Доброе Мировое Зло (Миф)
Очередь в социальную столовую. Скульптурная композиция мемориала Франклина Рузвельта (Вашингтон)
«Нация марширует по высокогорному плато процветания», — писал 19 октября 1929 г. Ирвинг Фишер, профессор Йельского университета и один из ведущих экономистов США той поры. Через пять дней на бирже наступил «черный четверг», 28 октября — «черный понедельник», а затем произошел крах Уолл-стрита. Эра процветания обернулась для простых американцев массовой безработицей, бродяжничеством и очередями в социальные столовые. Нынешний кризис часто сравнивают с Великой депрессией.
читать дальше
Жестокие цифры
Герберт Гувер. Он обещал избирателям, что в США забудут слово «богадельня»
В 1928 г. в президенты США от Республиканской партии баллотировался Герберт Гувер. Его избирательная кампания проходила под лозунгом: «Цыпленка — в каждую кастрюлю, по автомобилю — каждой семье!» Кандидату поверили, и 4 марта 1929 г. он принял присягу в качестве президента.
Надо сказать, в середине 20-х американцы жили очень неплохо — доходы были стабильно высокими, а если заработка не хватало, всегда можно было взять кредит под небольшие проценты. «Дешевые деньги» породили потребительский бум, который вылился в покупку домов и автомобилей. А те, кто приобрел все это раньше других, стали массово играть на бирже.
Хрестоматийный пример — история с банкиром Джоном Морганом (младшим), случившаяся за несколько дней до краха Нью-Йоркской фондовой биржи. Уличный чистильщик обуви, наводя блеск на штиблеты знаменитого клиента, сообщил ему, что купил акции железнодорожной компании, и поинтересовался мнением банкира о перспективах их роста. (После этого эпизода Морган немедленно распродал свои активы, заключив: «Когда на рынок приходят чистильщики обуви, профессионалу там делать нечего».) Возможно, это всего лишь легенда, но она как нельзя лучше иллюстрирует жизнь Америки накануне Великой депрессии.
И вот все это рухнуло. Не прошло и месяца с «черного четверга», как цены на акции упали до минимума, а общие убытки американской экономики составили почти 30 млрд. долл. — столько же США потратили на Первую мировую войну.
Как и во время нынешнего кризиса, первый удар пришелся по финансовым учреждениям. В 1929—1933 гг. в Америке произошло около 130 тыс. коммерческих банкротств. За 4 года Великой депрессии в небытие ушли 5760 банков (пятая часть всего банковского сектора США).
Началась цепная реакция. Вслед за разорением банков стал катастрофически падать объем промышленного производства: в 1930 г. он снизился до 80,7% по сравнению с 1929-м, в 1931 г. составил 68,1%, а в 1932-м — 53,8%. Как и сейчас, от кризиса серьезно пострадала автомобильная промышленность США. Если в 1929-м было выпущено более 5 млн. автомобилей (рекордное на то время количество), то в следующем году — всего 2 млн.
Не лучше обстояли дела и в сельском хозяйстве. Разорились около миллиона ферм, урожай основных зерновых культур снизился в полтора-два раза. Стремительное падение цен на важнейшие продукты (вследствие сокращения платежеспособного спроса) тяжко ударило по доходам фермеров, сократившимся за годы Великой депрессии на 58%. Многие фермы оказались десятки раз заложены и перезаложены, и кредиторы принялись распродавать их, поскольку мало кому из владельцев удавалось выбраться из долговой ямы.
Падение промышленного и аграрного производства повлекло за собой массовую безработицу. В 1933 г. в США по данным правительственной статистики насчитывалось 12 млн. 830 тыс. полностью безработных (24,9% общей численности рабочей силы). Однако другие структуры называли иные цифры: так, Ассоциация по исследованию проблем труда сообщала, что в конце 1932-го число безработных достигло 16 млн. 900 тыс., а по сведениям Американской федерации труда, полностью занятыми оставались только 10% рабочих. При этом согласно официальным данным среднегодовой заработок рабочего сократился в 1933 г. на 30% по сравнению с 1929-м.
Туго пришлось даже миллионерам: если до Великой депрессии их в США было около полутысячи, то в результате кризиса этот круг сузился до двух десятков.
Как эта кризисная статистика отразилась на жизни американцев?
Бидонвиль — альтернатива петле
Первой реакцией на Великую депрессию стала волна самоубийств: в конце 1929-го — начале 1930 г. несколько тысяч человек покончили с собой. Аналогичным явлением сопровождался и нынешний кризис: в конце прошлого и начале текущего года в США и странах Западной Европы произошли несколько громких актов суицида в среде бизнес-элиты. Например, 5 января 2009-го под поезд бросился Адольф Меркле — один из богатейших людей Германии и Европы.
Тем, кто пережил Великую депрессию, довелось пройти через тяжкие испытания, которые едва ли были легче тех, что подтолкнули иных к добровольному уходу из жизни. В начале 1931 г. в газете «Известия» был опубликован репортаж о работающей в Карелии бригаде американских и канадских лесорубов. Один из них сообщил корреспонденту, что весной сюда прибудет подкрепление из-за океана, объяснив привлекательность трудоустройства в СССР кратко: «Дома — тюрьма и безработица».
Можно было бы считать этот материал пропагандистским трюком, не будь известно, сколь сурова была тогдашняя американская действительность. В те дни большие города обрастали бидонвилями (их также называли гувервилями «в честь» президента США) — поселками, где в лачугах, сооруженных из досок, деревянных ящиков и картона, ютились бездомные. Многие из них оказались в бедственном положении из-за того, что покупали дома в кредит: потеряв работу, не смогли расплатиться с банками и остались без крыши над головой. Немалую долю населения таких трущоб составляли и разорившиеся фермеры, которые в поисках источника средств к существованию отправились в города.
Бездомный американец
Просуществовали некоторые из таких поселков по нескольку лет. Бидонвиль в Центральном парке Нью-Йорка появился в 1931-м, а разобран был только в 1933 г.
Бродяжничество в период Великой депрессии достигло такого размаха, что в США появились заброшенные города. Например, в Акроне (штат Огайо), известном как «резиновая столица мира», закрылись практически все заводы, прекратил работу аэропорт, уволили половину полицейских, некому стало и убирать улицы. Значительная часть жителей перебрались в бидонвили или скитались по стране в поисках лучшей доли. Также значительно сократилось население Детройта — «автомобильной столицы Америки».
Тогда же в обиход вошли такие понятия, как «ботинки Гувера» — изношенная обувь с картонными стельками, прикрывающими дыры в подошве, «флаг Гувера» — вывернутые пустые карманы брюк, «одеяло Гувера» — старые газеты, которыми укрывались бездомные. Газетам во времена Великой депрессии нашлось еще одно применение: обернутые вокруг тела, они позволяли кое-как защититься от холодного ветра. Питались люди, одетые во все «от Гувера», в социальных столовых. Правда, чтобы получить тарелку бесплатной еды, приходилось выстаивать длинные очереди.
А что же Герберт Гувер, чье имя фигурировало в перечисленных горько-ироничных выражениях, которыми обогатился американский фольклор? Квинтэссенцией политики этого президента стали такие слова: «Одинаково важно, чтобы бизнес не вмешивался в дела правительства, а правительство — в дела бизнеса». Неудивительно, что выборы 1932-го он с треском проиграл. Интересная деталь: во время президентского срока Гувера Белый дом впервые за всю историю был закрыт для посетителей.
На политику властей простые американцы ответили «голодными маршами» к столицам штатов и Вашингтону, а также многочисленными забастовками. Сегодня мы также можем наблюдать массовые акции протеста в США и других странах. Эти демонстрации, как правило, проходят мирно, а вот в 30-х американской полиции неоднократно приходилось применять силу против протестующих. Особенно скандальной вышла история с «голодным маршем» ветеранов Первой мировой войны.
В середине 20-х конгресс принял решение выплатить в 1931 г. денежное пособие ветеранам экспедиционных сил США, воевавших в Европе в 1917—1918 гг. Но в разгар Великой депрессии об этом обещании забыли. Тогда в мае 1932-го бедствующие бывшие солдаты явились в Вашингтон и разбили лагерь на берегу реки Анакостия. Те, кому не хватило картона и досок, вырыли землянки. Всего в «апартаментах на Анакостии» (такое название дали ветераны своей «резиденции») поселились около 15 тыс. человек, которые получили прозвище «бонусной армии».
Ветераны Первой мировой у стен конгресса
17 июля тысячи бывших солдат собрались у Капитолия, где конгрессмены рассматривали закон о пособии. Но этот акт не был принят. Однако ветераны не намеревались уходить из столицы — и тогда против них применили силу. Утром 28 июля в лагерь «бонусной армии» ворвалась полиция, двое его обитателей были убиты. Вслед за тем городок атаковала кавалерия армии США, а потом в «бой» с примкнутыми штыками пошла пехота. Руководил «спецоперацией» лично начальник генштаба армии США генерал Дуглас Макартур (кстати, тоже участник Первой мировой). Это «сражение» он выиграл — лагерь безоружных ветеранов был разгромлен.
Время войн и путчей
Кризис, начавшись в США, быстро приобретал мировые масштабы. Так, в странах Латинской Америки, чьи экономики были ориентированы на экспорт сельскохозяйственной продукции в Соединенные Штаты и Западную Европу, резко сократилось производство и соответственно выросла безработица. При этом бизнесмены, чтобы не обрушить цены, стали импровизировать: в Аргентине зерном топили котлы паровозов и пароходов, а в Бразилии кофе использовали для изготовления дорожного покрытия или просто топили в океане. Рост социальной напряженности обострял политическую обстановку в регионе — с 1930-го по 1934 г. сменились правительства в 12 государствах Латинской Америки.
Кроме того, на Южноамериканском континенте вспыхнули два крупных военных конфликта: в июне 1932 г. — между Боливией и Парагваем (Чакская война), а в сентябре — между Перу и Колумбией (война за «трапецию Летисии»). В первом случае Боливия, а во втором — Перу пытались за счет соседей улучшить свое экономическое положение. Боливийцы рассчитывали присоединить район Гран-Чако, где, как предполагалось, имеются большие запасы нефти, а перуанцы претендовали на участок колумбийской территории (включающий речные порты Летисия и Лорето), владение которым дает выход к Амазонке — важной торговой артерии. Обе войны закончились фактически ничем, но конфликт за Гран-Чако унес жизни нескольких десятков тысяч боливийцев и парагвайцев.
В Европе положение было ненамного лучше. Глобальный экономический кризис очень сильно ударил по Германии — в 1932 г. здесь насчитывалось 8 млн. безработных. Приведу цитату из книги Жана Марабини «Повседневная жизнь Берлина при Гитлере», наглядно демонстрирующую, какие омерзительные явления породил кризис: «В полутемном баре двое бизнесменов из Дюссельдорфа обсуждают, как им лучше провести свои зимние берлинские каникулы. В одном злачном заведении на Кудамме** они выбирают себе мальчиков для развлечений с грубо подкрашенными косметикой лицами — школьников, которые хотят заработать несколько марок». Это был вполне обыденный эпизод для декабря 1932-го. Неудивительно, что матери и отцы этих школьников поверили национал-социалистам, которые демагогически обещали вернуть достоинство немцам и всей Германии.
Во Франции, серьезно пострадавшей от кризиса, дело тоже едва не закончилось фашистским переворотом. В феврале 1934 г. здешние ультраправые вывели 20 тыс. своих сторонников на площадь перед Национальным собранием и потребовали передать им власть. Спасло страну от фашистской диктатуры только активное сопротивление левых сил. Однако волна фашизма в те годы стала подниматься не только в Старом Свете, но и в США.
Отец Кофлин выбирает фашизм
Деятельность фашистского правительства Муссолини в Италии и приход к власти нацистов в Германии получили одобрение некоторых крупных политиков США. Так, сенатор Рид (представлявший Пенсильванию) в 1932 г. заявил, что «если нашей стране когда-либо был нужен Муссолини, то именно теперь пробил час». А в 1933-м председатель сенатской комиссии по иностранным делам Питтмэн открыто восторгался Гитлером, называя его «человеком мужества и усердия».
Пока сенаторы произносили свои речи, в США начали возникать фашистские организации — «Американский легион», «Черный легион», «Серебряные рубашки» и др. «Серебряные рубашки», созданные в январе 1933 г., откровенно заявляли, что их цель — спасти Америку так же, как Муссолини спас Италию, а Гитлер — Германию.
Но гораздо большую опасность представляли политики-демагоги правого толка, предпочитающие расистской и националистической риторике словесные нападки на богачей. Наибольшей популярностью пользовались двое из этой (весьма многочисленной во времена Великой депрессии) когорты — Хью Лонг и священник отец Чарльз Кофлин.
Хью Лонг благодаря зажигательным речам стал в 1928 г. губернатором Луизианы, а через два года был избран в сенат США. Что обещал избирателям г-н Лонг? Выступая в разгар кризиса, он обнародовал свою простую программу: каждой семье — по 5000 долл., а пожилым людям — хорошую пенсию за счет урезания доходов миллионеров. Многие положения программы Хью Лонга совпадали с речами Гитлера. В своем штате Лонг фактически стал диктатором, тесно сотрудничая при этом с местными мафиози. Популистские лозунги Хью Лонга завоевали ему немало сторонников не только в Луизиане, но и в остальных штатах. Его выступления по радио собирали 25-миллионную аудиторию по всей стране. В эфире радиостанций звучали популярные в то время песни «Счастливые дни вернутся», «Я получил пять долларов!» и «Брат, подай мне цент». Но еще больший успех у американцев возымели обещания Лонга создать «Корпорацию по справедливому разделению богатств». Однако в сентябре 1935 г. Хью Лонга застрелил молодой врач Карл Вайсс, чьего родственника преследовал губернатор. Охрана Лонга устроила самосуд над убийцей, а сам политик через несколько часов умер в больнице. Перед смертью Хью Лонг постоянно повторял: «Боже, не дай мне умереть! Мне еще так много нужно сделать...»
Планы у сенатора от Луизианы были самые амбициозные: в 1936 г. он собирался принять участие в президентских выборах и, как считали многие, имел все шансы оказаться в Белом доме.
Незадолго до гибели Лонг заключил политический союз с популярным радиопроповедником отцом Кофлином. Этот католический священник впервые выступил по радио в 1926 г. и в годы Великой депрессии приобрел большую популярность, обличая «тиранию Уолл-стрита». Ежедневно отец Кофлин получал тысячи писем со всей Америки. Также ему шли пожертвования от радиослушателей, которые составляли кругленькую сумму — почти 500 тыс. долл. в год (и это во время кризиса!) Стоит отметить, что характерными чертами проповедей отца Кофлина были пламенный антикоммунизм и ярый антисемитизм.
Накануне выборов 1936-го Кофлин пошел на союз с «Серебряными рубашками». Но объединенная антирузвельтовская Союзная партия проиграла. Этому фактически поспособствовал отец Кофлин, который заявил перед выборами: «США стоят на перепутье между коммунизмом и фашизмом. Я выбираю фашизм».
Интересно, что и Хью Лонг, и отец Кофлин во время президентских выборов 1932-го активно поддерживали Франклина Рузвельта, но когда тот начал воплощать в жизнь свой «Новый курс», обоим политикам это пришлось не по вкусу.
Депрессия закончилась?
Стоит отметить, что происходящие сегодня в США кризисные явления несравнимы по своим масштабам с Великой депрессией. Например, количество безработных в стране в апреле 2009-го составило приблизительно 5 млн. 100 тыс. с начала рецессии (т. е. с конца 2007 г.). Это, конечно, много, но все-таки не 12—17 млн., как в 30-е. Также можно сказать, что правительства большинства государств контролируют ситуацию внутри своих стран — о путчах вроде парижского образца 1934-го мы, к счастью, за прошедшие месяцы не слышали.
Более того, Барак Обама спустя полгода после начала кризиса оптимистично заговорил о том, что уже стали проявляться признаки восстановления экономики. А известный финансист Джордж Сорос заявил, что мировая экономика спасена.
Однако не стоит впадать в эйфорию по поводу этих утверждений. Нелишним будет вспомнить о том, что говорил президент США Герберт Гувер 1 мая 1930 г. — через несколько месяцев после начала Великой депрессии: «Несмотря на то, что биржевой крах произошел всего шесть месяцев назад, я убежден, что мы уже прошли худшее и, объединив усилия, быстро восстановимся. Что же касается будущего народа с ресурсами, сообразительностью и характером, как у народа Соединенных Штатов, с уверенностью можно сказать только одно: он будет процветать».
Президенту вторили другие высокопоставленные чиновники: «Без сомнения, худшее позади», — уверял 29 июня 1930 г. Джеймс Дэвис, министр труда США. Еще большим оптимистом оказался д-р Джулиус Кляйн, замминистра торговли, который 9 июня 1931 г. резюмировал: «Депрессия закончилась». Его слова опровергла сама жизнь — Соединенные Штаты начали выходить из Великой депрессии только в 1933 г., а окончательно кризис завершился только перед Второй мировой войной.
Итак, чему нас может научить история Великой депрессии? Хотя бы тому, чтобы мы не спешили говорить: «Хуже некуда». Потому что наша нынешняя жизнь у американцев тех времен вызвала бы искреннюю зависть.
Александр ДАНИЛОВ
Статья приведена в сокращённом виде. Источник(с)