Доброе Мировое Зло (Миф)
Погибшие в космосе
(к истории советской космонавтики)
Алeксaндр БОЛОНКИН
Начало советского ракетостроения
С момента захвата власти в 1917 г. коммунисты придавали большое, если не основное, значение развитию вооруженных сил и вооружений.
Сразу же после окончания гражданской войны в неурожайный, голодный 1921 год в Москве (в доме №3 по Тихвинской ул.) была создана научно-исследовательская и опытно-конструкторская лаборатория по разработке ракетных двигателей и ракет.
Основателем ее был инженер Н.И. Тихомиров, который еще до 1-ой Мировой войны начал заниматься пороховыми ракетами и сделал в этой области ряд изобретений. Ему было выделено 17 станков, а после того, как впервые в мире удалось создать ракеты на бездымном порохе и в 10 раз увеличить дальнобойность морских мин, в 1928 г, лаборатория Н.И. Тихомирова была расширена и получила название Газодинамической (ГДЛ) и была подчинена Военному научно-исследовательскому Комитету при Реввоенсовете СССР. ГДЛ был первой в мире государственной организацией по разработке ракет и двигателей к ним.
Начальником ее после смерти Тихомирова в 1930 г. становится инженер Б.С. Петропавловский.
Она переводится в Ленинград, где получает 12 комнат в здании Главного Адмиралтейства и Петропавловской крепости, где ее работу поддерживает командующий войсками Ленинградского военного округа Тухачевский. Особое значение его поддержка приобрела, после того как в 1931 году Тухачевский был назначен начальником вооружений РККА.
читать дальшеШтат сотрудников ГДЛ быстро возрос от 10 человек в 1931 году до 200 в 1933 году.
Осенью 1931 года в Москве при научно-исследовательском секторе Центрального Совета Осовиахима создается Московская группа изучения реактивного движения (МосГИРД), начавшая в 1932 году работы по проектированию авиационного жидкостно-реактивного двигателя (ЖРД), названного ОР-2 и ракетоплана РП-1.
В начале тридцатых годов группы изучения реактивного движения создаются' во многих городах страны, в том числе самая крупная (более 400 сотрудников) при Бюро воздухоплавательной техники в Ленинграде. Они занимались преимущественно пропагандой реактивного движения, но московская ГИРД, в которой работал С.П. Королев, и ленинградская ГИРД по заданию военных начали интенсивные работы по созданию ракет, воздушно-реактивных двигателей и ракетопланов.
Ракеты создавались в московской ГИРД под руководством С.П. Королева. Первый полет созданная его группой ракета совершила 17 августа 1933 г. Она поднялась на высоту 400 м, но уже в следующем году модификация этой ракеты достигла высоты 1500 м.
Успехи были столь очевидны, что уже 21 октября 1932 года зам. начальника вооружений РККА Н.А. Ефремов написал докладную в ЦК ВКП(б) И.В. Сталину о необходимости создания для работы в области вооружений Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ).
Он был создан 21 сентября 1933 г. в Москве на базе ленинградской ГДЛ и московского ГИРД и подчинен постановлением Совета Труда и Обороны Народному Комиссариату тяжелой промышленности. Начальником РНИИ был назначен И.Т. Клейменов, заместителем сначала С.П. Королев, а с января 1934 г. Г.Э. Лангемак, руководивший также разработкой пороховых снарядов и пусковых установок к ним. Научное руководство РНИИ осуществлял Технический Совет. В него входили: Г.Э. Лангемак (председатель), В.П. Глушко, В.И. Дудаков, С.П. Королев, Ю.А. Победоносцев и М.К. Тихонов.
Этот институт существует и в настоящее время. Впоследствии ему было присвоено открытое название Научно-Исследовательский Институт Тепловых Процессов (НИИТП). Жидкостно-реактивными двигателями в этом институте занимался В.П. Глушко (зав. лабораторией в 1934...1938 гг., впоследствии руководил ОКБ), теорией горения, а потом ориентацией космических кораблей – Б.В. Раушенбах (зав. лабораторией в 1936...60 гг., впоследствии перешел в ОКЕ Королева); о судьбе С.П. Королева, который заведовал лабораторией НИИТП с 1934 по 1938 годы, автор рассказывает в дальнейшем.
Когда Королев стал Генеральным конструктором ОКБ, НИИ Тепловых Процессов стал научно-исследовательской базой его разработок. Заместителем директора и научным руководителем института с 1926 по 1961 год становится М.В. Келдыш – «главный теоретик» космических исследований, как называла его советская пресса, скрывая его имя. (Имя Королева пресса также скрывала, называя его «Главным конструктором»). М.В. Келдыш руководил также Отделением Прикладной Математики, Математического института им. Стеклова Академии Наук СССР (это отделение стало потом самостоятельным институтом).
Заместителями директора НИИТП были (в разное время) такие крупные ученые, как В.С. Авдуевский (занимавшийся аэродинамикой, гидромеханикой и теплопередачей), Г.И. Петров (Главные работы – в области газовой динамики и космической аэродинамики) и руководящий институтом теперь, занимающийся теорий горения и силовыми установками А.П. Ваничев. В институте работали технический директор проекта «Аполлон – Союз» и летчики-космонавты А.С. Елисеев и А.А. Серебров. (Прим. ред.).
Но основная работа РНИИ была сосредоточена на ракетах, ракетных двигателях и ракетопланах.
Группа С.П. Королева в 1934...1939 годы продолжает активно проектировать ракетопланы и крылатые ракеты. Так ею была спроектирована крылатая управляемая ракета 301 с двигателем В.П. Глушко ОРМ-65 (аэроторпеда) – прототип современных ракет воздух-воздух и воздух-земля. Ракета предназначалась для пуска с тяжелого бомбардировщика ТБ-3 на расстояние до 10 км. Она имела размах 2,2 м, длину 3,2 м и стартовый вес 200 кг. Проводились летные испытания этой ракеты.
В 1937...1938 годах группой С.П. Королева был построен планер РП-318-1, снабженный реактивным двигателем. На котором в 1940 году совершил полет летчик Б.П. Федоров.
Первый полет реактивного самолета состоялся 15 мая 1942 года и окончился неудачно. Самолет, сконструированный профессором В.Ф. Болховитиновым (зав. кафедрой Военно-Воздушной Инженерной Академии им. проф. Жуковского) разбился, летчик Бахчиванджи погиб. (Прим. ред.)
В декабре 1937 года на вооружение Военно-Воздушных Сил были приняты реактивные снаряды, подвешиваемые под крылом самолета. Они устанавливались на истребителях И-15, И-16, И-153 и бомбардировщиках СБ. Позже, в боях против немецких фашистов «Эрэсы», как их называли, успешно применялись на истребителях Яковлева и Лавочкина, штурмовиках Ильюшина и других самолетах.
Наиболее важным результатом всех советских довоенных усилий в конструировании ракетного оружия было создание установок «Катюша», представлявших собой батарею крупнокалиберных ракетных снарядов, установленных на подвижную платформу (в частности, на автомашину). Давая мощный залп в течение короткого времени, они были эффективны при поражении площадных целей, подвижность (они могли менять боевую позицию после каждого залпа) делали их практически неуязвимыми.
Части, вооруженные реактивными установками были созданы в конце 30-х годов, входили в состав резерва Верхнего командования и назывались гвардейскими минометными частями. К концу 1945 в Советской Армии было свыше 500 дивизионов реактивной артиллерии. Они сыграли значительную роль в победе над Германией. Попытки немцев противопоставить «Катюше» пяти-, шести- и десятиствольный миномет (так называемого «Ванюшу») оказались неэффективными. Вопросами устойчивости ракет в РНИИ занимался Б.В. Раушенбах, теоретическими исследованиями А.А. Штернфельд.
Разгром ракетного научно-исследовательского института в 1938 году
В 1937 году покровитель реактивной техники М.Н. Тухачевский был арестован, но приказу Сталина и казнен как «враг народа». Кровавый палач крестьянских восстаний против Советской власти был достойно награжден режимом, которому он верно служил всю свою жизнь.
Полетели головы многих, кому Тухачевский оказывал свое покровительство. Были арестованы и погибли в застенках НКВД, в частности, Г.Э. Лангемак, И.Т. Клеменов.
В июле 1938 года был арестован С.П. Королев и обвинен по ст. 58 УК РСФСР («Измена Родине»). 27 сентября 1938 года состоялось заседание военной коллегии Верхнего Суда СССР. Заседание вел председатель военной коллегии В.Ульрих.
Королева приговорили к 10 годам тюремного заключения с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества. Его обвиняли в том, что он, якобы, состоял членом антисоветской организации и проводил вредительство в области ракетной техники. Обвинение основывалось на показаниях данных под пытками тремя ведущими сотрудниками РНИИ, арестованными ранее, а также на заключений о деятельности Королева, подписанном четырьмя запуганными сотрудниками РНИИ, оставшимися на свободе, в котором, все неудачи и неполадки с ракетами характеризовались, как вредительство Королева.
На суде он не признал себя виновным и затем в течение 1938...1939 годов написал восемь заявлений Верховному прокурору СССР, Председателю Верховного Суда СССР, в НКВД, в ЦК ВКП(б). Все они, как и вопли миллионов невинно осужденных, остались без ответа. Королев был отправлен в концлагерь на Колыму.
В то время произошли события, повлиявшие на судьбу выдающегося конструктора. Глава НКВД, исполнитель сталинских приказов Ежов был сам объявлен врагом народа. В. Ульрих опротестовал в Верховном Суде СССР свой приговор, и 13 июня 1939 года пленум Верхнего Суда СССР отменив его, направил дело на доследование в НКВД, главой которого стал Л. Берия.
Особое совещание под председательством Берии заочно осудило Королева на 8 лет, сделав основной упор на вредительство, а не на участие в антисоветской организации.
Находясь в концлагере на Колыме, Королев 23 июля 1940 года обратился к Берии с письмом, предлагая свои услуги для разработки военной ракетной техники. Надвигалась война, Советский Союз вооружался бешеными темпами, и в бесчисленных концлагерях НКВД начались поиски авиационных специалистов для тюремных ОКБ (опытно-конструкторских бюро), одно из которых описано А.И. Солженицыным в «Круге первом».
В сентябре 1940 года Королева переводят в систему НКВД. где он, находясь в заключении, мог работать по специальности.
Получив предписание о переводе на новое место, Королев не сумел попасть на последний пароход перед закрытием навигации и вынужден был провести зиму 1940...1941 на Колыме. Ему просто повезло, ибо этот пароход потерпел аварию и был затоплен вместе с заключенными, которых отказались во время аварий выпустить из трюмов. В марте 1938 года по ложному доносу арестовали В.П. Глушко. К этому времени на его жидкостно-реактивном двигателе ОРМ-65 были получены прекрасные результаты. Тяга двигателя в одном из вариантов достигала 300 кгс, работал он на керосине и азотнокислом окислителе. К середине апреля 1938 года было проведено 32 пуска этого двигателя. Его удельный импульс был больше, чем у ЖРД немецкой ракеты ФАУ-2, созданной в 1944 году. После ареста В. Глушко работы над этим двигателем прекратились.
Было арестовано и отправлено в концлагеря и много других менее известных конструкторов ракетной техники. Большинство из них, как например, Ю.В. Кондратюк, так и погибли в советских концлагерях. Даже такой патриарх советской авиации, как А.Н. Туполев, не избежал ареста и возглавлял одно время тюремное самолетостроительное ОКБ в Большево, которое в 1939 году перевели в спецтюрьму ЦКБ-29 НКВД в Москве на ул. Радио. Здесь под его руководством 28 заключенных-конструкторов, живших в одной тесной камере с двухэтажными койками, создали бомбардировщик ТУ-2.
Некоторым из них удалось выжить, например, П. Ивансону, который впоследствии стал ведущим конструктором ракеты «Протон» и космического корабля «Салют».
Рассматривая историю развития ракетных двигателей и ракет в СССР до 1945 года, мы видим, что работы в области ракетного оружия велись в СССР интенсивнее, чем и любой другой стране. Во многих случаях советские ракетные двигатели и ракеты превосходили по своим качествам лучшие зарубежные образцы, как, например, уже упоминавшиеся, двигатели Глушко.
Однако, если не считать «Катюши», советская промышленность не смогла сделать ни ракету типа ФАУ-2, ни первый в мире воздушно-реактивный двигатель.
Вместе с тем, изучение конструкций тех лет показывает, что многие из них создавались способными, талантливыми людьми, во многих случаях правильно определявшими ход развития ракетной техники и находившими верные, до сих пор используемые, решения.
Причины, почему эти решения не были использованы для вооружения армии, лежат в самой коммунистической системе. Хотя она и предпринимала титанические усилия для поисков нового вида оружия, однако в силу некомпетентности руководителей и страха, который существовал на всех уровнях руководства принять какое-либо ответственное решение без согласования с верхами, новые конструкции не внедрялись в производство. Страх царил во всех слоях населения. Любая поломка, неудача приводила к поискам «врагов народа» и к новым арестам.
Тем не менее, когда основные принципы и перспективность нового оружия определились, тоталитарное государство, как показали послевоенные события, бросая огромные средства, в состоянии вырываться вперед в отдельных видах вооружения и в состоянии производить его в массовом количестве.
Рывок в космос после 2-ой Мировой войны
Ознакомившись с немецкой ракетой ФАУ-2 Сталин понял, что у этого оружия большое будущее. Он приказал собрать все данные об этой ракете, добыть образцы, вывезти в СССР немецких специалистов и срочно форсировать работы в области ракетостроения. «Мы покажем господину галантерейщику его место», – сказал Сталин. Они имел в виду Президента Трумэна, который когда-то был владельцем галантерейного магазина. Этот факт постоянно обыгрывался советской пропагандой, советским людям с детства внушалась ненависть к владельцам частной собственности.
Сталин срочно освободил из заключения ряд специалистов Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ), в числе которых были Королев и Глушко. Им были отпущены неограниченные средства и было приказано в кратчайший срок создать советское ракетное оружие. Работы проводились в такой секретности, что да же не все члены Политбюро ЦК КПСС знали о них. Когда после смерти Сталина Королев повел их по своему заводу, то по выражению Хрущева они смотрели на все как бараны на новые ворота.
Весной 1945 года С. Королев, В. Глушко, Н. Пилюгин, В. Кузнецов, В. Бармин и М. Рязанский были командированы в Германию для изучения самолетов-снарядов ФАУ-1 и баллистических ракет ФАУ-2.
13 мая 1946 года было вынесено секретное Постановление Правительства о развитии советского ракетостроения.
В качестве первого шага советская промышленность воспроизвела точную копию немецкой ракеты ФАУ-2. Для этого около 6000 немецких ученых и специалистов вместе с их семьями были вывезены в октябре 1946 года в закрытые зоны СССР (например, в г. Осташков на Селигере).
Вторым шагом было создание советской ракеты Р-1, которая, впрочем, мало отличалась от немецкой. На них советские конструкторы приобретали опыт конструирования крупных баллистических ракет, отрабатывали технологию и методику испытаний.
Первый запуск ракеты Р-1 был проведен 18 октября 1947 года на космодроме Капустин Яр, а первый полет состоялся 24 мая 1949 года. На ней были установлены два отделяемых контейнера массой 80 кг каждый с аппаратурой. Эта ракета послужила началом серии других, построенных с 1945...1959 годах. Всего за этот период произведено свыше 18 запусков. Масса полезного груза была доведена до 1819 кг, а высота подъема до 110 км. При запусках отрабатывались и испытывались системы спасения головной части, корпуса ракеты, приборных контейнеров, системы жизнеобеспечения.
Следующая серия ракет (Р-2, более 11 запусков в течение 1957...1960 годов). Масса полезного груза ракет этой серии составляла уже 2200 кг при высоте подъема до 212 км и дальности 800 км.
Следующее поколение ракет Р-5А, Р-5В (В5В), первое использование которых началось в 1958 году, базировалось на ракете Р-5. Масса полезного груза ее была 1300 кг при высоте подъема до 512 кг. Эта серия хотя бы по форме уже существенно отличалась от ФАУ-2. На ней, в частности, отрабатывалась система спасения головной части при помощи парашютов. В 1958...1977 годах было более 20 запусков ракет этой серии, в том числе их модификаций, получивших название «Вертикаль».
Огромные усилия, предпринятые советскими правителями в развитии ракетостроения и прежде всего в развитии боевых ракет, дали свои результаты. 4 октября 1957 года Советский Союз первым в мире запустил искусственный спутник Земли ПС-1. Спутник массой 83,6 кг ничего не содержал кроме батарей и радиопередатчика, посылавшего однотипный сигнал. Никакой научной аппаратуры на нем не было, тем не менее пропагандистский шум и шок в мире был очень велик. Через месяц, 3 ноября 1957 года был запущен второй спутник массой 508 кг, на котором уже была размещена измерительная и научная аппаратура, а в отдельной герметической кабине – собака Лайка.
Заметим, что этому запуску предшествовала большая серия, оставшихся в тайне запусков ракет с собаками на баллистические траектории. Первый полет с собаками (как правило, их запускали парами па высоту 110 км) был выполнен в СССР еще 15 августа 1951 года. В том же году эта серия была продолжена, а и 1954...1956 годах была выполнена вторая серия подобных полетов.
Третий советский спутник, запущенный 15 мая 1958 года, весил уже 1327 кг и имел значительное количество научной аппаратуры. Однако характеристики ее были существенно хуже западной. Советская аппаратура была тяжелой, громоздкой, а главное малонадежной; СССР всегда отставал в этой области. Тем не менее лидерство Советского Союза в ракетостроении и освоении Космоса в 50...60 годы было неоспоримым.
Все три первых советских спутника были выведены на орбиту, приспособленной для этой цели, военной двухступенчатой межконтинентальной ракетой, которая имела пять двигателей и стартовую массу 267 тонн. Позже она была переделана в трехступенчатую ракету «Восток» массой 287 тонн и высотой 38,4 м, которая выводила в космос семейство кораблей-спутников. Шестидвигательная установка этой ракеты конструкции ОКБ В.П. Глушко, работавшая на жидком кислороде и керосине, развивала суммарную максимальную тягу по ступеням 600 т.
В последующие годы Советским Союзом было создано значительное число 2-х, 3-х, 4-х ступенчатых ракет-носителей различной грузоподъемности («Вертикаль», «Космос», «Восток», «Союз» и др.), способных выводить па околоземную орбиту грузы от нескольких сотен килограмм до двух десятков тонн. Именно такую грузоподъемность (20 т.) имела созданная в 1965 году мощная многоступенчатая ракета-носитель «Протон».
Разрабатываемая в настоящее время ракета-носитель «Энергия» способна в перспективе выводить на орбиту Земли грузы до 100 тонн.
На первых и вторых ступенях почти всех этих ракет установлены двигатели В.П. Глушко. Запускались они с космодромов Байконур, Плесецк, Капустин Яр и др.
Неудачи и аварии
Неудачи с ракетами в 60-е и особенно и 50-е годы проходили постоянно. Успешному запуску первого в мире спутника 4 октября 1957 г. предшествовало шесть неудачных пусков. Королеву было отпущено 7 боевых ракет, приспособленных для этой цели. После 6-го неудачного пуска попытки решено было прекратить. Говорят, соответствующее решение было уже подписано в верхах. Королев ослушался приказа и сделал последнюю отчаянную попытку. Это и был тот знаменитый первый в мире спутник, о запуске которого советская пропаганда раструбила па весь мир как о невиданном успехе Советского Союза, доказывая этим «превосходство социалистической системы над прогнившим капитализмом». Благодаря достигнутому пропагандистскому эффекту, вопрос о закрытии запусков спутников отпал автоматически. Королеву были отпущены практически неограниченные средства и началась бешеная гонка за первенство в освоении космоса: первый полет человека, первая женщина-космонавт, первый выход человека в открытый космос, первая фотография обратной стороны Луны и т.д.
Особенно гордился весом советских спутников Н.С. Хрущев, о чем неустанно трубила советская пропаганда. Издеваясь над американцами, Хрущев говорил, что они научились подбрасывать только мячики. При этом замалчивался тот факт, что используя малые габариты аппаратуры, США помещали на свои спутники больше научных приборов, чем СССР, а благодаря их высоким характеристикам получали больше информации. Стремясь, прежде всего, к пропагандистскому успеху, Советский Союз уделял мало внимания постановке научных задач и разработке научной аппаратуры. Любая космическая программа оценивалась либо с пропагандистской точки зрения (быть обязательно первыми!), либо с военной. Подлинно научные цели не интересовали советское руководство.
Ракетная техника тех лет, особенно приборное оборудование, была грубой и ненадежной. Я помню, что аварии ракет следовали одна за другой. В печати, разумеется, о них никогда не сообщали. Не о всех их знали даже специалисты. Нам (Автор в это время работал в ОКБ В.П. Глушко начальником отдела надежности.) сообщали только о тех из них, причиной которых служили двигатели. Наряду с этим, советская пропаганда замалчивала успешные запуски американских спутников и ракет и без конца трубила об их неудачах. Советскому народу внушалось, что у нас одни успехи, а у американцев только неудачи.
В 1957 г. к годовщине Октября Хрущев потребовал запустить в космос собаку. Ее не смогли вернуть и смерть собаки в космосе произвела отрицательную реакцию на Западе.
Перед полетом Гагарина на аналогичном корабле «Восток» запустили в космос двух собак «Пчелку» и «Мушку». Полет закончился катастрофой, обе собаки при этом погибли.
О полете Юрия Гагарина 12 апреля 1961 г. сообщили только после того, как сработала система возвращения (тормозная система), т.е. появилась уверенность в том, что его удастся вернуть.
Между тем, даже в середине 60-х годов процент советских неудачных запусков был существенно выше, чем у американцев. Я помню, как мой начальник В. Соловьев иронически шутил, что у них (американцев) стартовая площадка не та (т.е. капитализм).
Известными становились только те неудачи, которые невозможно было скрыть. Именно таким был полет В.М. Комарова – одного из самых образованных советских космонавтов. После успешного старта о его полете было объявлено по радио и все ждали его возвращения и показа встречи по телевидению.
Вот изложение причин катастрофы в версии, слышанной мной от одного знакомого, сотрудника ракетного ОКБ.
Брежневу захотелось блеснуть очередным достижением в космосе к «Международному дню трудящихся» – 1 мая и он стал требовать срочной организации полета. Звонки и приказы следовали один за другим. Пользовавшегося авторитетом и известностью Королева, который мог противостоять подобным требованиям и не разрешал полет, пока не убеждался в правильной работе всех систем, уже не было, а Василий Мишин, ставший руководителем ОКБ после его смерти, не чувствовал себя достаточно прочно и уступил требованиям Брежнева.
Мишин постоянно жаловался на давление, которое он испытывал со стороны Хрущева, Брежнева и ЦК, требовавших от него эффективных достижений к очередному коммунистическому празднику или мероприятию. Это приводило к невероятной спешке и авариям.
Ракету и новый космический корабль «Союз-1» стали спешно готовить к старту. Первая же проверка выявила более сотни неполадок. Лететь должен был другой космонавт. Однако, после сообщения о таком числе неисправностей, у него поднялось кровяное давление, и врачи запретили отправлять его в полет. Мишин уговорил лететь Комарова, как технически наиболее способного и подготовленного космонавта, имевшего уже опыт космических полетов (12 октября 1964 г. он совершил суточный полет вместе с К.П. Феоктистовым и Б.Б. Егоровым).
23 апреля 1967 г. корабль удалось вывести на орбиту, но неполадок оказалось так много, что через сутки его надо было срочно сажать. Не выдержав, Комаров выругался: «Дьявольская машина. Ничто не поддается управлению!»
Несмотря на все неполадки, Комаров справился с управлением и вывел корабль па траекторию снижения.
Роковую роль сыграла технологическая небрежность. Чтобы добраться до одного из агрегатов, рабочий просверлил отверстие в теплозащитном экране, защищающем корабль от нагрева при входе в атмосферу, а затем забил в него стальную болванку. Не обладая нужной жаропрочностью, болванка при входе космического корабля в плотные слои атмосферы расплавилась, горячий, сжатый воздух проник в парашютный отсек и сдавил контейнер с главным парашютом. Когда Комаров попробовал выпустить главный парашют, тот вышел не полностью и не раскрылся. Он выпустил запасной парашют. Тот вышел нормально, но первый парашют захлестнул его стропы и погасил его. Комаров потерял какие-либо шансы на спасение. Он понял свою обреченность, еще находясь на орбите, и американцы записали его душераздирающие разговоры с женой, Косыгиным и друзьями-космонавтами. Они также записали его жалобы на нарастание температуры, предсмертные стоны.
Советская пропаганда вскоре забыла о его смерти. Даже в период гласности 20-летие его гибели было отмечено гробовым молчанием.
18 марта 1965 г. во время полета корабля «Восход-2» космонавтами И. Беляевым и А. Леоновым, последний чуть не погиб при выходе в открытый космос, ибо удержаться снаружи корабля оказалось очень сложно.
А.Николаев и В. Севастьянов после 17 суток полета на корабле «Союз-9» (стартовал 1.4.70) чувствовали себя так плохо, что большинство советских ученых пришли к выводу: длительные космические полеты невозможны.
На кораблях, рассчитанных на 2-х космонавтов, Хрущев приказал установить 3-е кресло, в результате чего космонавты находились в такой тесноте, что практически не могли работать и проводить научные эксперименты. Первые космонавты летали без космических костюмов и любая утечка воздуха приводила к их гибели.
Малые габариты кабины космического корабля накладывали ограничения по росту космонавтов при их подборе (не выше среднего роста) (прим.ред.).
Трагический случай произошел 30 июня 1971 г., когда после 23 суток полета кабина корабля «Союз-11» при спуске с орбиты потеряла герметичность и космонавты Г.Т. Добровольский, В.Н. Волков и В.И. Пацаев задохнулись. Об их гибели советская пропаганда вынуждена была сообщить, т.к. все 23 дня она трубила об успехе полета. Этот полет упоминается в советской литературе, но, как правило, умалчивают о том, чем он закончился. Впрочем, то же относится и к полету Комарова.
28 августа 1974 г. после 2-х суток полета корабля «Союз-15» произошла разгерметизация кабины на орбите. Космонавты Л. Демин и Г. Сарафанов не успели даже сообщить об этом на Землю, Они кинулись к спускаемому аппарату и включили аварийную посадку. Им удалось спастись.
После гибели 3-х космонавтов аварийные ситуации имели место и в дальнейшем, хотя процент их уменьшился. Сказывалось постоянное совершенствование ракет и кораблей, накапливался опыт конструирования и эксплуатации.
Вот некоторые из таких случаев:
При посадке Б. Волынова спускаемый аппарат не удалось правильно сориентировать, т.е. установить тепло защитным экраном в сторону движения. Он вошел в атмосферу и начал гореть. В. Коваленко и А. Иванченкову, входившим в состав наземной команды управления, все же удалось развернуть корабль и предотвратить беду.
Во время старта космонавтов В. Лазарева и О. Макарова ракета потерпела аварию. К счастью, аварийная система спасения сработала безупречно. С огромной перегрузкой в 22 единицы она оторвала от ракеты космический корабль, отбросила его по баллистической траектории и опустила в горах на краю обрыва.
16 октября 1976 г. космонавты В.Рождественский и В.Зудов вынуждены были совершить аварийную посадку на корабле «Союз-23» после 2-х суток полета. При этом они приземлились на поверхность озера покрытого кусками льда при окружающей температуре –22°C. Но неудачи продолжали преследовать их и здесь. В воде произошел отстрел крышки запасного парашюта. Он вышел из отсека, намок, перевернул корабль и начал тащить его на дно. Космонавтов нашли и вытащили только через 11 часов, когда они уже задыхались от нехватки воздуха.
20 апреля 1983 г. при полете на корабле «Союз Т-8» космонавтов В. Титова, Г. Стрекалова и А. Сереброва (не путать с Г. Титовым, совершившим суточный полет на корабле «Восток» 6.8.1961 г.) не вышла штанга антенны стыковочной системы. Все их попытки состыковаться с кораблем «Салют-7» кончились неудачей. После 2-х суток полета они вернулись не выполнив задание. Спустя два месяца 27.10.83 в полет вместо них были отправлены В.Ляхов и Александров на корабле «Союз Т-9».
В новый полет В. Титов и Г. Стрекалов должны были отправиться 26 сентября 1983 г. в 23 часа 37 мин. За несколько секунд до пуска ракета загорелась. Вначале даже не могли понять, что случилось, предполагая, что двигатели включились преждевременно. Но аварийная система спасения космонавтов и здесь сработала безукоризненно. Буквально за мгновение до взрыва она вырвала корабль из пламени и приземлила его в 4 км от места старта. Увидев море огня на месте стартового комплекса, космонавты даже не поняли сразу, что произошло.
Только с 3-ей попытки В. Титову удалось подняться в космос.
Аварийные ситуации были при полете кораблей «Союз-10» (старт 23.4.71, космонавты В. Шаталов, А. Елисеев, Н. Рукавишников), «Союз-25» (5.6.80, Ю. Малышев, В. Аксенов), а также при запуске спутников «Космос-954», «Космос-1402», «Космос-1900», станции «Салют-7» и другими космическими аппаратами.
При полете В. Ляхова и В. Рюмина («Союз-32», старт 25.2.79) им пришлось выйти в космос, чтобы перерезать запутавшийся трос антенны космического радиотелескопа и спасти станцию.
10 апреля 1979 г. во время полета «Союз-33» после выхода на орбиту взорвался основной двигатель космического корабля. Полет пришлось прервать, тем более, что на борту находился в качестве второго пилота болгарин Георгий Иванов. К счастью, запасной двигатель сработал и космонавтов удалось вернуть на землю.
Во время полета 1985 г. космонавт Васютин тяжело заболел. Однако, этот случай, как обычно, был скрыт даже от мировой науки.
Неполадки отмечались и на последней советской самой мощной ракете «Энергия», вес которой достигает 2000 тонн.
23 мая 1988 г. огромный пакет «Буран-Энергия» (вес 4,5 тыс. тонн) был доставлен на космодром. Но 10 июня из-за обнаруженных неполадок его пришлось вернуть обратно в ангар. Перевозка еще незаправленной ракеты «Энергия» осуществлялась четырьмя мощными тепловозами. Космический корабль «Буран» был доставлен с завода на космодром Байконур на специально оборудованном самолете АН-225 конструкции ОКБ им.О.К. Антонова, а пустой корпус ракеты – на наружной подвеске бомбардировщика М.З. Мясищева.
В настоящее время Главным конструктором этого ОКБ является П.В. Балабуев.
Мощность ракеты была такова, что в случае ее взрыва радиус поражения был бы равен 8,5 км. Опасной была объявлена 15-километровая зона. При подготовке запуска «Энергии» пришлось эвакуировать тысячи людей из опасных районов.
10 октября ракету снова вывезли на старт. Запуск был намечен на 28 октября в 21 час по московскому времени. За 51 сек до старта дали отбой, а 29 октября 1988 г. запуск отменили из-за неисправности платы прицеливания. Он состоялся только 15 ноября 1988 г. На нем присутствовали зам. председателя Совета Министров СССР И. Белоусов, заведующий отделом ЦК КПСС О. Беляков, Министр авиационной промышленности А. Сысцов, генерал-полковник А. Максимов и др.
Полет был беспилотный с посадкой в автоматическом режиме.
Разработка комплекса «Буран-Энергия» заняла 12 лет и обошлась в десятки миллиардов рублей.
Заметим, что это был второй полет ракеты «Энергия». Первый состоялся 15 мая 1987 г. в 21 час 30 мин с космодрома Байконур. Программа предусматривала вывод макета спутника с помощью собственного двигателя на круговую околоземную орбиту. Однако из-за неисправности работы бортовых систем макет спутника на заданную орбиту не вышел и упал в Тихий океан.
Гибли космонавты и на земле. Валентину Бондаренко было всего 24 года. Он был самым молодым среди космонавтов. 23 марта 1961 г. Бондаренко проходил тренировку в барокамере. В конце тренировки он снял с себя медицинские датчики и обтер места их установки спиртом. Кусок ваты, смоченный спиртом, попал на нагретые электропластины и камера, насыщенная кислородом, мгновенно вспыхнула. Загорелась и одежда космонавта. Дверь камеры не удавалось открыть в течение нескольких минут. Врачи ничем не смогли ему помочь. От шока и ожогов Бондаренко через 8 часов скончался. После него осталась жена Аня с пятилетним сыном. Похоронили Бондаренко в Харькове, а со всех официальных фотографий космонавтов его изображение удалили.
Приказ Министра обороны Р.Я. Малиновского, подписанный 16 апреля 1961 г. по поводу гибели В. Бондаренко вышел с грифом «Совершенно секретно». В нем говорилось: «Семью ст. лейтенанта Бондаренко обеспечить всем необходимым, в чем она нуждается, как семью космонавта, на которую распространяются соответствующие льготы.»
После этого случая советские конструкторы перестали проектировать космические корабли с атмосферой, содержащей повышенный процент кислорода. Если бы в то время советские власти честно сообщили об этом случае, то американские конструкторы не повторили бы их ошибку и трое американских космонавтов не погибли бы во время тренировки в барокамере при аналогичных обстоятельствах в 1967 г.
В августе 1962 г. для того, чтобы сгладить возмущение в Америке установкой советских ядерных ракет на Кубе, спешно запустили корабли Восток-3 и Восток-4 с А. Николаевым и П. Поповичем, которые должны были совершить групповой полет, о чем нещадно трубила советская пропаганда. Однако из полета в группе ничего не получилось, ибо минимальное расстояние, на которое они смогли однажды сблизиться, составляло несколько километров.
Первая женщина-космонавт Валентина Терешкова летела практически в стрессовом состоянии. Она не смогла выполнять программу и вернули ее чуть ли не в обмороке.
Особенно опасны для населения Земли оказались электрогенераторы с ядерными реакторами, запускаемые на советских спутниках в космос. В 1978 г. спутник Космос-954 вошел в атмосферу, сгорел и рассеял свою радиоактивную начинку над Канадой. В 1983 г. с Космосом-1402 произошло то же самое над Атлантическим океаном, а в 1988 г. разрушился Космос-1900. Один из советских бортовых реакторов содержал 190 кг высокоактивного урана 235 достаточного для изготовления более 100 ядерных бомб.
Литература:
Болонкин А.А. НАСА (NASA): Достижения и перспективы.
Радченко С.Г., Лапач С.М. Информационное обеспечение создания авиационной техники в работах НТУУ «КПИ» и АНТК им. О.К. Антонова.
Ольга Рубан. Достаточно одной ступени. НиТ, 2002.
Рекорды в науке и технике. Ракеты и космические корабли, космические полеты. НиТ, 2002.
(к истории советской космонавтики)
Алeксaндр БОЛОНКИН
Начало советского ракетостроения
С момента захвата власти в 1917 г. коммунисты придавали большое, если не основное, значение развитию вооруженных сил и вооружений.
Сразу же после окончания гражданской войны в неурожайный, голодный 1921 год в Москве (в доме №3 по Тихвинской ул.) была создана научно-исследовательская и опытно-конструкторская лаборатория по разработке ракетных двигателей и ракет.
Основателем ее был инженер Н.И. Тихомиров, который еще до 1-ой Мировой войны начал заниматься пороховыми ракетами и сделал в этой области ряд изобретений. Ему было выделено 17 станков, а после того, как впервые в мире удалось создать ракеты на бездымном порохе и в 10 раз увеличить дальнобойность морских мин, в 1928 г, лаборатория Н.И. Тихомирова была расширена и получила название Газодинамической (ГДЛ) и была подчинена Военному научно-исследовательскому Комитету при Реввоенсовете СССР. ГДЛ был первой в мире государственной организацией по разработке ракет и двигателей к ним.
Начальником ее после смерти Тихомирова в 1930 г. становится инженер Б.С. Петропавловский.
Она переводится в Ленинград, где получает 12 комнат в здании Главного Адмиралтейства и Петропавловской крепости, где ее работу поддерживает командующий войсками Ленинградского военного округа Тухачевский. Особое значение его поддержка приобрела, после того как в 1931 году Тухачевский был назначен начальником вооружений РККА.
читать дальшеШтат сотрудников ГДЛ быстро возрос от 10 человек в 1931 году до 200 в 1933 году.
Осенью 1931 года в Москве при научно-исследовательском секторе Центрального Совета Осовиахима создается Московская группа изучения реактивного движения (МосГИРД), начавшая в 1932 году работы по проектированию авиационного жидкостно-реактивного двигателя (ЖРД), названного ОР-2 и ракетоплана РП-1.
В начале тридцатых годов группы изучения реактивного движения создаются' во многих городах страны, в том числе самая крупная (более 400 сотрудников) при Бюро воздухоплавательной техники в Ленинграде. Они занимались преимущественно пропагандой реактивного движения, но московская ГИРД, в которой работал С.П. Королев, и ленинградская ГИРД по заданию военных начали интенсивные работы по созданию ракет, воздушно-реактивных двигателей и ракетопланов.
Ракеты создавались в московской ГИРД под руководством С.П. Королева. Первый полет созданная его группой ракета совершила 17 августа 1933 г. Она поднялась на высоту 400 м, но уже в следующем году модификация этой ракеты достигла высоты 1500 м.
Успехи были столь очевидны, что уже 21 октября 1932 года зам. начальника вооружений РККА Н.А. Ефремов написал докладную в ЦК ВКП(б) И.В. Сталину о необходимости создания для работы в области вооружений Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ).
Он был создан 21 сентября 1933 г. в Москве на базе ленинградской ГДЛ и московского ГИРД и подчинен постановлением Совета Труда и Обороны Народному Комиссариату тяжелой промышленности. Начальником РНИИ был назначен И.Т. Клейменов, заместителем сначала С.П. Королев, а с января 1934 г. Г.Э. Лангемак, руководивший также разработкой пороховых снарядов и пусковых установок к ним. Научное руководство РНИИ осуществлял Технический Совет. В него входили: Г.Э. Лангемак (председатель), В.П. Глушко, В.И. Дудаков, С.П. Королев, Ю.А. Победоносцев и М.К. Тихонов.
Этот институт существует и в настоящее время. Впоследствии ему было присвоено открытое название Научно-Исследовательский Институт Тепловых Процессов (НИИТП). Жидкостно-реактивными двигателями в этом институте занимался В.П. Глушко (зав. лабораторией в 1934...1938 гг., впоследствии руководил ОКБ), теорией горения, а потом ориентацией космических кораблей – Б.В. Раушенбах (зав. лабораторией в 1936...60 гг., впоследствии перешел в ОКЕ Королева); о судьбе С.П. Королева, который заведовал лабораторией НИИТП с 1934 по 1938 годы, автор рассказывает в дальнейшем.
Когда Королев стал Генеральным конструктором ОКБ, НИИ Тепловых Процессов стал научно-исследовательской базой его разработок. Заместителем директора и научным руководителем института с 1926 по 1961 год становится М.В. Келдыш – «главный теоретик» космических исследований, как называла его советская пресса, скрывая его имя. (Имя Королева пресса также скрывала, называя его «Главным конструктором»). М.В. Келдыш руководил также Отделением Прикладной Математики, Математического института им. Стеклова Академии Наук СССР (это отделение стало потом самостоятельным институтом).
Заместителями директора НИИТП были (в разное время) такие крупные ученые, как В.С. Авдуевский (занимавшийся аэродинамикой, гидромеханикой и теплопередачей), Г.И. Петров (Главные работы – в области газовой динамики и космической аэродинамики) и руководящий институтом теперь, занимающийся теорий горения и силовыми установками А.П. Ваничев. В институте работали технический директор проекта «Аполлон – Союз» и летчики-космонавты А.С. Елисеев и А.А. Серебров. (Прим. ред.).
Но основная работа РНИИ была сосредоточена на ракетах, ракетных двигателях и ракетопланах.
Группа С.П. Королева в 1934...1939 годы продолжает активно проектировать ракетопланы и крылатые ракеты. Так ею была спроектирована крылатая управляемая ракета 301 с двигателем В.П. Глушко ОРМ-65 (аэроторпеда) – прототип современных ракет воздух-воздух и воздух-земля. Ракета предназначалась для пуска с тяжелого бомбардировщика ТБ-3 на расстояние до 10 км. Она имела размах 2,2 м, длину 3,2 м и стартовый вес 200 кг. Проводились летные испытания этой ракеты.
В 1937...1938 годах группой С.П. Королева был построен планер РП-318-1, снабженный реактивным двигателем. На котором в 1940 году совершил полет летчик Б.П. Федоров.
Первый полет реактивного самолета состоялся 15 мая 1942 года и окончился неудачно. Самолет, сконструированный профессором В.Ф. Болховитиновым (зав. кафедрой Военно-Воздушной Инженерной Академии им. проф. Жуковского) разбился, летчик Бахчиванджи погиб. (Прим. ред.)
В декабре 1937 года на вооружение Военно-Воздушных Сил были приняты реактивные снаряды, подвешиваемые под крылом самолета. Они устанавливались на истребителях И-15, И-16, И-153 и бомбардировщиках СБ. Позже, в боях против немецких фашистов «Эрэсы», как их называли, успешно применялись на истребителях Яковлева и Лавочкина, штурмовиках Ильюшина и других самолетах.
Наиболее важным результатом всех советских довоенных усилий в конструировании ракетного оружия было создание установок «Катюша», представлявших собой батарею крупнокалиберных ракетных снарядов, установленных на подвижную платформу (в частности, на автомашину). Давая мощный залп в течение короткого времени, они были эффективны при поражении площадных целей, подвижность (они могли менять боевую позицию после каждого залпа) делали их практически неуязвимыми.
Части, вооруженные реактивными установками были созданы в конце 30-х годов, входили в состав резерва Верхнего командования и назывались гвардейскими минометными частями. К концу 1945 в Советской Армии было свыше 500 дивизионов реактивной артиллерии. Они сыграли значительную роль в победе над Германией. Попытки немцев противопоставить «Катюше» пяти-, шести- и десятиствольный миномет (так называемого «Ванюшу») оказались неэффективными. Вопросами устойчивости ракет в РНИИ занимался Б.В. Раушенбах, теоретическими исследованиями А.А. Штернфельд.
Разгром ракетного научно-исследовательского института в 1938 году
В 1937 году покровитель реактивной техники М.Н. Тухачевский был арестован, но приказу Сталина и казнен как «враг народа». Кровавый палач крестьянских восстаний против Советской власти был достойно награжден режимом, которому он верно служил всю свою жизнь.
Полетели головы многих, кому Тухачевский оказывал свое покровительство. Были арестованы и погибли в застенках НКВД, в частности, Г.Э. Лангемак, И.Т. Клеменов.
В июле 1938 года был арестован С.П. Королев и обвинен по ст. 58 УК РСФСР («Измена Родине»). 27 сентября 1938 года состоялось заседание военной коллегии Верхнего Суда СССР. Заседание вел председатель военной коллегии В.Ульрих.
Королева приговорили к 10 годам тюремного заключения с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества. Его обвиняли в том, что он, якобы, состоял членом антисоветской организации и проводил вредительство в области ракетной техники. Обвинение основывалось на показаниях данных под пытками тремя ведущими сотрудниками РНИИ, арестованными ранее, а также на заключений о деятельности Королева, подписанном четырьмя запуганными сотрудниками РНИИ, оставшимися на свободе, в котором, все неудачи и неполадки с ракетами характеризовались, как вредительство Королева.
На суде он не признал себя виновным и затем в течение 1938...1939 годов написал восемь заявлений Верховному прокурору СССР, Председателю Верховного Суда СССР, в НКВД, в ЦК ВКП(б). Все они, как и вопли миллионов невинно осужденных, остались без ответа. Королев был отправлен в концлагерь на Колыму.
В то время произошли события, повлиявшие на судьбу выдающегося конструктора. Глава НКВД, исполнитель сталинских приказов Ежов был сам объявлен врагом народа. В. Ульрих опротестовал в Верховном Суде СССР свой приговор, и 13 июня 1939 года пленум Верхнего Суда СССР отменив его, направил дело на доследование в НКВД, главой которого стал Л. Берия.
Особое совещание под председательством Берии заочно осудило Королева на 8 лет, сделав основной упор на вредительство, а не на участие в антисоветской организации.
Находясь в концлагере на Колыме, Королев 23 июля 1940 года обратился к Берии с письмом, предлагая свои услуги для разработки военной ракетной техники. Надвигалась война, Советский Союз вооружался бешеными темпами, и в бесчисленных концлагерях НКВД начались поиски авиационных специалистов для тюремных ОКБ (опытно-конструкторских бюро), одно из которых описано А.И. Солженицыным в «Круге первом».
В сентябре 1940 года Королева переводят в систему НКВД. где он, находясь в заключении, мог работать по специальности.
Получив предписание о переводе на новое место, Королев не сумел попасть на последний пароход перед закрытием навигации и вынужден был провести зиму 1940...1941 на Колыме. Ему просто повезло, ибо этот пароход потерпел аварию и был затоплен вместе с заключенными, которых отказались во время аварий выпустить из трюмов. В марте 1938 года по ложному доносу арестовали В.П. Глушко. К этому времени на его жидкостно-реактивном двигателе ОРМ-65 были получены прекрасные результаты. Тяга двигателя в одном из вариантов достигала 300 кгс, работал он на керосине и азотнокислом окислителе. К середине апреля 1938 года было проведено 32 пуска этого двигателя. Его удельный импульс был больше, чем у ЖРД немецкой ракеты ФАУ-2, созданной в 1944 году. После ареста В. Глушко работы над этим двигателем прекратились.
Было арестовано и отправлено в концлагеря и много других менее известных конструкторов ракетной техники. Большинство из них, как например, Ю.В. Кондратюк, так и погибли в советских концлагерях. Даже такой патриарх советской авиации, как А.Н. Туполев, не избежал ареста и возглавлял одно время тюремное самолетостроительное ОКБ в Большево, которое в 1939 году перевели в спецтюрьму ЦКБ-29 НКВД в Москве на ул. Радио. Здесь под его руководством 28 заключенных-конструкторов, живших в одной тесной камере с двухэтажными койками, создали бомбардировщик ТУ-2.
Некоторым из них удалось выжить, например, П. Ивансону, который впоследствии стал ведущим конструктором ракеты «Протон» и космического корабля «Салют».
Рассматривая историю развития ракетных двигателей и ракет в СССР до 1945 года, мы видим, что работы в области ракетного оружия велись в СССР интенсивнее, чем и любой другой стране. Во многих случаях советские ракетные двигатели и ракеты превосходили по своим качествам лучшие зарубежные образцы, как, например, уже упоминавшиеся, двигатели Глушко.
Однако, если не считать «Катюши», советская промышленность не смогла сделать ни ракету типа ФАУ-2, ни первый в мире воздушно-реактивный двигатель.
Вместе с тем, изучение конструкций тех лет показывает, что многие из них создавались способными, талантливыми людьми, во многих случаях правильно определявшими ход развития ракетной техники и находившими верные, до сих пор используемые, решения.
Причины, почему эти решения не были использованы для вооружения армии, лежат в самой коммунистической системе. Хотя она и предпринимала титанические усилия для поисков нового вида оружия, однако в силу некомпетентности руководителей и страха, который существовал на всех уровнях руководства принять какое-либо ответственное решение без согласования с верхами, новые конструкции не внедрялись в производство. Страх царил во всех слоях населения. Любая поломка, неудача приводила к поискам «врагов народа» и к новым арестам.
Тем не менее, когда основные принципы и перспективность нового оружия определились, тоталитарное государство, как показали послевоенные события, бросая огромные средства, в состоянии вырываться вперед в отдельных видах вооружения и в состоянии производить его в массовом количестве.
Рывок в космос после 2-ой Мировой войны
Ознакомившись с немецкой ракетой ФАУ-2 Сталин понял, что у этого оружия большое будущее. Он приказал собрать все данные об этой ракете, добыть образцы, вывезти в СССР немецких специалистов и срочно форсировать работы в области ракетостроения. «Мы покажем господину галантерейщику его место», – сказал Сталин. Они имел в виду Президента Трумэна, который когда-то был владельцем галантерейного магазина. Этот факт постоянно обыгрывался советской пропагандой, советским людям с детства внушалась ненависть к владельцам частной собственности.
Сталин срочно освободил из заключения ряд специалистов Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ), в числе которых были Королев и Глушко. Им были отпущены неограниченные средства и было приказано в кратчайший срок создать советское ракетное оружие. Работы проводились в такой секретности, что да же не все члены Политбюро ЦК КПСС знали о них. Когда после смерти Сталина Королев повел их по своему заводу, то по выражению Хрущева они смотрели на все как бараны на новые ворота.
Весной 1945 года С. Королев, В. Глушко, Н. Пилюгин, В. Кузнецов, В. Бармин и М. Рязанский были командированы в Германию для изучения самолетов-снарядов ФАУ-1 и баллистических ракет ФАУ-2.
13 мая 1946 года было вынесено секретное Постановление Правительства о развитии советского ракетостроения.
В качестве первого шага советская промышленность воспроизвела точную копию немецкой ракеты ФАУ-2. Для этого около 6000 немецких ученых и специалистов вместе с их семьями были вывезены в октябре 1946 года в закрытые зоны СССР (например, в г. Осташков на Селигере).
Вторым шагом было создание советской ракеты Р-1, которая, впрочем, мало отличалась от немецкой. На них советские конструкторы приобретали опыт конструирования крупных баллистических ракет, отрабатывали технологию и методику испытаний.
Первый запуск ракеты Р-1 был проведен 18 октября 1947 года на космодроме Капустин Яр, а первый полет состоялся 24 мая 1949 года. На ней были установлены два отделяемых контейнера массой 80 кг каждый с аппаратурой. Эта ракета послужила началом серии других, построенных с 1945...1959 годах. Всего за этот период произведено свыше 18 запусков. Масса полезного груза была доведена до 1819 кг, а высота подъема до 110 км. При запусках отрабатывались и испытывались системы спасения головной части, корпуса ракеты, приборных контейнеров, системы жизнеобеспечения.
Следующая серия ракет (Р-2, более 11 запусков в течение 1957...1960 годов). Масса полезного груза ракет этой серии составляла уже 2200 кг при высоте подъема до 212 км и дальности 800 км.
Следующее поколение ракет Р-5А, Р-5В (В5В), первое использование которых началось в 1958 году, базировалось на ракете Р-5. Масса полезного груза ее была 1300 кг при высоте подъема до 512 кг. Эта серия хотя бы по форме уже существенно отличалась от ФАУ-2. На ней, в частности, отрабатывалась система спасения головной части при помощи парашютов. В 1958...1977 годах было более 20 запусков ракет этой серии, в том числе их модификаций, получивших название «Вертикаль».
Огромные усилия, предпринятые советскими правителями в развитии ракетостроения и прежде всего в развитии боевых ракет, дали свои результаты. 4 октября 1957 года Советский Союз первым в мире запустил искусственный спутник Земли ПС-1. Спутник массой 83,6 кг ничего не содержал кроме батарей и радиопередатчика, посылавшего однотипный сигнал. Никакой научной аппаратуры на нем не было, тем не менее пропагандистский шум и шок в мире был очень велик. Через месяц, 3 ноября 1957 года был запущен второй спутник массой 508 кг, на котором уже была размещена измерительная и научная аппаратура, а в отдельной герметической кабине – собака Лайка.
Заметим, что этому запуску предшествовала большая серия, оставшихся в тайне запусков ракет с собаками на баллистические траектории. Первый полет с собаками (как правило, их запускали парами па высоту 110 км) был выполнен в СССР еще 15 августа 1951 года. В том же году эта серия была продолжена, а и 1954...1956 годах была выполнена вторая серия подобных полетов.
Третий советский спутник, запущенный 15 мая 1958 года, весил уже 1327 кг и имел значительное количество научной аппаратуры. Однако характеристики ее были существенно хуже западной. Советская аппаратура была тяжелой, громоздкой, а главное малонадежной; СССР всегда отставал в этой области. Тем не менее лидерство Советского Союза в ракетостроении и освоении Космоса в 50...60 годы было неоспоримым.
Все три первых советских спутника были выведены на орбиту, приспособленной для этой цели, военной двухступенчатой межконтинентальной ракетой, которая имела пять двигателей и стартовую массу 267 тонн. Позже она была переделана в трехступенчатую ракету «Восток» массой 287 тонн и высотой 38,4 м, которая выводила в космос семейство кораблей-спутников. Шестидвигательная установка этой ракеты конструкции ОКБ В.П. Глушко, работавшая на жидком кислороде и керосине, развивала суммарную максимальную тягу по ступеням 600 т.
В последующие годы Советским Союзом было создано значительное число 2-х, 3-х, 4-х ступенчатых ракет-носителей различной грузоподъемности («Вертикаль», «Космос», «Восток», «Союз» и др.), способных выводить па околоземную орбиту грузы от нескольких сотен килограмм до двух десятков тонн. Именно такую грузоподъемность (20 т.) имела созданная в 1965 году мощная многоступенчатая ракета-носитель «Протон».
Разрабатываемая в настоящее время ракета-носитель «Энергия» способна в перспективе выводить на орбиту Земли грузы до 100 тонн.
На первых и вторых ступенях почти всех этих ракет установлены двигатели В.П. Глушко. Запускались они с космодромов Байконур, Плесецк, Капустин Яр и др.
Неудачи и аварии
Неудачи с ракетами в 60-е и особенно и 50-е годы проходили постоянно. Успешному запуску первого в мире спутника 4 октября 1957 г. предшествовало шесть неудачных пусков. Королеву было отпущено 7 боевых ракет, приспособленных для этой цели. После 6-го неудачного пуска попытки решено было прекратить. Говорят, соответствующее решение было уже подписано в верхах. Королев ослушался приказа и сделал последнюю отчаянную попытку. Это и был тот знаменитый первый в мире спутник, о запуске которого советская пропаганда раструбила па весь мир как о невиданном успехе Советского Союза, доказывая этим «превосходство социалистической системы над прогнившим капитализмом». Благодаря достигнутому пропагандистскому эффекту, вопрос о закрытии запусков спутников отпал автоматически. Королеву были отпущены практически неограниченные средства и началась бешеная гонка за первенство в освоении космоса: первый полет человека, первая женщина-космонавт, первый выход человека в открытый космос, первая фотография обратной стороны Луны и т.д.
Особенно гордился весом советских спутников Н.С. Хрущев, о чем неустанно трубила советская пропаганда. Издеваясь над американцами, Хрущев говорил, что они научились подбрасывать только мячики. При этом замалчивался тот факт, что используя малые габариты аппаратуры, США помещали на свои спутники больше научных приборов, чем СССР, а благодаря их высоким характеристикам получали больше информации. Стремясь, прежде всего, к пропагандистскому успеху, Советский Союз уделял мало внимания постановке научных задач и разработке научной аппаратуры. Любая космическая программа оценивалась либо с пропагандистской точки зрения (быть обязательно первыми!), либо с военной. Подлинно научные цели не интересовали советское руководство.
Ракетная техника тех лет, особенно приборное оборудование, была грубой и ненадежной. Я помню, что аварии ракет следовали одна за другой. В печати, разумеется, о них никогда не сообщали. Не о всех их знали даже специалисты. Нам (Автор в это время работал в ОКБ В.П. Глушко начальником отдела надежности.) сообщали только о тех из них, причиной которых служили двигатели. Наряду с этим, советская пропаганда замалчивала успешные запуски американских спутников и ракет и без конца трубила об их неудачах. Советскому народу внушалось, что у нас одни успехи, а у американцев только неудачи.
В 1957 г. к годовщине Октября Хрущев потребовал запустить в космос собаку. Ее не смогли вернуть и смерть собаки в космосе произвела отрицательную реакцию на Западе.
Перед полетом Гагарина на аналогичном корабле «Восток» запустили в космос двух собак «Пчелку» и «Мушку». Полет закончился катастрофой, обе собаки при этом погибли.
О полете Юрия Гагарина 12 апреля 1961 г. сообщили только после того, как сработала система возвращения (тормозная система), т.е. появилась уверенность в том, что его удастся вернуть.
Между тем, даже в середине 60-х годов процент советских неудачных запусков был существенно выше, чем у американцев. Я помню, как мой начальник В. Соловьев иронически шутил, что у них (американцев) стартовая площадка не та (т.е. капитализм).
Известными становились только те неудачи, которые невозможно было скрыть. Именно таким был полет В.М. Комарова – одного из самых образованных советских космонавтов. После успешного старта о его полете было объявлено по радио и все ждали его возвращения и показа встречи по телевидению.
Вот изложение причин катастрофы в версии, слышанной мной от одного знакомого, сотрудника ракетного ОКБ.
Брежневу захотелось блеснуть очередным достижением в космосе к «Международному дню трудящихся» – 1 мая и он стал требовать срочной организации полета. Звонки и приказы следовали один за другим. Пользовавшегося авторитетом и известностью Королева, который мог противостоять подобным требованиям и не разрешал полет, пока не убеждался в правильной работе всех систем, уже не было, а Василий Мишин, ставший руководителем ОКБ после его смерти, не чувствовал себя достаточно прочно и уступил требованиям Брежнева.
Мишин постоянно жаловался на давление, которое он испытывал со стороны Хрущева, Брежнева и ЦК, требовавших от него эффективных достижений к очередному коммунистическому празднику или мероприятию. Это приводило к невероятной спешке и авариям.
Ракету и новый космический корабль «Союз-1» стали спешно готовить к старту. Первая же проверка выявила более сотни неполадок. Лететь должен был другой космонавт. Однако, после сообщения о таком числе неисправностей, у него поднялось кровяное давление, и врачи запретили отправлять его в полет. Мишин уговорил лететь Комарова, как технически наиболее способного и подготовленного космонавта, имевшего уже опыт космических полетов (12 октября 1964 г. он совершил суточный полет вместе с К.П. Феоктистовым и Б.Б. Егоровым).
23 апреля 1967 г. корабль удалось вывести на орбиту, но неполадок оказалось так много, что через сутки его надо было срочно сажать. Не выдержав, Комаров выругался: «Дьявольская машина. Ничто не поддается управлению!»
Несмотря на все неполадки, Комаров справился с управлением и вывел корабль па траекторию снижения.
Роковую роль сыграла технологическая небрежность. Чтобы добраться до одного из агрегатов, рабочий просверлил отверстие в теплозащитном экране, защищающем корабль от нагрева при входе в атмосферу, а затем забил в него стальную болванку. Не обладая нужной жаропрочностью, болванка при входе космического корабля в плотные слои атмосферы расплавилась, горячий, сжатый воздух проник в парашютный отсек и сдавил контейнер с главным парашютом. Когда Комаров попробовал выпустить главный парашют, тот вышел не полностью и не раскрылся. Он выпустил запасной парашют. Тот вышел нормально, но первый парашют захлестнул его стропы и погасил его. Комаров потерял какие-либо шансы на спасение. Он понял свою обреченность, еще находясь на орбите, и американцы записали его душераздирающие разговоры с женой, Косыгиным и друзьями-космонавтами. Они также записали его жалобы на нарастание температуры, предсмертные стоны.
Советская пропаганда вскоре забыла о его смерти. Даже в период гласности 20-летие его гибели было отмечено гробовым молчанием.
18 марта 1965 г. во время полета корабля «Восход-2» космонавтами И. Беляевым и А. Леоновым, последний чуть не погиб при выходе в открытый космос, ибо удержаться снаружи корабля оказалось очень сложно.
А.Николаев и В. Севастьянов после 17 суток полета на корабле «Союз-9» (стартовал 1.4.70) чувствовали себя так плохо, что большинство советских ученых пришли к выводу: длительные космические полеты невозможны.
На кораблях, рассчитанных на 2-х космонавтов, Хрущев приказал установить 3-е кресло, в результате чего космонавты находились в такой тесноте, что практически не могли работать и проводить научные эксперименты. Первые космонавты летали без космических костюмов и любая утечка воздуха приводила к их гибели.
Малые габариты кабины космического корабля накладывали ограничения по росту космонавтов при их подборе (не выше среднего роста) (прим.ред.).
Трагический случай произошел 30 июня 1971 г., когда после 23 суток полета кабина корабля «Союз-11» при спуске с орбиты потеряла герметичность и космонавты Г.Т. Добровольский, В.Н. Волков и В.И. Пацаев задохнулись. Об их гибели советская пропаганда вынуждена была сообщить, т.к. все 23 дня она трубила об успехе полета. Этот полет упоминается в советской литературе, но, как правило, умалчивают о том, чем он закончился. Впрочем, то же относится и к полету Комарова.
28 августа 1974 г. после 2-х суток полета корабля «Союз-15» произошла разгерметизация кабины на орбите. Космонавты Л. Демин и Г. Сарафанов не успели даже сообщить об этом на Землю, Они кинулись к спускаемому аппарату и включили аварийную посадку. Им удалось спастись.
После гибели 3-х космонавтов аварийные ситуации имели место и в дальнейшем, хотя процент их уменьшился. Сказывалось постоянное совершенствование ракет и кораблей, накапливался опыт конструирования и эксплуатации.
Вот некоторые из таких случаев:
При посадке Б. Волынова спускаемый аппарат не удалось правильно сориентировать, т.е. установить тепло защитным экраном в сторону движения. Он вошел в атмосферу и начал гореть. В. Коваленко и А. Иванченкову, входившим в состав наземной команды управления, все же удалось развернуть корабль и предотвратить беду.
Во время старта космонавтов В. Лазарева и О. Макарова ракета потерпела аварию. К счастью, аварийная система спасения сработала безупречно. С огромной перегрузкой в 22 единицы она оторвала от ракеты космический корабль, отбросила его по баллистической траектории и опустила в горах на краю обрыва.
16 октября 1976 г. космонавты В.Рождественский и В.Зудов вынуждены были совершить аварийную посадку на корабле «Союз-23» после 2-х суток полета. При этом они приземлились на поверхность озера покрытого кусками льда при окружающей температуре –22°C. Но неудачи продолжали преследовать их и здесь. В воде произошел отстрел крышки запасного парашюта. Он вышел из отсека, намок, перевернул корабль и начал тащить его на дно. Космонавтов нашли и вытащили только через 11 часов, когда они уже задыхались от нехватки воздуха.
20 апреля 1983 г. при полете на корабле «Союз Т-8» космонавтов В. Титова, Г. Стрекалова и А. Сереброва (не путать с Г. Титовым, совершившим суточный полет на корабле «Восток» 6.8.1961 г.) не вышла штанга антенны стыковочной системы. Все их попытки состыковаться с кораблем «Салют-7» кончились неудачей. После 2-х суток полета они вернулись не выполнив задание. Спустя два месяца 27.10.83 в полет вместо них были отправлены В.Ляхов и Александров на корабле «Союз Т-9».
В новый полет В. Титов и Г. Стрекалов должны были отправиться 26 сентября 1983 г. в 23 часа 37 мин. За несколько секунд до пуска ракета загорелась. Вначале даже не могли понять, что случилось, предполагая, что двигатели включились преждевременно. Но аварийная система спасения космонавтов и здесь сработала безукоризненно. Буквально за мгновение до взрыва она вырвала корабль из пламени и приземлила его в 4 км от места старта. Увидев море огня на месте стартового комплекса, космонавты даже не поняли сразу, что произошло.
Только с 3-ей попытки В. Титову удалось подняться в космос.
Аварийные ситуации были при полете кораблей «Союз-10» (старт 23.4.71, космонавты В. Шаталов, А. Елисеев, Н. Рукавишников), «Союз-25» (5.6.80, Ю. Малышев, В. Аксенов), а также при запуске спутников «Космос-954», «Космос-1402», «Космос-1900», станции «Салют-7» и другими космическими аппаратами.
При полете В. Ляхова и В. Рюмина («Союз-32», старт 25.2.79) им пришлось выйти в космос, чтобы перерезать запутавшийся трос антенны космического радиотелескопа и спасти станцию.
10 апреля 1979 г. во время полета «Союз-33» после выхода на орбиту взорвался основной двигатель космического корабля. Полет пришлось прервать, тем более, что на борту находился в качестве второго пилота болгарин Георгий Иванов. К счастью, запасной двигатель сработал и космонавтов удалось вернуть на землю.
Во время полета 1985 г. космонавт Васютин тяжело заболел. Однако, этот случай, как обычно, был скрыт даже от мировой науки.
Неполадки отмечались и на последней советской самой мощной ракете «Энергия», вес которой достигает 2000 тонн.
23 мая 1988 г. огромный пакет «Буран-Энергия» (вес 4,5 тыс. тонн) был доставлен на космодром. Но 10 июня из-за обнаруженных неполадок его пришлось вернуть обратно в ангар. Перевозка еще незаправленной ракеты «Энергия» осуществлялась четырьмя мощными тепловозами. Космический корабль «Буран» был доставлен с завода на космодром Байконур на специально оборудованном самолете АН-225 конструкции ОКБ им.О.К. Антонова, а пустой корпус ракеты – на наружной подвеске бомбардировщика М.З. Мясищева.
В настоящее время Главным конструктором этого ОКБ является П.В. Балабуев.
Мощность ракеты была такова, что в случае ее взрыва радиус поражения был бы равен 8,5 км. Опасной была объявлена 15-километровая зона. При подготовке запуска «Энергии» пришлось эвакуировать тысячи людей из опасных районов.
10 октября ракету снова вывезли на старт. Запуск был намечен на 28 октября в 21 час по московскому времени. За 51 сек до старта дали отбой, а 29 октября 1988 г. запуск отменили из-за неисправности платы прицеливания. Он состоялся только 15 ноября 1988 г. На нем присутствовали зам. председателя Совета Министров СССР И. Белоусов, заведующий отделом ЦК КПСС О. Беляков, Министр авиационной промышленности А. Сысцов, генерал-полковник А. Максимов и др.
Полет был беспилотный с посадкой в автоматическом режиме.
Разработка комплекса «Буран-Энергия» заняла 12 лет и обошлась в десятки миллиардов рублей.
Заметим, что это был второй полет ракеты «Энергия». Первый состоялся 15 мая 1987 г. в 21 час 30 мин с космодрома Байконур. Программа предусматривала вывод макета спутника с помощью собственного двигателя на круговую околоземную орбиту. Однако из-за неисправности работы бортовых систем макет спутника на заданную орбиту не вышел и упал в Тихий океан.
Гибли космонавты и на земле. Валентину Бондаренко было всего 24 года. Он был самым молодым среди космонавтов. 23 марта 1961 г. Бондаренко проходил тренировку в барокамере. В конце тренировки он снял с себя медицинские датчики и обтер места их установки спиртом. Кусок ваты, смоченный спиртом, попал на нагретые электропластины и камера, насыщенная кислородом, мгновенно вспыхнула. Загорелась и одежда космонавта. Дверь камеры не удавалось открыть в течение нескольких минут. Врачи ничем не смогли ему помочь. От шока и ожогов Бондаренко через 8 часов скончался. После него осталась жена Аня с пятилетним сыном. Похоронили Бондаренко в Харькове, а со всех официальных фотографий космонавтов его изображение удалили.
Приказ Министра обороны Р.Я. Малиновского, подписанный 16 апреля 1961 г. по поводу гибели В. Бондаренко вышел с грифом «Совершенно секретно». В нем говорилось: «Семью ст. лейтенанта Бондаренко обеспечить всем необходимым, в чем она нуждается, как семью космонавта, на которую распространяются соответствующие льготы.»
После этого случая советские конструкторы перестали проектировать космические корабли с атмосферой, содержащей повышенный процент кислорода. Если бы в то время советские власти честно сообщили об этом случае, то американские конструкторы не повторили бы их ошибку и трое американских космонавтов не погибли бы во время тренировки в барокамере при аналогичных обстоятельствах в 1967 г.
В августе 1962 г. для того, чтобы сгладить возмущение в Америке установкой советских ядерных ракет на Кубе, спешно запустили корабли Восток-3 и Восток-4 с А. Николаевым и П. Поповичем, которые должны были совершить групповой полет, о чем нещадно трубила советская пропаганда. Однако из полета в группе ничего не получилось, ибо минимальное расстояние, на которое они смогли однажды сблизиться, составляло несколько километров.
Первая женщина-космонавт Валентина Терешкова летела практически в стрессовом состоянии. Она не смогла выполнять программу и вернули ее чуть ли не в обмороке.
Особенно опасны для населения Земли оказались электрогенераторы с ядерными реакторами, запускаемые на советских спутниках в космос. В 1978 г. спутник Космос-954 вошел в атмосферу, сгорел и рассеял свою радиоактивную начинку над Канадой. В 1983 г. с Космосом-1402 произошло то же самое над Атлантическим океаном, а в 1988 г. разрушился Космос-1900. Один из советских бортовых реакторов содержал 190 кг высокоактивного урана 235 достаточного для изготовления более 100 ядерных бомб.
Литература:
Болонкин А.А. НАСА (NASA): Достижения и перспективы.
Радченко С.Г., Лапач С.М. Информационное обеспечение создания авиационной техники в работах НТУУ «КПИ» и АНТК им. О.К. Антонова.
Ольга Рубан. Достаточно одной ступени. НиТ, 2002.
Рекорды в науке и технике. Ракеты и космические корабли, космические полеты. НиТ, 2002.
@темы: Космос, космонавтика, История, Наука