Геноцид во имя демократии

[MIF-zgyri]

Автор: Юрий Нерсесов
Какое историческое событие занесено в "Книгу рекордов Гиннеса" в качестве примера крупнейшего в мировой истории геноцида целого народа?
Событие, занесённое в знаменитую книгу, до сих пор успешно обходится во всех учебниках истории. С 1864 по 1870 год мировое сообщество в составе Британской империи, Франции, США, Бразилии и Аргентины истребило 85 процентов населения маленькой латиноамериканской страны Парагвай.
Чудовищная бойня открыто оплачивалась международным банкирским домом Ротшильдов, тесно связанным со знаменитым финансистом британским банком "Бэринг бразерс" и другими финансовыми структурами, где традиционно ведущую роль играли соплеменники Ротшильда. Особый цинизм геноциду придавало то, что проводился он под лозунгами освобождения парагвайского народа от ига диктатуры и восстановления в стране демократии. По существу, "мировое сообщество" впервые опробовало здесь схему, в последний раз применённую против Югославии. Реальные же причины, как обычно, оказались сугубо экономическими.

Перестройка по-латиноамерикански
Так называемая национально-освободительная революция в латиноамериканских колониях Испанской и Португальской империй, по существу была инспирированным извне бунтом тамошних Кравчуков и Шеварнадзе против своих "федеральных центров". Колониальная верхушка хотела самолично распоряжаться огромными богатствами континента, а заварившая всю кашу Великобритания желала скупать всё это добро максимально дёшево. Повстанческие армии получили сотни миллионов фунтов стерлингов на закупку оружия, в их рядах сражалось свыше 6000 британских наёмников, и когда испанцев с португальцами выгнали, за всё пришлось расплачиваться. Спустя всего 12 дней после прихода к власти аргентинские демократы в 7 раз снизили налог на экспорт кож и сала. Ещё через месяц снимается запрет на вывоз золотых и серебряных монет. Взамен из Англии ввозились пароходы, парусники, паровозы, рельсы, ткани, кухонная утварь, женские украшения, конская сбруя и даже брусчатка для мостовой. Поток дешевых британских товаров подорвал только начавшую развиваться местную промышленность. Неудивительно, что итоги революции английские бизнесмены встретили как манну небесную, а британский министр иностранных дел Каннинг прозорливо заметил: "Испанская Америка свободна, и, если мы не расстроим бездарно это дело, то она - английская".
Свободой и английским ширпотребом аргентинские демократы изо всех сил стремились облагодетельствовать и соседние страны. По их мнению, все территории, входившие в вице-королевство Рио-де-ла-Плата (современные Аргентина, Чили, Боливия, Уругвай и Парагвай) должны были и теперь оставаться под их руководством, проводя рыночные реформы согласно британским рецептам. Начать решили с Парагвая, которому предъявили соответствующий ультиматум, подкрепленный экспедиционным корпусом генерала Бельграно.


Приднестровье в джунглях
Не имеющий выхода к океанам и лишенный полезных ископаемых Парагвай был, пожалуй, самой глухой дырой испанской империи. Европейских переселенцев (особенно женщин) он привлекал мало, в результате чего две трети населения составляли свободные крестьяне-метисы (дети от смешанных браков испанцев с индианками).
Жители Парагвая отнюдь не питали нежных чувств к далекой одряхлевшей Испании, но еще меньше хотели подчиняться молодой, энергичной и чертовски близко сидящей аргентинской хунте. Созванное 24 июля 1810 года расширенное заседание органов местного самоуправления отвергло ультиматум Буэнос-Айреса, и вскоре непрошеные "освободители" были наголову разбиты. Таким образом, сложилась ситуация, похожая на приднестровскую: формально сохранивший верность империи регион нанес поражение восставшей колонии, в которую он входил.
Подлинным идеологом новой власти стал талантливый адвокат Хосе Франсиа, прославившийся удачным и зачастую бесплатным ведением дел бедняков. Прежде чем он занялся адвокатской практикой, ему довелось побывать офицером, торговцем, преподавателем духовной семинарии и депутатом местного самоуправления, что позволило ему досконально изучить все стороны жизни страны.
Франсиа был известен как убежденный сторонник независимости Парагвая. На одном из заседаний правительства, когда часть ее членов стала склоняться к соглашению с Аргентиной, он положил на стол два пистолета и заявил: "Вот мой аргумент против Испании, а вот против Буэнос-Айреса". Народ поверил Франсии, и вскоре всенародно избранные делегаты Национального Конгресса объявили его пожизненным диктатором.
Естественно, западным приватизаторам это не нравилось, и уже в марте 1820 года был раскрыт инспирированный зарубежными спецслужбами заговор, во главе которого стояли, в основном, помещики и высшие офицеры. Франсиа реагировал молниеносно. Руководителей заговора расстреляли. Распоряжением верховного диктатора были высланы из страны все граждане Испании и на два года полностью прерваны отношения с внешним миром. За это "мировое сообщество" заклеймило Франсиа как кровавого тирана, хотя на самом деле за годы его правления преследованиям властей подверглось всего около 1000 человек, из них 68 было расстреляно, а остальные отделались тюрьмой или высылкой.
Чрезвычайное положение, введенное после раскрытия заговора, позволило практически покончить с терроризировавшими население преступными шайками. Резкое сокращение импорта компенсировалось расширением отечественного производства. Особое внимание правительство уделяло развитию сельского хозяйства. Франсиа конфисковал все земельные угодья испанцев, церковников и участников антиправительственных заговоров. Часть национализированных земель за символическую плату сдавалась в бессрочную аренду всем желающим с единственным условием: использовать полученные участки только для земледелия и скотоводства. Снижение налогов на производство стимулировало развитие государственной промышленности. В массовом порядке создавались школы. Парагвай стал единственной страной Южной Америки, где существовало всеобщее бесплатное начальное образование.
Располагая неограниченной властью, глава государства ни разу не использовал ее в целях личного обогащения. Жалованье, установленное ему Конгрессом, он сначала урезал. а потом и вовсе от него отказался, предпочитая жить за счет сбережений, сделанных еще до прихода к власти. Неудивительно, что авторитет Франсии, получившего в конце жизни от народа неофициальный титул El Supremo (Верховный) был абсолютен. Когда же 13 октября 1840 года, простудившись во время верховой прогулки, 74-летний диктатор скончался, по всей стране люди рыдали так же, как и 112 лет спустя плакала Россия, узнав о смерти другого Верховного.
После смерти Франсии во главе парагвайского государства стал другой известный адвокат, сын бедного сапожника, Карлос Лопес. Поскольку внешняя угроза к тому времени ослабла, новое правительство открыло границы, установило дипломатические отношения с большинством стран мира и стало бурно развивать международную торговлю.
Дав зеленый свет честным предпринимателям, Лопес не забывал бить по рукам любителей на халяву поживиться за государственный счет. Исключений не делалось ни для кого. Узнав, что американский консул Гопкинс создал фирму по незаконному вывозу парагвайских товаров, президент немедленно прикрыл лавочку, а самого Гопкинса без церемоний вышвырнул из страны. Когда же получившая разрешение на проход в территориальные воды Парагвая штатовская канонерка вместо заявленных научных исследований занялась осмотром военных объектов, парагвайская береговая артиллерия без колебаний открыла огонь. Получив серьезные повреждения, корабль с незадачливыми "учеными" в панике бежал. Протесты и угрозы США были оставлены без ответа. (прим. Мифодий - хочу заметить, что речь идёт о речных территориальных водах реки Парагвай)
Быстро развивалась страна и при сменившем скончавшегося в 1862 году К.Лопеса его сыне Франсиско. Его стараниями к середине XIX века Парагвай превратился в самую передовую страну Латинской Америки. В ней были богатые, но не было нищих и почти отсутствовала преступность. Парагвай полностью обеспечивал себя тканями, бумагой, стройматериалами, оружием и боеприпасами. Действовала одна из первых в Южной Америке железных дорог, работала телеграфная связь, национальная валюта была устойчива, как ни в одной другой латиноамериканской стране, а внешнего долга не было вообще.
Существование южноамериканского государства, не позволяющего себя грабить, подрывало все мыслимые устои. Когда же президент соседнего Уругвая решил последовать этому примеру и ограничить произвол английских и американских корпораций, терпение "мирового сообщества" лопнуло.


"Я умираю вместе со своей Родиной!"
Действующий по указке Англии и США бразильский император Педро II 10 августа 1864 года объявил войну Уругваю и захватил его столицу Монтевидео. Так как через этот порт осуществлялась вся внешняя торговля Парагвая, его захват враждебным государством автоматически приводил к экономическому удушению страны.
Президент Лопес был вынужден начать военные действия против Бразилии. Овладев бразильскими пограничными крепостями, парагвайские войска двинулись в южном направлении, чтобы соединиться с остатками армии Уругвая. Успешно начатое наступление провалилось из-за предательства командующего экспедиционным корпусом генерала Эстигаррибии. Изменник завел свой 8-тысячный отряд в ловушку в городе Уругваяна, где тот был окружен и уничтожен 30-тысячной бразильской армией.
Явно предвосхищая ельцинскую провокацию в октябре 1993 года, "мировое сообщество" тут же завопило об "агрессии". 1 мая 1865 года Бразилия, Аргентина и оккупированный Уругвай заключили договор о союзе против Парагвая, и в марте 1866 года вторглись на его территорию. Исход войны казался заранее решённым. Страна была полностью отрезана от внешнего мира, ее население составляло 1,4 миллиона человек, в то время как одна Бразилия имела свыше 10 миллионов при неограниченной военной помощи Англии, Франции и США. По планам "Тройственного союза" война должна была завершиться не позже чем через 3 месяца.
Основная борьба развернулась за крепость Умайту - центральный пункт всей парагвайской обороны, названный за стойкость защитников южноамериканским Севастополем. Многократные атаки интервентов захлебнулись, а несколько их отрядов были разбиты смелыми контрударами парагвайской армии. Тогда бразильское командование решило обойти Умайту с севера. Новая бразильская армия почти год продиралась сквозь джунгли. Не имея свободных войск, Лопес бросил на них отряд женщин. В сражении при Корумбе лихие девчата вместе с гарнизоном крепости полностью разгромили оккупантов, загнав их в болото, где незадачливых вояк прикончила тропическая лихорадка.
Не сумев добиться победы силой, интервенты сделали ставку на измену. Американский посол Уошборн организовал заговор с целью свержения Лопеса. И опять ничего не вышло. Заговор раскрыли, посла с подельниками выслали. Правительство США обещало их наказать и, естественно, соврало.
Пришлось опять штурмовать Умайту. В бой бросали всех, кого могли. Армия интервентов пополнялась бразильскими рабами, которым обещали свободу после окончания войны, иностранными наемниками и бандами боевиков бразильских и аргентинских помещиков. Из Европы и США шел непрерывный поток оружия: новейшие винтовки, пушки, и главное, мощные мониторы с броней, неуязвимой для парагвайской артиллерии. В августе 1868 года после 30-месячной осады Умайта пала. Спустя еще четыре месяца главные силы парагвайской армии были разбиты и оставили столицу страны Асунсьон.
Разгром армии не означал конца боевых действий. Лопес увел остатки своих отрядов в горные районы Кордильер и перешел к партизанской войне. Против оккупантов поднялось все население. Каждую деревню приходилось брать штурмом, после чего всех жителей, включая детей, обычно вырезали. Даже враждебный Парагваю бразильский историк Роше Помбу, признавая массовый героизм парагвайцев, впоследствии писал: "Множество женщин, одни с пиками и кольями, другие с малыми детьми на руках яростно швыряли в атакующих песок, камни и бутылки. Настоятели приходов Перибебуи и Валенсуэла сражались с ружьями в руках. Мальчики восьми-десяти лет лежали мертвые, и рядом с ними валялось их оружие, другие раненые проявляли стоическое спокойствие, не издавая ни единого стона".
Последнее сражение парагвайской войны произошло 1 марта 1870 года в ущелье Серро-Кора. В неравном бою отряд Лопеса был полностью истреблен. Последними словами раненого президента были: "Я умираю вместе со своей Родиной!". За шесть лет войны население Парагвая с почти полутора миллионов уменьшилось до 221 тысячи. Из оставшихся в живых лишь 29 тысяч составляли взрослые мужчины, включая стариков и инвалидов. Война закончилась. Воевать стало не с кем.
Я немного подсократил статью, вырезав некоторые "политические наезды". Надеюсь, автор не обидится и простит мне такую вольность - мне интересна историческая составляющая этой статьи. Если что - удалю статью по требованию.

Продолжение о Парагвае Чакская война. (1932 г. - 1935 г.).