Доброе Мировое Зло (Миф)
Пишет Sindani:
В первой половине XIX века крупнейшим на планете 300-миллионным народом правила маньчжурская династия Цин ("Чистая"). Маньчжуры - кочевой народ с севера, воспользовавшийся смутой в Китае, чтобы захватить власть. Иноземная династия - явление в истории нередкое: Русью правили скандинавы, Англией - то франко-норманны, то шотландцы, то голландцы, а в описываемый период - немецкий Ганноверский дом, Швецией - потомки наполеоновского маршала Бернадота. Но особенность китайской истории заключалась в том, что завоеватели, сохранив многие традиции Поднебесной, сами выродились: разучились даже воевать. Китай вступил в период застоя - при кажущейся стабильности и даже величии по-своему красивого здания.
читать дальшеОслаблением "разлагающейся полуцивилизации древнейшего в мире государства" (Ф.Энгельс) не могли не воспользоваться другие страны. В авангарде европейской колониальной экспансии стояла Англия. Однако даже она не имела сил для оккупации огромного Китая - и предпочла экономические методы эксплуатации ее населения. Был изобретен остроумный механизм. С середины XVIII века британская Ост-Индская компания контролировала опиумные плантации в Бенгалии. Их площади были резко увеличены. Устройство механизма совершенно ясно из схемы.
"Торговля рабами была просто милосердной по сравнению с торговлей опиумом, - признавал английский экономист Р.Монтгомери Мартин в 1847 г. - Мы не разрушали организм африканских негров, ибо наш интерес требовал сохранения их жизни... А продавец опиума убивает тело после того, как развратил, унизил и опустошил нравственное существо".
С 1830 по 1837 г. английский экспорт опиума в Китай возрос с 2000 ящиков (весом около 60 кг каждый) до 39 000. Подобные масштабы не снились ни одному из современных наркокартелей. Наркоторговля вытесняла торговлю другими товарами, утечка серебра дезорганизовала финансы Цинской империи, миллионы китайцев, от простых кули до принцев всех 12 рангов, стали жертвами пагубного пристрастия. Сановники Цзян Сянань и Хуан Цзюэцзы с ужасом обнаружили, что среди служащих уголовной и налоговой палат больше половины наркоманов. Государственные институты, от системы искусственного орошения до привилегированных "восьмизнаменных" войск, разрушались и выходили из-под контроля. Это побуждало императорский двор время от времени запрещать торговлю опиумом и его курение. Однако единственный эффект суровых указов (точь-в-точь как в современной России) заключался в том, что росла плата за право их нарушать. Только в 1839 г. император Даогуан решился нанести наркобизнесу реальный ущерб.
Отважный мандарин
Императорским ревизором в особо неблагополучную приморскую провинцию Гуандун был назначен Линь Цзэсюй - этнический китаец, конфуцианский книжник. Он почитал предков и Небо, и в иностранцах видел варваров, нарушающих долг повиновения единственному законному государю на планете - китайскому императору. Что, впрочем, не мешало ревизору Линю интересоваться европейской наукой и выписывать из-за океана новые пушки.
10 марта 1839 г. в Кантоне началось изъятие опиума. Торговые суда, пытавшиеся скрыться с грузом, были перехвачены. Блокировав места проживания иностранцев, Линь Цзэсюй добился выдачи еще 20 000 ящиков с наркотиком. Возможно, какие-то данные и преувеличены (в соответствии с традициями цинского делопроизводства), однако известно, что на отмели Хумынь жгли и топили в море изъятый опиум три недели. Современная китайская литература приводит такое количество: 1188 тонн. Утерев слезы, наркодельцы оценили свой ущерб в два с четвертью миллиона тогдашних фунтов стерлингов.
Ревизор оказался неплохим дипломатом. За добровольно сданный опиум он стал выдавать компенсацию чаем, весьма ценившимся в Европе. А иностранным купцам объявил, что не покушается на честный бизнес, но каждый должен дать подписку, что не станет ввозить опиум. Нарушивший клятву подлежит смертной казни.
Некоторые англичане пошли на компромисс. Схема наркоторговли начала разрушаться. Но это затрагивало интересы не отдельных лиц, а всей Британской империи. Ведь серебро, которым несчастные китайцы оплачивали собственную мучительную смерть, служило важным источником накопления капитала. От него зависела не только роскошь правящих классов, но и модернизация промышленности, а также рост жизненного уровня трудящихся, позволивший Англии посрамить Маркса и избежать разрушительных революций на своей территории. Поэтому официальный представитель Британской короны в Гуандуне Ч.Эллиот направил военные корабли - перехватывать в море тех купцов, которые соглашались дать вышеупомянутую подписку. В ноябре у форта Чуаньби произошло первое вооруженное столкновение между английскими и китайскими моряками. Оно не принесло успеха "владычице морей". И в апреле 1840 г. парламент в Лондоне принимает официальное решение о войне с Китаем, направляет туда экспедиционный корпус другого Эллиота - Джорджа - и одной из главных целей войны объявляет взыскание с китайского правительства убытков за наркотики, уничтоженные Линь Цзэсюем.
В это самое время, в правление королевы Виктории, в Англии утвердилась образцово-показательная мораль, которая вошла в историю как "викторианская": слово "проклятый" в публикациях заменяли точками.
Война велась своеобразными методами. Англичане ночью отправляли к побережью лодки, украшенные соответствующей рекламой, и предлагали всем желающим наркотики за треть цены, чтобы окончательно разложить и без того не слишком дисциплинированную цинскую армию. В свою очередь китайцы объявили награду в 100 юаней за каждого "белого дьявола", а за "черного дьявола" (то есть чернокожего слугу) половину этой суммы.
Линь Цзэсюю пришлось воевать даже не на два, а на три фронта. Придворная аристократия, вовлеченная в торговлю опиумом, атаковала императора жалобами на гуандунского "экстремиста" и почтительными просьбами проявить "миролюбие", то есть капитулировать. Она старалась исключить даже минимальную возможность победы собственных войск. Одновременно под лозунгом "Смерть дьяволам!" развернулось движение за прекращение каких бы то ни было контактов с иностранцами, независимо от того, торгуют ли они опиумом. Эти национал-патриоты своими глупостями и жестокостями сводили на нет дипломатию Линя, который пытался противопоставить "хороших варваров" "плохим". Убивая ни в чем не повинных иностранцев, женщин, миссионеров или своих же соотечественников, принявших христианство, они дискредитировали Китай в общественном мнении Европы и Америки, где далеко не все одобряли торговлю опиумом. Император Даогуан подписывал указы попеременно в пользу то одной, то другой клики - а Линь Цзэсюй тем временем не мог добиться денег из казны даже на чай, обещанный купцам. Более подробно вся эта печальная история рассмотрена в статье, опубликованной в № 4 журнала "Записки Rider" за 1996 г.
Капитуляция перед наркомафией была предрешена в ноябре 1840 г. императорским указом, который остается вершиной юридической мысли, не превзойденной даже в России 90-х годов ХХ века: поскольку-де невозможно представить себе, чтобы китайцы не повиновались своему императору, - значит, наркотики они уже не курят. Цели же указа о запрете опиума, с которым Линь Цзэсюй поехал в Кантон, таким образом, достигнуты, и нет никакой необходимости в продлении его действия.
Англичане блокировали Кантон и другие южные порты, в июле 1840 г. захватили Динхай, а в августе появились в Тяньцзине, в непосредственной близости от столицы империи. Китайские армии, вооруженные мечами, пиками и луками, в лучшем случае - допотопными мушкетами, оказались небоеспособны, они сдавали небольшим отрядам англичан прибрежные форты и города один за другим. Вина за поражения была возложена на Линь Цзэсюя: он был отстранен от должности и сослан в отдаленную провинцию Синьцзян.
Сейчас рвы, где сжигали отраву, превращены в живописные пруды, обсаженные плакучими ивами. Над ними - музей. А на площадке перед музеем стоят шесть старинных орудий и бронзовая статуя Линь Цзэсюя.
Гибель империи
29 августа 1842 г. Цинская империя капитулировала, подписав Нанкинский договор, предусматривающий открытие для английской торговли пяти портов, включая Шанхай и Кантон, выплату контрибуции в 21 миллион серебряных юаней (около половины составляло возмещение за опиум), передачу Англии острова Сянган (часть территории нынешнего Гонконга). Победитель проявил благородство: обещал прекратить импорт отравы. Однако Нанкинский договор содержал положение о консульском судопроизводстве (то есть об изъятии из-под действия китайских законов) не только для английских граждан, но и для китайцев, которые на них работают. Таким образом, побежденные лишались всякой возможности проконтролировать, выполняет ли Англия свое обещание. Вскоре по английскому образцу подписали свои договоры с Китаем Франция и Соединенные Штаты. Импорт опиума достиг в 1850 г. 52 925 ящиков.
В том же году на юге началось восстание тайпинов, которые отвергли не только "Конфуция ради Нового Завета", как с негодованием писали цинские чиновники, но и опиум. Курительную трубку их вождь, деревенский учитель Хун Сюцуань сравнил с мушкетом, из которого человек стреляет в самого себя. Тайпины всерьез рассчитывали на христианскую солидарность европейцев.
В 1856 году начинается 2-я Опиумная война. Европейские державы рассчитывали "выжать" из дряхлой империи новые привилегии, в частности - обеспечить свободный вывоз оттуда дешевой и бесправной рабочей силы - кули, которые должны были заменить чернокожих рабов-африканцев. В марте 1857 г. в войну вступила Франция, в декабре пал Кантон, в мае 1858 г. - Тяньцзинь. После ожесточенных боев у фортов Дагу (едва ли не единственный случай серьезного сопротивления цинской армии) англо-французским войскам был открыт путь на Пекин. Разбив 21 сентября 1860 г. отборную императорскую конницу, они вошли в столицу, где сожгли дворец вместе с бесчисленными сокровищами древнейшей культуры. То, что было вынесено в ходе грабежа, сохранилось для человечества в музеях и частных коллекциях Европы.
По новому мирному договору Цинская империя фактически перестала существовать как самостоятельный субъект международных отношений. Хотя ее сановников больше беспокоил вопрос о том, будут ли европейские дипломаты соблюдать церемонии, обязательные при дворе Сына Неба.
Теперь великие державы были кровно заинтересованы в сохранении маньчжурской династии - и это решило судьбу китайских христиан-тайпинов. Сначала их истреблением занялась объединенная маньчжурско-европейская армия, названная по-восточному цветисто "Всегда побеждающая", но возглавляемая американцем Ф.Т.Уордом. А в феврале 1862 г. на совещании консулов в Шанхае было принято решение о прямой военной интервенции. Регулярные войска во главе с английским адмиралом Хоупом и французским - Протэ, а также военная техника: нарезные ружья, гаубицы и горные орудия, ракетные станки и пять пароходов - сыграли решающую роль. 19 июля 1864 г. маньчжуры и их союзники овладели тайпинской столицей Нанкином, перебив в городе около 100 тысяч человек.
Кстати, история Сингапура, гда начался наш рассказ, демонстрирует поразительные параллели. В 1819 г. там высадился британский губернатор Т.С.Б.Раффлз, сам назначил одного из джохорских принцев султаном и у него же за 5 тысяч испанских долларов купил Сингапур. И уже в 1820 г. там открываются четыре лавки по торговле опиумом. В книге "Сингапурские этюды" (М.: Наука, 1982) Ю.Б.Савинков не без иронии комментирует: "Раффлз, хотя и не был сторонником опиумокурения, вмешиваться не стал, полагая, что в результате протестов общественности их закроют. Он очень радел за свободу торговли и свято соблюдал принцип невмешательства в любую ее сферу". В 40-х гг. прошлого века налоговые поступления от наркоторговли уже покрывали все издержки администрации, "включая расходы на содержание войск".
Опиум послужил своего рода тараном, чтобы открыть китайский рынок для европейской торговли, в то же время не допуская формирования конкурентоспособной промышленности (и вменяемого правительства, которое могло бы модернизировать страну). Но по мере того как европейцы становились хозяевами Поднебесной, специфическая ориентация торговли вызывала растущую критику, особенно со стороны своих же фабрикантов. "Препятствием является вовсе не отсутствие спроса в Китае на английские товары... Плата за опиум поглощает все серебро, к большому ущербу для общей торговли китайцев... у фабрикантов нет перспектив торговли с Китаем" - такие комментарии появились в английской и американской прессе. Опиум в европейской торговле с Китаем начали постепенно вытеснять "нормальные" товары. Но было поздно. Подданные Цинской империи, уже неспособные существовать без ежедневной дозы, сами начали возделывать опийный мак - вместо чая и риса, который к концу века приходилось ввозить. Свержение маньчжурской династии в 1911 г. не внесло в эту ситуацию существенных изменений.
(С)vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/HISTORY/VV_HI10W.HTM
URL записи
Пишет Sindani:
Вдогонку оттуда же
Лев Толстой еще раньше показал разрушительное действие наркотиков - в романе "Анна Каренина". Читатели обычно не обращают внимания на эту сторону трагедии Анны, однако из текста ясно, что героиня, не выдержав унижений, выпавших на ее долю, постоянно принимала опиаты. Княжна Варвара жаловалась Вронскому, что "Анна без него принимала морфин" (т. 2, ч. 6, гл. 21). "Она... вернулась к себе и после второго приема опиума к утру заснула тяжелым, неполным сном..." (ч. 7, гл. 27). Самоубийство героиня совершает в состоянии серьезного психического расстройства.
В первой половине XIX века крупнейшим на планете 300-миллионным народом правила маньчжурская династия Цин ("Чистая"). Маньчжуры - кочевой народ с севера, воспользовавшийся смутой в Китае, чтобы захватить власть. Иноземная династия - явление в истории нередкое: Русью правили скандинавы, Англией - то франко-норманны, то шотландцы, то голландцы, а в описываемый период - немецкий Ганноверский дом, Швецией - потомки наполеоновского маршала Бернадота. Но особенность китайской истории заключалась в том, что завоеватели, сохранив многие традиции Поднебесной, сами выродились: разучились даже воевать. Китай вступил в период застоя - при кажущейся стабильности и даже величии по-своему красивого здания.
читать дальшеОслаблением "разлагающейся полуцивилизации древнейшего в мире государства" (Ф.Энгельс) не могли не воспользоваться другие страны. В авангарде европейской колониальной экспансии стояла Англия. Однако даже она не имела сил для оккупации огромного Китая - и предпочла экономические методы эксплуатации ее населения. Был изобретен остроумный механизм. С середины XVIII века британская Ост-Индская компания контролировала опиумные плантации в Бенгалии. Их площади были резко увеличены. Устройство механизма совершенно ясно из схемы.
"Торговля рабами была просто милосердной по сравнению с торговлей опиумом, - признавал английский экономист Р.Монтгомери Мартин в 1847 г. - Мы не разрушали организм африканских негров, ибо наш интерес требовал сохранения их жизни... А продавец опиума убивает тело после того, как развратил, унизил и опустошил нравственное существо".
С 1830 по 1837 г. английский экспорт опиума в Китай возрос с 2000 ящиков (весом около 60 кг каждый) до 39 000. Подобные масштабы не снились ни одному из современных наркокартелей. Наркоторговля вытесняла торговлю другими товарами, утечка серебра дезорганизовала финансы Цинской империи, миллионы китайцев, от простых кули до принцев всех 12 рангов, стали жертвами пагубного пристрастия. Сановники Цзян Сянань и Хуан Цзюэцзы с ужасом обнаружили, что среди служащих уголовной и налоговой палат больше половины наркоманов. Государственные институты, от системы искусственного орошения до привилегированных "восьмизнаменных" войск, разрушались и выходили из-под контроля. Это побуждало императорский двор время от времени запрещать торговлю опиумом и его курение. Однако единственный эффект суровых указов (точь-в-точь как в современной России) заключался в том, что росла плата за право их нарушать. Только в 1839 г. император Даогуан решился нанести наркобизнесу реальный ущерб.
Отважный мандарин
Императорским ревизором в особо неблагополучную приморскую провинцию Гуандун был назначен Линь Цзэсюй - этнический китаец, конфуцианский книжник. Он почитал предков и Небо, и в иностранцах видел варваров, нарушающих долг повиновения единственному законному государю на планете - китайскому императору. Что, впрочем, не мешало ревизору Линю интересоваться европейской наукой и выписывать из-за океана новые пушки.
10 марта 1839 г. в Кантоне началось изъятие опиума. Торговые суда, пытавшиеся скрыться с грузом, были перехвачены. Блокировав места проживания иностранцев, Линь Цзэсюй добился выдачи еще 20 000 ящиков с наркотиком. Возможно, какие-то данные и преувеличены (в соответствии с традициями цинского делопроизводства), однако известно, что на отмели Хумынь жгли и топили в море изъятый опиум три недели. Современная китайская литература приводит такое количество: 1188 тонн. Утерев слезы, наркодельцы оценили свой ущерб в два с четвертью миллиона тогдашних фунтов стерлингов.
Ревизор оказался неплохим дипломатом. За добровольно сданный опиум он стал выдавать компенсацию чаем, весьма ценившимся в Европе. А иностранным купцам объявил, что не покушается на честный бизнес, но каждый должен дать подписку, что не станет ввозить опиум. Нарушивший клятву подлежит смертной казни.
Некоторые англичане пошли на компромисс. Схема наркоторговли начала разрушаться. Но это затрагивало интересы не отдельных лиц, а всей Британской империи. Ведь серебро, которым несчастные китайцы оплачивали собственную мучительную смерть, служило важным источником накопления капитала. От него зависела не только роскошь правящих классов, но и модернизация промышленности, а также рост жизненного уровня трудящихся, позволивший Англии посрамить Маркса и избежать разрушительных революций на своей территории. Поэтому официальный представитель Британской короны в Гуандуне Ч.Эллиот направил военные корабли - перехватывать в море тех купцов, которые соглашались дать вышеупомянутую подписку. В ноябре у форта Чуаньби произошло первое вооруженное столкновение между английскими и китайскими моряками. Оно не принесло успеха "владычице морей". И в апреле 1840 г. парламент в Лондоне принимает официальное решение о войне с Китаем, направляет туда экспедиционный корпус другого Эллиота - Джорджа - и одной из главных целей войны объявляет взыскание с китайского правительства убытков за наркотики, уничтоженные Линь Цзэсюем.
В это самое время, в правление королевы Виктории, в Англии утвердилась образцово-показательная мораль, которая вошла в историю как "викторианская": слово "проклятый" в публикациях заменяли точками.
Война велась своеобразными методами. Англичане ночью отправляли к побережью лодки, украшенные соответствующей рекламой, и предлагали всем желающим наркотики за треть цены, чтобы окончательно разложить и без того не слишком дисциплинированную цинскую армию. В свою очередь китайцы объявили награду в 100 юаней за каждого "белого дьявола", а за "черного дьявола" (то есть чернокожего слугу) половину этой суммы.
Линь Цзэсюю пришлось воевать даже не на два, а на три фронта. Придворная аристократия, вовлеченная в торговлю опиумом, атаковала императора жалобами на гуандунского "экстремиста" и почтительными просьбами проявить "миролюбие", то есть капитулировать. Она старалась исключить даже минимальную возможность победы собственных войск. Одновременно под лозунгом "Смерть дьяволам!" развернулось движение за прекращение каких бы то ни было контактов с иностранцами, независимо от того, торгуют ли они опиумом. Эти национал-патриоты своими глупостями и жестокостями сводили на нет дипломатию Линя, который пытался противопоставить "хороших варваров" "плохим". Убивая ни в чем не повинных иностранцев, женщин, миссионеров или своих же соотечественников, принявших христианство, они дискредитировали Китай в общественном мнении Европы и Америки, где далеко не все одобряли торговлю опиумом. Император Даогуан подписывал указы попеременно в пользу то одной, то другой клики - а Линь Цзэсюй тем временем не мог добиться денег из казны даже на чай, обещанный купцам. Более подробно вся эта печальная история рассмотрена в статье, опубликованной в № 4 журнала "Записки Rider" за 1996 г.
Капитуляция перед наркомафией была предрешена в ноябре 1840 г. императорским указом, который остается вершиной юридической мысли, не превзойденной даже в России 90-х годов ХХ века: поскольку-де невозможно представить себе, чтобы китайцы не повиновались своему императору, - значит, наркотики они уже не курят. Цели же указа о запрете опиума, с которым Линь Цзэсюй поехал в Кантон, таким образом, достигнуты, и нет никакой необходимости в продлении его действия.
Англичане блокировали Кантон и другие южные порты, в июле 1840 г. захватили Динхай, а в августе появились в Тяньцзине, в непосредственной близости от столицы империи. Китайские армии, вооруженные мечами, пиками и луками, в лучшем случае - допотопными мушкетами, оказались небоеспособны, они сдавали небольшим отрядам англичан прибрежные форты и города один за другим. Вина за поражения была возложена на Линь Цзэсюя: он был отстранен от должности и сослан в отдаленную провинцию Синьцзян.
Сейчас рвы, где сжигали отраву, превращены в живописные пруды, обсаженные плакучими ивами. Над ними - музей. А на площадке перед музеем стоят шесть старинных орудий и бронзовая статуя Линь Цзэсюя.
Гибель империи
29 августа 1842 г. Цинская империя капитулировала, подписав Нанкинский договор, предусматривающий открытие для английской торговли пяти портов, включая Шанхай и Кантон, выплату контрибуции в 21 миллион серебряных юаней (около половины составляло возмещение за опиум), передачу Англии острова Сянган (часть территории нынешнего Гонконга). Победитель проявил благородство: обещал прекратить импорт отравы. Однако Нанкинский договор содержал положение о консульском судопроизводстве (то есть об изъятии из-под действия китайских законов) не только для английских граждан, но и для китайцев, которые на них работают. Таким образом, побежденные лишались всякой возможности проконтролировать, выполняет ли Англия свое обещание. Вскоре по английскому образцу подписали свои договоры с Китаем Франция и Соединенные Штаты. Импорт опиума достиг в 1850 г. 52 925 ящиков.
В том же году на юге началось восстание тайпинов, которые отвергли не только "Конфуция ради Нового Завета", как с негодованием писали цинские чиновники, но и опиум. Курительную трубку их вождь, деревенский учитель Хун Сюцуань сравнил с мушкетом, из которого человек стреляет в самого себя. Тайпины всерьез рассчитывали на христианскую солидарность европейцев.
В 1856 году начинается 2-я Опиумная война. Европейские державы рассчитывали "выжать" из дряхлой империи новые привилегии, в частности - обеспечить свободный вывоз оттуда дешевой и бесправной рабочей силы - кули, которые должны были заменить чернокожих рабов-африканцев. В марте 1857 г. в войну вступила Франция, в декабре пал Кантон, в мае 1858 г. - Тяньцзинь. После ожесточенных боев у фортов Дагу (едва ли не единственный случай серьезного сопротивления цинской армии) англо-французским войскам был открыт путь на Пекин. Разбив 21 сентября 1860 г. отборную императорскую конницу, они вошли в столицу, где сожгли дворец вместе с бесчисленными сокровищами древнейшей культуры. То, что было вынесено в ходе грабежа, сохранилось для человечества в музеях и частных коллекциях Европы.
По новому мирному договору Цинская империя фактически перестала существовать как самостоятельный субъект международных отношений. Хотя ее сановников больше беспокоил вопрос о том, будут ли европейские дипломаты соблюдать церемонии, обязательные при дворе Сына Неба.
Теперь великие державы были кровно заинтересованы в сохранении маньчжурской династии - и это решило судьбу китайских христиан-тайпинов. Сначала их истреблением занялась объединенная маньчжурско-европейская армия, названная по-восточному цветисто "Всегда побеждающая", но возглавляемая американцем Ф.Т.Уордом. А в феврале 1862 г. на совещании консулов в Шанхае было принято решение о прямой военной интервенции. Регулярные войска во главе с английским адмиралом Хоупом и французским - Протэ, а также военная техника: нарезные ружья, гаубицы и горные орудия, ракетные станки и пять пароходов - сыграли решающую роль. 19 июля 1864 г. маньчжуры и их союзники овладели тайпинской столицей Нанкином, перебив в городе около 100 тысяч человек.
Кстати, история Сингапура, гда начался наш рассказ, демонстрирует поразительные параллели. В 1819 г. там высадился британский губернатор Т.С.Б.Раффлз, сам назначил одного из джохорских принцев султаном и у него же за 5 тысяч испанских долларов купил Сингапур. И уже в 1820 г. там открываются четыре лавки по торговле опиумом. В книге "Сингапурские этюды" (М.: Наука, 1982) Ю.Б.Савинков не без иронии комментирует: "Раффлз, хотя и не был сторонником опиумокурения, вмешиваться не стал, полагая, что в результате протестов общественности их закроют. Он очень радел за свободу торговли и свято соблюдал принцип невмешательства в любую ее сферу". В 40-х гг. прошлого века налоговые поступления от наркоторговли уже покрывали все издержки администрации, "включая расходы на содержание войск".
Опиум послужил своего рода тараном, чтобы открыть китайский рынок для европейской торговли, в то же время не допуская формирования конкурентоспособной промышленности (и вменяемого правительства, которое могло бы модернизировать страну). Но по мере того как европейцы становились хозяевами Поднебесной, специфическая ориентация торговли вызывала растущую критику, особенно со стороны своих же фабрикантов. "Препятствием является вовсе не отсутствие спроса в Китае на английские товары... Плата за опиум поглощает все серебро, к большому ущербу для общей торговли китайцев... у фабрикантов нет перспектив торговли с Китаем" - такие комментарии появились в английской и американской прессе. Опиум в европейской торговле с Китаем начали постепенно вытеснять "нормальные" товары. Но было поздно. Подданные Цинской империи, уже неспособные существовать без ежедневной дозы, сами начали возделывать опийный мак - вместо чая и риса, который к концу века приходилось ввозить. Свержение маньчжурской династии в 1911 г. не внесло в эту ситуацию существенных изменений.
(С)vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/HISTORY/VV_HI10W.HTM
URL записи
Пишет Sindani:
Вдогонку оттуда же
Лев Толстой еще раньше показал разрушительное действие наркотиков - в романе "Анна Каренина". Читатели обычно не обращают внимания на эту сторону трагедии Анны, однако из текста ясно, что героиня, не выдержав унижений, выпавших на ее долю, постоянно принимала опиаты. Княжна Варвара жаловалась Вронскому, что "Анна без него принимала морфин" (т. 2, ч. 6, гл. 21). "Она... вернулась к себе и после второго приема опиума к утру заснула тяжелым, неполным сном..." (ч. 7, гл. 27). Самоубийство героиня совершает в состоянии серьезного психического расстройства.
-
-
10.04.2011 в 12:37medportal.ru/mednovosti/main/2011/04/08/kiev/ ?
-
-
10.04.2011 в 13:04Думаю что не ограничив наркомана в свободе, эта терапия мало что даёт. И, насколько я понял, опиаты настолько распространены на улицах, что создавая им конкуренцию метадоном и здравым рассудком, в двух случаях из трёх врачи проигрывают.
П.С. Такой вопрос - каков процент смертей при полной отмене?
-
-
10.04.2011 в 15:10Даже без ограничения в свободе терапия даёт социализацию наркоману, убирает необходимость вращаться в неблагоприятной среде и возможность постепенно сползать с наркотиков. Это всё та же концепция снжения вреда, как для потребителя, так и для общества. Считается, что в отличие от действия героина, эйфория при употреблении метадона носит менее выраженный характер и проявляется в большей степени благодушием, чем возбужденностью и экзальтированностью
И стоит иметь ввиду, что метадоновая терапия назначается в случае многократной неэффективности применения иных психофармакологических или психотерапевтических методов лечения пациентам с длительным стажем злоупотребления опиатами - это основной пункт, на который стоит обратить внимание.
В целом моя позиция такая - я вообще за ЗТ - вижу в основном плюсы её использования, но вот использование метадона не считаю оптимальным. Дело в том, что он сильнее героина и абстяга у него длинее. Но недостатки метадоновой заместительной терапии не отменяют саму концепцию такого вида терапии, а требуют лишь поиска более эффективного и безопасного препарата.
Во Франции и Финляндии основным препаратов для проведения заместительной терапии является бупренорфин. Бупренорфин, в отличие от нелегальных наркотиков, малотоксичен для печени, внутренних органов и организма в целом. Даже при длительном употреблении, зависимость к препарату возникает гораздо реже, чем к другим опиатным агонистам, таким как морфин или героин. Это обусловлено тем, что по уровню возникающей эйфории и другим наркотическим эффектам бупренорфин значительно уступает морфину.
Бупренорфин, и много других интересных агонистов-антагонистов - это не чистые опиаты, так что если введение обычному человеку вызывает как правило похожий на опиатный торч, то его введение его человеку - это не совсем ЗТ, наркоману вероятно не понравится такая замена, тем не менее, можно сначала "отменить" опиаты по одним рецепторам (к которым агент - антагонист), а затем уже плавно снижать дозу ангониста-антагониста. К тому же там абстяга меньше и легче, чем метадоновая.
Есть ещё интересное растение - Кратом. Там производное ибогаина, по сути обладает неспецефичным мягким агонизмом к мю-рецепторам одновременно с блокадой обратного захвата норадреналина, есть люди которые себе самостоятельно ЗТ кратомом делали и довольно успешно "слезли", по крайней мере, если верить интернету. Конечно, такое вещество как митрагинин (алколоид кратома) надо сначала бы изучить и попробовать в ЗТ, но чтото все упёрлись в этот метадон и тупят.
А Россия - как всегда вообще своим путём, тут наркология всё ещё карательная, и эффективность никого не волнует.
-
-
12.04.2011 в 15:43В целом моя позиция такая - я вообще за ЗТ - вижу в основном плюсы её использования, но вот использование метадона не считаю оптимальным.
Почему я спросил про отмену - после метадона мы получаем метадонового наркомана с памятью о опиатах, не изолированного от наркотиков на улицах. Получается, что без контроля за наркоманом и без убирания наркотиков с улиц, этот метод малоэффективен. На мой взгляд - стоило бы взять на вооружение и этот метод лечения(но не с метадоном) и добавить к принудительному лечению и последующей подконтрольной адаптации в обществе, а за распространение ужесточить до Китайского уровня. И за взятки тоже ужесточить, а то будет бестолку всё выше написанное. Но об этом лучше в треде у Буаку.
И стоит иметь ввиду, что метадоновая терапия назначается в случае многократной неэффективности применения иных психофармакологических или психотерапевтических методов лечения пациентам с длительным стажем злоупотребления опиатами - это основной пункт, на который стоит обратить внимание.
А второй пункт - это добровольность пациентов и упорное желание вылечиться. Получается что мы имеем выборку только по тем людям, которые очень упорно хотят расстаться с наркоманией.
чтото все упёрлись в этот метадон и тупят.
Видимо из-за цены. А ещё остаётся вопрос - сколько этого метадона в Украине идёт налево.
А Россия - как всегда вообще своим путём, тут наркология всё ещё карательная, и эффективность никого не волнует.
Эффективность карательной наркологии в стратегических масштабах - вопрос спорный, но однозначно демотивирующий. Однако в России я таковой не вижу, если сравнить с Китаем.