Мальчик и тьма.

[MIF-zgyri]

Мальчик и тьма. С. Лукьяненко.
Недавно я перечитал это замечательное произведение Лукьяненко, которое сильно повлияло на меня в детстве. Когда я его прочитал впервые - мне было почти столько же лет, сколько и главному герою. Эта книга, как и несколько других, данного автора, - заставила меня задуматься кое о чём и понять некоторые вещи, которые мы порой не видим и не воспринимаем, и в более зрелом возрасте. www.rusf.ru/lukian/books/index.htm


Я хотел бы привести несколько цитат из этого чудесного, для меня, произведения:

Солнце

Герт принялся набивать трубку, поглядывая на нас с Котенком. Тот
улегся перед ним на пол. Я подумал и сел рядом на корточки.
- И что вы хотите узнать? - полюбопытствовал Герт.
- Как вы потеряли солнце, - твердо сказал Котенок. - Ты расскажешь?
Герт вздохнул.
- Расскажу... Мы его продали.
- Что? - завопил я.
- Продали, - повторил Герт. - Каждый в отдельности и все вместе.
Тогда торговцы впервые пришли к нам, у них было много удивительных
вещей... - Герт вздохнул. - А у нас мало что оказалось им нужным. Пшеница,
фрукты, мечи - все это их не интересовало. Мы жили просто, а нам так
хотелось жить красиво. Я был таким, как ты Данька, и помню, как мать
смотрела на украшения и ткани, которых никогда не было у нас. А отцу очень
понравился меч, рассекающий камень и железо, как воск. Он был воином.
Герт зажег трубку, вдохнул дымок и продолжил:
- И вот однажды мама вернулась от торговцев со всем, что хотела
иметь. Она продала ту часть солнца, что светила для нее. Теперь она всегда
ходила в полутьме, на ней лежал сумрак. Но ей он совсем не мешал, да и я
тогда не испугался. А в небе появилась маленькая серая тучка - она всегда
закрывала маму от солнца. И тучек таких становилось все больше и больше.
Зато у нас появились яркие лампы в домах, и горячая вода в ваннах, и
хорошее оружие, и вкусная еда, которой не было раньше. Кто-то потребовал
от торговцев, чтобы его кормили всю жизнь - и те стали исправно возить
пищу. Это было так просто - продать чуть-чуть света и жить после этого в
сытости и спокойствии. Люди ходили по улицам, как серые тени, и последние
пятнышки света прыгали вокруг них, уворачиваясь от тьмы. Не всех соблазнил
еда и тряпки, но и для самых несговорчивых нашелся свой товар. И они
продали свет. За умные книги, которые мечтали прочитать, за красивые
слова, которые научились говорить, за новые песни, которые так приятно
было слушать.
Многие стали продавать свет своих маленьких детей - те еще не могли с
ними спорить. И небо затянулось серой мглой, что расступалась все реже и
реже. А в самых темных местах стали появляться башни, где жили Летящие.
Они нападали на нас и похищали людей, которые тоже становились Летящими.
Мы попросили у торговцев Крылья - у нас уже не осталось света, которым
можно было торговать, но надо было бороться. И они предложили самым
сильным мужчинам наняться к ним - в охрану. У нас не было выбора. Вот
только Крылья поднимали лишь детей - взрослых они не выдерживали. Так все
и закончилось. Мрак сомкнулся, когда все мы продали свой свет. Подростки
разделились на Старших и Младших и стали охранять города от Летящих.
Взрослые нанимались к торговцам, чтобы прокормить свои семьи. Лишь
немногие, - Герт грустно улыбнулся, - доживали в городах до старости. Мы
привыкли так жить.
- Вы продали свет, и ваше солнце перестало светить, - зло сказал
Котенок. - Солнце светит для людей, и если те выбирают тьму...
Котенок зашипел и начал яростно умываться.
- Солнечный котенок, так что же, у них не осталось надежды? - шепотом
спросил я. - Свет не вернется? Если они исправятся, пообещают...
Герт вздохнул.
- Мы пробовали. Мы просили прощения у солнца, мы убивали Летящих, мы
жгли костры, стараясь разогнать мрак... И торговцев мы просили выкупить
свет обратно. Но те сказал, что свет давно уже куплен у них и покупатель
не хочет продать его обратно.

Дружба

Домой мы вошли молча. Каждый сам по себе. Лэн достал буханку,
нарезал, и принялся мрачно жевать черствый хлеб. Я таким самоуничижением
заниматься не стал, выудил кусок вяленого мяса и с чувством вгрызся в
него.
За этим занятием нас и застал Котенок. Он, наверное, мирно спал
наверху, но почувствовал наше возвращение и сбежал вниз.
- Ого, - только и сказал Солнечный котенок, забрался на стол и улегся
между нами.
С минуту он молчал, разглядывая то меня, то Лэна. И я со стыдом
понял, что уж он-то все увидит действительно насквозь. Не спрячешься.
- Лэн, я буду говорить с тобой, - строго начал Котенок.
- Почему? - вскинулся Лэн. - Я ни при чем! И вообще с Данькой не
ссорюсь.
- Я буду говорить с тобой, потому что с Данькой сейчас говорить
бесполезно, - продолжал Котенок так же сурово. - Он сразу же решил, что
теперь превратился в доброго героя, который видит всю правду и лучше всех
знает, что им надо делать. Попутно возвращая свет целому миру.
- Неправда! - завопил я. Но Котенок строго посмотрел мне в глаза, и я
осекся.
- Можешь выйти, - сказал Котенок. - Я говорю не с тобой, а с твоим
единственным Настоящим другом. Лэн, у Даньки на радостях все перепуталось.
Он думает, что если в его глазах - свет, то он ничего плохого сделать не
может. А это не так. И Свет, и Тьма - это просто силы. Конечно, светом
трудно сделать черное дело, а тьмой - высветить зло. Трудно, но можно.
Будь ты хоть весь светящийся, это тебя не застрахует от ошибок и скверного
характера.
- Так что же делать? - тихо спросил Лэн. - Чем я могу помочь?
- Прощай Даньку, когда он тебя обижает. Пойми, что он на самом деле
хочет сделать все как лучше. Просто он теперь видит всех такими, какие они
есть на самом деле, а иногда надо смотреть, какими они хотят быть.
- Хорошо, - сказал Лэн.
- И еще. Спорь с Данькой не потому, что он позабыл спросить твоего
согласия - он же просто знал, что ты согласишься. Спорь с ним, когда он
будет на самом деле ошибаться.
Лэн молча кивнул.
- А теперь, - вставая, сказал Котенок, - я выйду и снова зайду. И
когда вернусь, здесь все должно быть по-другому.
Когда Котенок вернулся, на столе для него стояло полное блюдце
сливок, а в кресле напротив сидели мы с Лэном и выжидательно на него
смотрели.

Призыв

Шоки прибежал к площади одним из последних. Я молчал, тянул время,
дожидаясь его. И лишь теперь, когда напряжение в толпе достигло высшей
точки, заговорил:
- Я пришел дать вам Свет.
По-моему, очень здорово было сказано. Но Крылатые молчали, лишь
взрослые, стоя отдельной группой, о чем-то переговаривались. Я набрал
побольше воздуха и продолжил:
- Я из другого мира. Там светит Солнце. Там нет Летящих. Я пришел
помочь вам...
Молчание. Лишь Шоки, протолкавшийся вперед, ел меня глазами.
Мне стало не по себе, но останавливаться было уже нельзя. Я посмотрел
на Котенка, парящего рядом, и сказал:
- Это - Солнечный котенок, мой друг. Он создан из Света, для того
чтобы помочь вам. Вы ослепили меня, но Свет дал мне новое зрение. Я не в
обиде на вас. Я пришел, чтобы помочь.
- В чем помочь, Данька? - Шоки наконец-то нарушил молчание. И голос
его был не удивленным или растерянным, а просто грустным.
- Вернуть Свет!
Шоки пожал плечами. Оглянулся на других Крылатых и пояснил:
- Как ты собираешься вернуть Свет, Данька? Наше Солнце умерло. Мы
остались жить. Как ты собираешься вернуть Свет?
Если бы я знал...
- Надо разбить Летящих, - стараясь казаться уверенным произнес я. -
Всего сказать я не могу, но вначале надо сделать это. Если все Крылатые из
всех городов...
- Данька, ты знаешь, что такое Черный огонь?
Я взял Лэна за руку. Еще бы мне не знать...
- Да, Шоки...
- У нас равновесие, Данька. Мы не атакуем башни... во всяком случае
так, как ты предлагаешь, все сразу и всеми силами. Летящие не сжигают наши
города. Это равновесие, Данька. Если поступить по-твоему, то наши города
сгорят как щепки в очаге. Вместе со всеми, кто не воюет: детьми,
женщинами, взрослыми.
- Зато...
- Что "зато"? Что может быть за то, чтобы сгорели наши родные?
Я беспомощно посмотрел на Котенка - и поймал его взгляд. Ах да...
- Ваши города уже горят, Шоки! Мы были в башне Летящих и слышали их
разговоры. Они собираются напасть на Крылатых. Собираются сжигать города!
Вот теперь толпа вокруг нас не молчала. Крылатые говорили что-то друг
другу, мне, Шоки, Лэну, Котенку... Даже в ушах заболело от шума. Шоки
поднял руку, и все понемногу затихли.
- Это провокация, - твердо сказал Шоки.
У меня холодок пробежал по спине от его тона. Я, пожалуй, ничего не
смог бы ответить, но тут заговорил Котенок:
- Я тоже был возле башни! Я говорю от имени Света!
Шоки, собиравшийся еще что-то сказать, примолк.
- Кто-нибудь из вас считает, что Свет может лгать?
Тишина. Но Котенок ждал ответа, и Шоки неохотно сказал:
- Нет, Свет не лжет.
- Отлично. Тогда слушайте: я был возле башни Летящих и слышал их
разговоры. Через пару дней ваши города будут пылать в Черном огне. Ваш
единственный шанс - напасть первыми.
Котенок говорил так убедительно, что я невольно задумался - когда и
где он это слышал? Летящие ведь не собирались нападать...
- Это провокация, - повторил Шоки. - Провокация Летящих. Они пытаются
запугать нас. Я понимаю, что ты не лжешь, но и Свет может ошибаться.
Что-то было не так Крылатых не удивило наше возвращение, и мои
исцеленные глаза, и Солнечный котенок...
- Да как вы можете нам не верить? - крикнул я. - Мы из другого мира!
Нас послал Свет!
Во взгляде Котенка я поймал неодобрение, а Шоки даже не снизошел до
ответа. Вместо него, протолкавшись сквозь толпу, ответил взрослый -
пожилой уже, лет сорока.
- Мальчик, ты думаешь, что первым пришел "помогать нам"?
Отвечать смысла не было.
- Я был в твоем возрасте, когда в наш город приходил воин из
королевства Тамал. Он тоже говорил, что послан Светом. Он звал нас
воевать, клялся, что разрушит башню повелителя Летящих в одиночку. Его
больше никто не видел.
- Если бы вы помогли ему... - начал я.
- Ему помогли. С ним ушла половина Крылатых города. Никто не
вернулся.
Мужчина подошел ко мне, положил руку на плечо и сказал почти ласково:
- Ты хочешь нам помочь - спасибо за это. Ты обманывал нас поначалу -
но доказал, что по праву надел Крыло. Я рад, что ты вновь видишь... и даже
лучше прежнего, раз стоишь во тьме без очков. Я говорю от имени взрослых
мужчин - но, думаю, и Крылатые, и женщины города поддержат меня.
Оставайтесь в городе, мы рады вас видеть, или уходите своим путем - и
пусть удача останется с вами. Но войны мы не начнем.
- Спасибо, Старший моего Старшего, - торжественным тоном сказал Шоки.
Словно повинуясь незаметной команде, взрослые стали расходиться. Потом
рассосалась кучка девчонок. Остались лишь Крылатые.
- Шоки... - Я и сам почувствовал в своем голосе жалкие, умоляющие
нотки. Но Шоки не дал мне закончить:
- Споров не будет, Данька. Мы решили. Ваш дом в порядке, можете
возвращаться в него. Еду вам принесут, я распоряжусь. Отдыхайте.
И через минуту мы остались на площади одни.

Старая башня

У стены стояла кровать - самая обыкновенная, застеленная белой
простыней. На ней, глядя в потолок, лежал Летящий в черном комбинезоне.
Одна рука свешивалась на пол, и перепонка крыла вздрагивала от сквозняка.
Окно в комнате было выбито.
"Мертвый", - очень спокойно подумал я. Но Лэн, сжав меч обеими
руками, стал подкрадываться к кровати. И я сообразил, что мертвые Летящие
каменеют.
Издав хрипящий звук, Летящий медленно повернул голову. Лэн замер.
Холодный, стеклянный взгляд прополз по нам, потом Летящий сказал хрипло,
но неожиданно громко:
- Дайте воды.
Оцепенение прошло. Я приблизился к кровати, держа меч наизготовку.
Следом, тихо шипя и явно не замечая этого, шел Котенок.
- Не двигайся! - предупредил я. Летящий оскалился в улыбке:
- Не смогу. Я болен. Я умираю. Дайте воды.
- Обойдешься! - злорадно сказал Лэн.
Я молча отстегнул фляжку, поднес к губам Летящего. Тот сделал пару
жадных глотков и отстранился. Сказал:
- Все. Во мне мало того, чему нужна вода. Но пить почему-то хочется.
- Ты сейчас умрешь, - сообщил Лэн. Летящий кивнул:
- Умру. Минут пять... не больше.
- Я не знал, что вы тоже болеете, - зачем-то сказал я.
- Мы болеем старостью. Дольше, чем вы... но тоже болеем.
Летящий долго смотрел на меня, потом кивнул:
- Я понял. Ты не отсюда. Ты пришел победить...
- Да! И он победит! - Котенок неожиданно вступил в разговор. Он весь
напружинился, выгнул спинку и смотрел на умирающего Летящего с неожиданным
вызовом. Летящий медленно повернул голову - мне показалось, что я слышу
странный хруст. На простыню у лица Летящего осело облачко пыли.
- А... эмиссар Света... Забавный...
Он потянул к Котенку руку, и хруст стал явственнее. Зашелестели,
падая на пол, песчинки. Котенок отпрыгнул и с удивлением спросил:
- Ты что, не боишься меня?
- Уже нет... уже неважно. Котенок... У меня тоже был... хороший...
Мальчик, откуда ты пришел?
Лицо Летящего было землисто-серым, изо рта при каждом слове вылетало
облачко пыли. Я попытался ответить и не смог. Ужас шершавым комком застрял
в горле.
- Ты не из Реттельхальма, я вижу... Да... Но жаль...
Он уже начинал заговариваться, а когда рука Летящего задела пол, от
кисти отвалился палец. Каменный, лишь на изломе влажный, как мокрая глина.
- Зачем вы пришли сюда? Жалкая башня... старый Летящий. Мы редко
умираем от старости. Вы умеете убивать... Зачем вы пришли?
- Нам нужен Черный огонь. - Я наконец-то смог ответить.
- А... - Кожа с лица Летящего сползала пластами серой штукатурки. -
Что ж, попробуй, я не смог...
- Убей его, Данька! - завопил Котенок.
- Заткнись, гад! - взорвался я. - О чем ты говоришь, Летящий?
Но он уже перешел на другое.
- Черный огонь... Под шкафом, внизу, люк. Там есть запас... Возьми...
Теперь у него шевелились лишь губы. Все окаменело - и лицо, и руки, и
даже глаза затянуло серым. Но он еще шептал:
- Котенок, забавный... я хотел, не смог... какая разница, за что
воевать... я хотел...
Потом он замолчал.

Чёрный огонь

Но выбор ведь был простым - либо я, либо Лэн должны это сделать. И
Лэн меня опередил.
Опередил, потому что я особенно не торопился.
- Где колбы? - резко спросил Котенок. Лэн неопределенно показал
вверх:
- Там. Падают. Ветер сильный. Где упадут, не знаю.
Еще не понимая почему, я на шаг отступил от Лэна. И вдруг вспомнил,
кто любил разговаривать такими короткими, рублеными фразами.
Лэн улыбался, поглядывая то на Котенка, то на меня. Потом сказал:
- Надо спуститься. Сейчас упадут. Вдруг нам на головы?
Я лишь покачал головой. Лицо у Лэна было нормальным, и кроме манеры
говорить ничего вроде бы не изменилось, но посмотреть на него Настоящим
взглядом я не решался.
- Надо спуститься в дом, - повторил Лэн.
- Нет. - Я произнес это с неожиданным облегчением, прекрасно понимая,
что не прав, но твердо зная, что не передумаю. - Я останусь здесь.
- Я тоже останусь, Даня. - Герт положил руку мне на плечо и посмотрел
в лицо - строго, серьезно.
Котенок, но ничего не сказал. Просто встал между нами, прижимаясь к
ногам. Лэн недоуменно фыркнул, потом пожал плечами:
- Ну ладно. Останемся.
Так мы и стояли с полминуты, глядя друг на друга и не решаясь
посмотреть вверх. Ветер трепал Лэну волосы, отбрасывая на глаза, но он
словно не замечал этого. Так я и запомнил этот миг...
Первым вспыхнуло здание, которое было мне знакомо. Клуб Старших.
Темное пламя мгновенно растеклось по крыше, и шорох пылающего дерева
казался в тишине громким, как автоматные выстрелы.
"Это не так уж страшно, - подумал я. - Это не атомная бомба... даже
на напалм..."
Пламя словно дожидалось этой мысли. Черный огонь стек со стен и
заплясал на булыжной мостовой, подбираясь к соседним домам. И тут
полыхнуло второй раз - теперь гораздо ближе, метрах в ста от нас. Я
почувствовал жаркую волну, ударившую в лицо, и низкое квадратное здание в
конце улицы развалилось. Мгновенно, словно его взорвали изнутри.
- Оружейные склады. - В голосе Герта была растерянность. - Лэн, как
ты ухитрился нацелиться?
Я повернулся, с трудом отрывая глаза от огня, и увидел смущенную
улыбку на лице Младшего. Мак улыбаются, услышав незаслуженную, но лестную
похвалу.
- Да я не целился... Ветер и судьба. Так, Герт?
Герт молчал. "Проняло", - с радостью подумал я.
- Ветер и судьба, - прошептал Котенок. - Сознательно ты, конечно, не
целился...
Ударило третий раз - тоже недалеко, на окраине. И лицо Герта
побледнело, утрачивая всю энергию и силу. Он вмиг стал тем, кем так не
хотел выглядеть, - дряхлым старым человеком.
- Жилые кварталы... - С лица Лэна сползла улыбка.
Что-то прошептав, Герт бросился вниз по лестнице. Я дернулся было за
ним, потом сообразил, что для нас есть и другой путь, побыстрее. Расправил
Крыло и прыгнул с башни.
- Зря! - крикнул вслед Котенок. Я его не слушал. Работая крыльями,
поднялся выше, попал в поток горячего воздуха, идущего от пылающих
складов, заскользил к месту последнего пожарища. И только сейчас, через
минуту после падения первой колбы, тишину разорвал крик.
Преданный город просыпался.

Затравка боем

Из тучи сражающихся вырвался Летящий. Скользнул над самой землей,
раскинув черные крылья, опустился метрах в трех от нас. Кровь на клинке
тьмы светилась розовой изморозью.
Младший Шоки сделал шаг, заслоняя меня.
- Не ты. - Летящий качнул мечом. - Уйди, мне нужен он.
Мой охранник ждал. Он оценивал силы реально и тянул время, не лез в
безнадежную атаку.
- Сам выбрал... - Летящий сделал быстрый выпад, Младший Шоки
уклонился, попробовал ударить. Летящий небрежно отбил его меч и пошел в
атаку. Клинок казался продолжением его руки, движения были точны и
стремительны. Настоящее зрение помогало мне угадывать следующий выпад - но
мой телохранитель не имел такого подспорья.
А у меня не было меча. Настоящий меч должен дождаться своего врага...
даже если угрюмого парня, которому я так не нравился, изрубят на кусочки.
Я знал это той холодной, взрослой частью себя, что помогла мне пройти
Лабиринт Меча. Я знал, что Младший Шоки обречен... и что смерть его даст
те драгоценные секунды, за которые успеет прийти помощь.
Летящий прижал Младшего Шоки к валунам, в изобилии разбросанным
вокруг. Крылатому нужно было две-три секунды, чтобы взлететь или просто
запрыгнуть на камни...
Я бросился на Летящего со спины, прекрасно понимая, что шансов нет.
Враг не мог не заметить мое движение... и клинок тьмы встретит меня в
прыжке. Я погибну сам - и даже не спасу своего "защитника"...
Я видел Настоящим взглядом в секунды, которые растянулись, стали
бесконечно долгими, как напряглась спина Летящего, как замер в его руке
меч. Он почувствовал мой рывок... и ждал удара в спину.
Выбросив вперед руки, я изо всех сил толкнул Летящего. Черная фигура
качнулась, Но устояла, словно я врезался в камень. Ноги подвернулись на
склоне, и я упал.
Развернувшись, Летящий нагнулся, одним движением сгреб меня за
воротник Крыла и поднял. Лицо его было совсем рядом - взрослое,
холодное... и удивленное. Я чувствовал запах - едкий, неприятный запах
того, кто уже не был человеком.
- Почему ты поступил так? - Губы Летящего почти не двигались. - Ты
должен был остаться в стороне. Или ударить мечом.
- И проиграть? - прохрипел я. Воротник сдавил горло, я задыхался.
- Да. Что тобой движет...
Лицо Летящего вдруг исказилось гримасой боли, посерело, руки ослабли
и разжались. Я снова упал, едва успев подставить руки, и, сидя на земле,
увидел - из груди Летящего торчит острие меча. Младший Шоки воспользовался
нашей "беседой" не для бегства.
- Что вами движет... - повторил Летящий, ощупывая кончик меча
пальцами. Мой глупый поступок удивил его больше, чем собственная смерть. -
Что?
- Тебе уже не понять, - глядя в мутнеющие глаза, ответил я.
Летящий грудой щебня обрушился на землю. Каменная кисть откатилась ко
мне, и я шарахнулся в сторону.

Разговор

Чего ты хочешь от нас, Данька?
- Я хочу не от вас. Я хочу для. Для Крылатых. Я хочу Света.
Ивон снова пожал плечами.
- Света? А почему ты уверен, что Свет лучше Тьмы? Ты ведь смотрел со
стороны Света... и из него трудно увидеть Тьму. Попробуй узнать и нас, а
потом решай.
- Те, кто узнал Тьму, обратно не возвращаются.
- Может быть, потому, что Тьма ближе для людей?
Я не нашелся, что ответить. А Ивон продолжал:
- В тебе есть что-то очень сильное, Данька. Свет нашел тебя первым и
привлек на свою сторону. Обидно. Но подумай, чем Свет лучше Тьмы?
От такой наглости я даже засмеялся. И Лэн тоже, только как-то
нерешительно. А Ивон скривил губы в улыбке, неумело, но старательно:
- Пусть мы - Тьма. Но мы не лили Черный огонь на города.
Лэн дернулся, как от удара, а меня стало подташнивать.
- Мы не лили Черный огонь... и мы не обманывали людей...
- Вы превращали их в Летящих!
- Очень редко. Обычно к нам приходят сами. Правда, Лэн? Ведь и тебя
Керт почти уговорил. Ты просто струсил в последний момент. Ты трус, а для
Света это очень плохо. Глупый напуганный мальчик. Тебе было бы куда легче
с нами... Данька, зачем ты ввязался в нашу жизнь? Ты хочешь быть героем?
Это не получится. Даже Настоящий меч тебе не поможет. Надо ведь знать еще
и Настоящего врага...
Слова Ивона падали, как тяжелые холодные градины, и я все
уворачивался от них, отбивался, но ответить ничего не мог...

Решение

- Данька, - голос Лэна был жалобным, молящим. - Пойдем. Это не
страшно! Даже я уже не боюсь...
- А ты и не был никогда трусом, - сказал я своему Младшему. - Ты
просто не умел прятать страх, как другие. Мы же все боимся. Даже Керт с
Ивоном боятся - против кого я поверну Настоящий меч.
Клинок зашелестел, выползая из кожаных ножен. Он был совсем обычным:
не сиял колдовским огнем и не рвался из рук, стремясь убить врага.
Это был просто Настоящий меч, и лица Керта с Ивоном - те лица, что
были над Тьмой, побелели.
Свободной рукой я достал из внутреннего кармана Крыла Ключ. Поймал
взгляд Лэна и покачал головой.
- Да не собираюсь я его ломать, Лэн. Пусть он будет у меня в руке -
до конца. Это твой подарок - а мне редко делали подарки друзья. Потому что
друзей не было.
- Зачем тебе этот Свет, Данька?! - крикнул Ивон. Выдержка оставила
его.
- Не знаю, - честно ответил я. - Так уж получилось, что я не люблю
темноту. Может, у Света и есть только один путь, зато видно и все
остальные. Да ты не бойся, Ивон. И ты, Керт, зря пятишься. Настоящий меч
не для вас. Я нашел врага.
Они разом посмотрели на Лэна. А он не отрываясь смотрел на меня. Мой
Младший был совсем рядом, я дотянулся бы острием меча, даже не сходя с
места...
Повернувшись к Лэну спиной, я посмотрел в зеркало. На себя самого -
взрослого и недоумевающего. Почему я до сих пор не сломал ключ, не убил
Ивона Настоящим мечом?
- Так получилось, - сказал я своему отражению. - Нельзя делать то,
что противно, и оправдываться, что в душе взрослый.
Клинок ударил по зеркалу, и оно взорвалось тысячью тонких осколков,
на каждом из которых дрожало, умирая, мое собственное лицо.
Больно. Очень больно.
Словно тысяча иголок со всех сторон вонзилась в тело.
Багровое пламя факелов на миг померкло. Раздался тонкий звон - и еще
одно зеркало лопнуло. Странно - в нем я уже не отражался. Ни таким как
есть, ни взрослым. А потом, словно все зеркала были связаны между собой,
их стекла стали взрываться, рассыпаясь серебристыми искрами.
Пол был усеян стеклом, и в зале стало куда темнее. Зато исчез холод,
идущий от стен.

В новые миры, по дороге домой

- Дойдем, - невпопад, но оптимистично заверил Солнечный котенок.
Помолчал, но, увидев, что ответ нас не устроил, скромно сообщил: - Может
быть, часов за десять, может быть, - за десять лет.
- Тогда мне нужно проводить тебя, Старший, - быстро сказал Лэн. -
Мало ли что...
Забавно, что дружба порой нуждается в оправданиях больше, чем
предательство.
- Спасибо, Младший, - только и ответил я.
Солнечный котенок тихо замурлыкал. Потом сказал:
- Очень рад, что все так хорошо складывается...
- У тебя все поначалу хорошо, - отрезал я. - Будем искать Потаенную
дверь?
- А чего ее искать? - пренебрежительно отозвался Котенок, подходя к
стене. И слабый оранжевый свет вычертил контуры решетчатой железной двери.
- Фотоны-протоны? - полюбопытствовал я.
- Скорее - электроплетки и серебряные пули, - Котенок быстро отошел
от двери. - Должны быть еще, повеселее...
Следующая дверь оказалась за коллекцией оружия, развешанной на стене.
Ничего так дверь, веселенькая, похожая на витраж из разноцветных стекол,
сквозь которые пробивался свет.
- Пойдет, - решил Котенок. - Открывай, Данька. Я иду первым, а вы с
Лэном сзади.
Я послушно подошел к двери и толкнул ее вперед - ручки на ней не
было. Но перед тем как войти обернулся и посмотрел в окно, за которым уже
начиналась ночь.
Интересно, что в этом мире продадут на этот раз? Может быть - тьму?
И что продали в том мире, где мы сейчас окажемся?
Плечом к плечу мы с Лэном шагнули в Потаенную дверь.



Солнечный Котёнок.