Кратко и по пунктам.

Пишет  BabyDi:

Немного о Пакте. К 70-летнему юбилею
http://periskop.livejournal.com/498838.html

Во-первых, любители исторических газет найдут под катом этого поста оттиск части первой страницы «Известий» за 24 августа 1939 года – с Молотовым, Сталиным и Риббентропом, всё как полагается.

Во-вторых, немного о сути события и моём мнении относительно него.
На эту тему исписаны миллионы статей и миллиарды слов, особенно в последние 20 лет, когда сперва зашатался, а потом пал СССР; и появилась – особенно в прибалтийских странах – тенденция к его демонизации. Якобы это такое… ух, какое! нехорошее событие, оно развязало Вторую Мировую войну… бла-бла-бла… и далее в таком духе. Сейчас такая точка зрения (с вариациями) является довольно модной, надо признать.
Однако, если разобраться повнимательнее и поспокойнее, то никаким демоническим событием Пакт для 1939 года не явился.
Да, он был совершенно неожиданным политическим и стратегическим событием – для многих тогдашних мировых игроков-стран, крупных и мелких. Да, он привёл к очень значительному изменению геополитического пространства Европы. И тем не менее, советско-германский Пакт о ненападении вполне укладывался в тогдашние нормы и обычаи международных отношений. Включая даже и секретные протоколы, до сих пор, впрочем, юридически не доказанные до конца.

1.
Привел ли он к началу Второй Мировой войны? Нет.

Гитлер бы начал войну против Польши и без Пакта – тем более что план «Вайс» был свёрстан ещё в апреле 1939-го, а в гарантии западных держав ей он не верил – Мюнхен был меньше года назад и трусливое поведение Англии и Франции, конечно, не забылось. И намерение устранить Польшу у фюрера было вполне сформировавшееся и подготовленное в военном плане.

2.
Привёл ли он к улучшению политического и военного положения СССР? Да.

Во-первых, он устранил риски приближения рейха к Минску и Киеву, оттянув границу на запад на 300 км.
Во-вторых, он позволил бескровно инкорпорировать Прибалтику, которая в случае бездействия Советского Союза могла быть поглощена Германией и стать идеальным плацдармом для нападения на СССР. Представьте себе, что группа армий «Север» будет атаковать нас в 1941 г. от Нарвы-Ивангорода, а не от Сувалок и Ковно. Вот в таком случае судьба Ленинграда – главного центра тогдашней оборонной промышленности и военной науки - была бы безусловно решена.
В-третьих, он оттянул войну более чем на полтора года – а это очень и очень немало, в том числе и для укрепления обороноспособности и развертывания большой армии. Так же, как Мюнхен позволил Англии и Фрации оттянуть начало войны на целый год.
В-четвёртых, не будем забывать, что на тот момент на Халхин-Голе бушевала локальная война с крупной державой, агрессивной и тоже имеющей экспансионистские планы - Японией. Пакт эту опасность (столкновения с двумя крупными державами на двух фронтах) для СССР нейтрализовывал. Более того, он на некоторое время внес существенное недоверие в отношения Японии и Германии.

3.
Нужно ли было Сталину жалеть Польшу – «первую жертву»? Нет.

Польша на протяжении 20 лет была врагом СССР и наиболее враждебным ему лимитрофом на западной границе. В момент слабости СССР она отняла у него «восточные кресы» и передвинула границу на восток на 200 км. Была ли Польша «хорошим», примерным государством? Да тоже нет. Она захватила Виленский край у соседки Литвы в начале 20-х, и как гиена, оттяпала Тешинскую область у распадающейся под давлением Третьего Рейха Чехословакии, в 1938-м.
Так что жалеть "уродливое детище Версаля" никаких резонов не было. Более того, когда 17 сентября 1939 г. РККА выступила в поход на запад, Польское правительство (уже находившееся на румынской границе) войну СССР не обьявляло и отдало приказ своим вооружённым силам в тех районах не оказывать сопротивление РККА. То есть СССР в войну не вступал - ни юридически, ни фактически, однако взяв под свой контроль территории Западной Белоруссии и Западной Украины.

4.
Мог ли Сталин тогда полноценно доверять западным «союзникам», которые всего за 10 месяцев до этого устроили Мюнхен, изолировав СССР от участия в решении проблем безопасности Европы, попутно продемонстрировали на весь мир свою трусость, сознательно отдали в жертву Гитлеру Чехословакию для «мира во всём мире» и тем самым радикально усилили Третий рейх?
Тоже нет. Нельзя было им доверять, когда дело касается выживания своей страны.

5.
Чего же не сумел предусмотреть Сталин при заключении Пакта?
Да только одного – быстрого падения Франции в июне 1940. Но этого в августе 1939-го не мог предусмотреть вообще никто. Ведь Франция обладала очень мощными вооружёнными силами, в которых была велика прослойка ветеранов Первой Мировой, когда она продержалась и эту войну выиграла. Напомню, ведь с того времени до Пакта прошло всего 20 лет – совсем небольшой промежуток.
И Сталин тоже совершенно логично полагал, что на Западе будет фронт, поглощающий ресурсы и внимание Рейха, и Советский Союз от нападения на некоторое время будет застрахован, выиграв драгоценное время.

* * *
Поэтому я считаю, что заключение советско-германского Пакта о ненападении – это достаточно грамотный и политически целесообразный шаг, на тот момент. Конечно, с точки зрения национальных интересов Советского Союза, а не каких-то там других стран.
И ругать его, как это делают ревизионисты всех мастей – глупость.

UPD. Заслуживает внимания также точка зрения на Пакт и его последствия от awas1952, с которой я вполне согласен.

Ну и обещанная газета. Держите.

@темы: Военная история, История

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Голодомор - исследуем и делаем выводы сами.

"Голодомо́р на Украине — массовый голод, охватывавший обширные территории и приведший к значительным человеческим жертвам на территории Украинской ССР в первой половине 1933 года, являющийся частью общего голода в СССР 1932—1933.
В отличии от фактов голода в других регионах СССР — практически не нашедших широкого применения в политической сфере — это событие в различных интерпретациях использовалось с лета 1933 года и продолжает использоваться во внутренней и внешней политике различными странами, структурами и организациями."(С) Вики

Ниже, уважаемой Варяг, предоставлена подборка материалов по Голодомору, как с точки зрения, как об историческом явлении, так и с точки зрения как о политическом рычаге пропаганды.

Автор подборки материалов: varjag_2007

Путеводитель по голодомору

По многочисленным просьбам френдов собираю в одном месте материалы о голоде 1932-33 годов, бренде голодомор (тм) и связанных темах в небольшой путеводитель:

Фонд Голодомор Inc. и браслеты Ющенко

Урожай 1932 года и голод 1933 года (Марк Таугер, США)
Наиболее полно публикации Таугера здесь:
http://2000.net.ua/print?a=%2Fpaper%2F43915
http://www.2000.net.ua/f/44056
http://www.2000.net.ua/f/44256
http://www.2000.net.ua/print?a=%2Fpaper%2F44469
http://www.2000.net.ua/print?a=%2Fpaper%2F44470
Мины голодомора в окопах информационной войны
Саботаж во время хлебозаготовок 1932-33 гг.
О хлебозаготовках на Украине и саботажниках с партбилетами в кармане
Голодомор на службе западной геополитики в отношении СССР в зеркале прессы
Оперативный приказ по ГПУ УСРР № 2
Голодомор и террор в Западной Украине
Голодомор и террор в Западной Украине-2
Без признания голодомора Украины существовать не будет
Голод 33-го: пляски на костях
Вклад нацистов в правду о голодоморе
Голодомор-75: дело Геббельса живет и процветает
Первый урок голодомора
Восстание 500 000 голодных украинцев во время голодомора
1932-33: с архивной полки
Могилы для спрятанного хлеба
Штайнер, Курбас, голодомор и "оранжевый майдан"
Здравствуй, Голодомор
Голодоморный план - в каждую школу!
Негасимая свеча голодомора

В отсутствии на Украине качественной эстрады виновата Россия и голодомор
Пресловутая "черная доска" 
Голод 1932-33: с архивной полки
"Голодомор". Невыученные уроки истории
Фальшивые доказательства голодомора 1932-1933(фотоотчет)
Загнать железной рукой Украину в голодомор
...А вдоль дороги тишина... И мертвые с косами стоят!
Могилы в школе
Голодомор глазами детей: "пусть всегда будет голод..." 
Как моего отца превратили в "певца голодомора"  
Документы опровергают «спланированный геноцид украинцев»

@темы: История, Политика

---

"Экологи"....

---

По хорошему - надо бы всё это проверить, в силу возможного. Но, в любом случаи, автор пишет на отлично.
А читатели что думают?

23.08.2009 в 06:31

Пишет  Sindani:

интересно интересно

23.08.2009 в 05:51

Пишет  Каздалевский:

Вот-вот наступит кульминация. Будет корабль найден «с ракетами» или «без», зависит от руководства России. Что Запад попросил — мы никогда не узнаем. Например, президент должен отправить в отставку скомпрометированного международным скандалом премьер-министра… Российские спецслужбы получают отмашку от высшего руководства. И они находят судно. Как — государственная тайна. В этот момент в СМИ дается дезинформация, что российские корабли совершенно в другом месте преследуют «похожий» корабль. Пока «Арктик си» будет взят нами под контроль, Запад должен думать, что мы ищем не в том месте.
nstarikov.ru/blog/1888

Вкусно.

Рекомендовал Онотоле.

---

Ты прости, сестра моя — Югославия!

О песне

Над вечерним Дунаем разносится
Белый цвет, белый цвет, белый цвет.
И на память мелодия просится,
Прошлых лет, прошлых лет, прошлых лет...
За ночь под свинцовым градом,
За то, что меня нет рядом,
Ты прости, сестра моя — Югославия!
За смерть под дождем весенним,
За то, что не стал спасением!
Ты прости, сестра моя — Югославия!
Черноглазой девчонкой растерянной
Ты стоишь на другом берегу.
Но добраться до этого берега
Не могу, не могу, не могу.

«Югославия» — песня 1999 года в исполнении 14-летней Лены Катиной, будущей солистки поп-группы «Тату». Песня была написана композитором Александром Войтинским, который таким образом выразил своё негативное отношение к американским бомбардировкам Югославии. В 2004 году Войтинский заявил, что «мы позорно воздержались от участия» в войне, отметив, что сам хотел отправиться в Югославию, однако испугался быть убитым. Смысл песни, по его словам, в том, что «я просил прощения за то, что я такой трус»[1]. По первоначальному замыслу композитора песню должен был исполнять мальчик.

Сценарист рекламных роликов Иван Шаповалов предложил песню директору компьютерной компании Борису Ренскому, который согласился профинансировать музыкальный проект[2]. Вскоре Шаповалов пригласил Юлю Волкову и образованный дуэт получил название «Тату»; сам Войтинский отказался сотрудничать с ними, объяснив это несогласием с выбором лесбийского имиджа для группы[3]. «Югославия», однако, не вошла в официальные альбомы группы и не транслировалась на радио и телевидении.


Почитать про войну

@настроение: лучшая песня тату

---

В продолжение видеороликов ко дню молодёжи в России, новый Украинский видеоролик:


Как оно вам?

@темы: Политика

---

Информационная война против России. Небольшое исследование.

Автор: Дмитрий Серов

Идея этой статьи навеяна постами неких темных личностей, публикующих на различных сайтах в интернете примеры цитат, якобы принадлежащих известным русским деятелям, в которых унижается достоинство и умственные способности русского народа. В маленьком исследовании, имевшим своей целью прояснить ситуацию вокруг источников этой лжи, использовался известный поисковик, оказавший неоценимую помощь в установлении истины. Вот собственно, те самые лжецитаты, гуляющие по просторам интернета.

1. Aкaдeмик Павлов: "Должен высказать свой печальный взгляд на русского человека — он имеет такую слабую мозговую систему, что не способен воспринимать действительность как таковую. Для него существуют только слова. Его условные рефлексы координированы не с действиями, а со словами". 1932 год.

2. Алексей Толстой: "Московия — русь тайги, монгольская, дикая, звериная". (Muscovy — the Russia of taiga, Mongolic, wild, bestial.)

3. Федор Достоевский: "Народ, который блуждает по Европе и ищет, что можно разрушить, уничтожить только ради развлечения". (People who roam across Europe in search of what to destroy and obliterate, only for the sake of gratification.)

4. Михаил Булгаков: "Не народ, а скотина, хам, дикая орда, душегубов и злодеев." (They are not people, they are boors, villains, wild hordes of murderers and miscreants.)

5. Максим Горький: "Наиважнейшею приметою удачи русского народа есть его садистская жестокость". (The most important trait of the success of the Russian people is their sadistic brutality.)

6. Иван Аксаков: "Ох как тяжко жить в России, в этом смердючем центре физического и морального разврата, подлости вранья и злодейства". (How difficult it is to live in Russia, this stinking centre of physical and moral perversity, meanness, deceit and evil.)

7. Иван Тургенев: "Русский есть наибольший и наинаглейший лгун во всем свете". (A Russian is the greatest and the cheekiest of all liars in the world.)

8. Иван Шмелев: "Народ, что ненавидит волю, обожает рабство, любит цепи на своих руках и ногах, грязный физически и морально...готовый в любой момент угнетать все и вся". (The people who hate freedom, adore enslavement, love handcuffs and who are filthy morally and physically, ready to oppress everyone and everything.)

9. Александр Пушкин: "Народ равнодушный до наименьшей обязанности, до наименьшей справедливости, до наименьшей правды, народ, что не признает человеческое достоинство, что целиком не признает ни свободного человека, ни свободной мысли". (The people who are indifferent to the least of obligations, to the least of fairness, to the least of truth... the people who do not recognise human dignity, who entirely defy a free man and a free thought.)

10. Философ Владимир Соловьев писал: " русский народ находится в крайне печальном состоянии: он болен, разорен, деморализован". "И вот мы узнаем, что он в лице значительной части своей интеллигенции, хотя и не может считаться формально умалишенным, однако одержим ложными идеями, граничащими с мание величия и мание вражды к нему всех и каждого. Равнодушный к своей действительной пользе и действительному вреду, он воображает несуществующие опасности и основывает на них самые нелепые предположения. Ему кажется, что все соседи его обижают, недостаточно преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют. Всякого из своих домашних он обвиняет в стремлении ему повредить, отделиться от него и перейти к врагам, а врагами своими он считает всех соседей…"

А теперь рассмотрим подробно:

1. Aкaдeмик Павлов: "Должен высказать свой печальный взгляд на русского человека — он имеет такую слабую мозговую систему, что не способен воспринимать действительность как таковую. Для него существуют только слова. Его условные рефлексы координированы не с действиями, а со словами". 1932 год.

Павлов никогда не говорил и не писал ничего подобного.

1) С точки зрения физиологии, ложная цитата, приписываемая академику Павлову - абсолютно дилетантская. Даже если отбросить абсолютно бредовое и русофобское первое предложение, услышав которые старичок Павлов, не задумываясь, провел бы экстренную лоботомию воспаленного мозга автора подобного бреда, - то, в третьем постулируется ненормальность связи условного рефлекса и слов. Хотя, даже люди далекие от науки, понимают - что чем выше нейрофизиологическая организация человека - тем в большей степени он способен на рефлекторные действия на основе речи. Видимо, сочинитель этой цитаты хуже дрессированной собаки - раз не в состоянии координировать свою деятельность со словами.

2) Обратите внимание на использованное слово - “печальный", оно будет использоваться и ниже, что говорит о том, что лжецитаты являются продуктом творчества одного и того же человека.

 

2. Алексей Толстой: "Московия — русь тайги, монгольская, дикая, звериная".

Проверенны труды Алексея Николаевича и Алексея Константиновича

Никогда ничего подобного оба писателя не говорили и не писали.

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Полные собрания сочинений обоих:

az.lib.ru/t/tolstoj_a_n/

az.lib.ru/t/tolstoj_a_k/

 

3. Федор Достоевский: "Народ, который блуждает по Европе и ищет, что можно разрушить, уничтожить только ради развлечения".

Фраза вырвана из контекста. Достоевский критично размышляет о европейском взгляде на русских.

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Дневник писателя. 1876 год

az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0480.shtml

Я сказал, что русских не любят в Европе. Что не любят - об этом, я думаю, никто не заспорит, но, между прочим, нас обвиняют в Европе, всех русских, почти поголовно, что мы страшные либералы, мало того - революционеры и всегда, с какою-то даже любовью, наклонны примкнуть скорее к разрушительным, чем к консервативным элементам Европы. За это смотрят на нас многие европейцы насмешливо и свысока - ненавистно: им не понятно, с чего это нам быть в чужом деле отрицателями, они положительно отнимают у нас право европейского отрицания - на том основании, что не признают нас принадлежащими к цивилизации. Они видят в нас скорее варваров, шатающихся по Европе и радующихся, что что-нибудь и где-нибудь можно разрушить, - разрушить лишь для разрушения, для удовольствия лишь поглядеть, как всё это развалится, подобно орде дикарей, подобно гуннам, готовым нахлынуть на древний Рим и разрушить святыню, даже без всякого понятия о том, какую драгоценность они истребляют. Что русские действительно в большинстве своем заявили себя в Европе либералами, - это правда, и даже это странно. Задавал ли себе кто когда вопрос: почему это так? Почему чуть не девять десятых русских, во всё наше столетие, культурясь в Европе, всегда примыкали к тому слою европейцев, который был либерален, к левой стороне, то есть всегда к той стороне, которая сама отрицала свою же культуру, свою же цивилизацию, более или менее конечно (то, что отрицает в цивилизации Тьер, и то, что отрицала в ней Парижская коммуна 71-го года, - чрезвычайно различно)

 

4. Михаил Булгаков: "Не народ, а скотина, хам, дикая орда, душегубов и злодеев."

Никогда и ничего подобного Булгаков не говорил и не писал.

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Полное собрание сочинений:

www.lib.ru/BULGAKOW/

 

5. Максим Горький: "Наиважнейшею приметою удачи русского народа есть его садистская жестокость".

Никогда и ничего подобного Горький не говорил и не писал.

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Полное собрание сочинений:

az.lib.ru/g/gorxkij_m/

 

6. Иван Аксаков: "Ох как тяжко жить в России, в этом смердючем центре физического и морального разврата, подлости вранья и злодейства".

Фраза вырвана из контекста и модифицирована. Аксаков сокрушается по поводу неудач России в Крымской войне и винит в этом взяточничество.

Обратите внимание на - физического и морального разврата - никакой русский, да еще во времена Аксакова так не скажет. Русский язык для сочинителя этой фразы не родной, ниже мы еще с этим столкнемся

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Письма к родным. (1849-1856)

az.lib.ru/a/aksakow_i_s/text_0160.shtml

Нам приходилось стоять то в малороссийских, то молдаванских деревнях. Молдаванские хаты еще чище и красивее малороссийских; как бы ни был беден молдаван, хата его убрана коврами и разными домашнего искусного рукоделья тканями, которых даже и не продают. Впрочем, это все труды женские; женщина в этих сторонах деятельна и трудолюбива и несравненно выше мужчины. Омолдаванившийся хохол в десять раз ленивее коренного хохла. Хозяин моей хаты, отбыв подводную повинность, дня два с видом невыразимой неги пролежал за печью, говоря только от времени до времени: Когда эти государи между собой замирятся! Вообще вся Херсонская губерния и Бессарабия сильно истощены и разорены войною и неурожаем: хлеба нет вовсе, и другой пищи, кроме мамалыги (кукурузы) и то в малом количестве, нет. Мира желают здесь все, и жители, и ратники, между ними пронесся и держится слух, что Австрия вступает с нами в союз, отказывается пропустить союзников чрез Молдавию и Валахию, и все они этому рады и похваляют австрийцев. Так тяжела война, так тяжелы жертвы, приносимые с инстинктивною уверенностью в бесплодности их, без всякого одушевления, что -- какой бы теперь мир заключен ни был, он принят будет здесь и жителями, и едва ли не большею частью войска с радостью. Я говорю здесь -- в России иное. Но и в России как-то свыклись с неудачею. Когда французы высадились в Крым, то мысль о том, что Севастополь может им достаться, приводила в ужас купцов на Кролевецкой ярмарке, и я помню, как один богач-старик Глазов говорил с искренним жаром, что если Севастополь возьмут, так ведь и я пойду и проч. Севастополь взят, он не пошел и не пойдет. -- Но дальше. -- В Волонтеровке, селении, населенном казаками Дунайского войска, большею частью молдаванами, нашли мы только человек 50 мужчин, 700 человек в службе. -- Здесь в Бендерах главный начальник комендант крепости генерал-лейтенант Ольшевский, человек добрейший, толстейший, русский человек в полном смысле, т.е. представляющий в себе соединение мужества, добродушия, радушия, простоты, смирения с тем, что составляет необходимую принадлежность всякого русского человека действующего, не в крестьянской общине живущего. -- Ах, как тяжело, как невыносимо тяжело порою жить в России, в этой вонючей среде грязи, пошлости, лжи, обманов, злоупотреблений, добрых малых мерзавцев, хлебосолов-взяточников, гостеприимных плутов -- отцов и благодетелей взяточников! Не по поводу Ольшевского написал я эти строки, я его не знаю, но в моем воображении предстал весь образ управления, всей махинации административной.

 

7. Иван Тургенев: "Русский есть наибольший и наинаглейший лгун во всем свете".

Никогда и ничего подобного Тургенев не говорил и не писал.

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Полное собрание сочинений:

az.lib.ru/t/turgenew_i_s/

 

8. Иван Шмелев: "Народ, что ненавидит волю, обожает рабство, любит цепи на своих руках и ногах, грязный физически и морально…готовый в любой момент угнетать все и вся".

Никогда и ничего подобного Шмелев не говорил и не писал.

Обратите внимание опять, как и в случае с Аксаковым используется то же словосочетание - физического и морального - никакой русский, да еще во времена Шмелева так не говорил. Русский язык для сочинителя этой фразы не родной, ниже мы еще с этим столкнемся

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Полное собрание сочинений:

www.lib.ru/RUSSLIT/SMELEW/

 

9. Александр Пушкин: "Народ равнодушный до наименьшей обязанности, до наименьшей справедливости, до наименьшей правды, народ, что не признает человеческое достоинство, что целиком не признает ни свободного человека, ни свободной мысли".

Никогда и ничего подобного Пушкин не говорил и не писал.

Цитата якобы принадлежащая Пушкину содержит семантические ошибки. Что может означать только одно - русский язык для сочинителя этой фразы не родной.

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Полное собрание сочинений:

www.lib.ru/LITRA/PUSHKIN/

 

10. Философ Владимир Соловьев писал: " русский народ находится в крайне печальном состоянии: он болен, разорен, деморализован". "И вот мы узнаем, что он в лице значительной части своей интеллигенции, хотя и не может считаться формально умалишенным, однако одержим ложными идеями, граничащими с мание величия и мание вражды к нему всех и каждого. Равнодушный к своей действительной пользе и действительному вреду, он воображает несуществующие опасности и основывает на них самые нелепые предположения. Ему кажется, что все соседи его обижают, недостаточно преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют. Всякого из своих домашних он обвиняет в стремлении ему повредить, отделиться от него и перейти к врагам, а врагами своими он считает всех соседей…"

Никогда и ничего подобного Соловьев не говорил и не писал.

1) Обратите внимание на использование, как и в случае с Павловым, слова - печальный, что говорит о том, что лжецитаты продукт творчества одного и того же человека.

2) Явная метафора (иносказательное навязывание версии), в ее психотерапевтическом и пропагандистском понимании, августовских событий 2008 г. в трактовке грузинских властей.

Проверь в поиске по ссылкам ниже!

Полное собрание сочинений:

www.vehi.net/soloviev/index.html

Информационная воздействие.

Мы все слышали такое слово как пропаганда и паблик рилейшнз, проще говоря связи с общественностью. Отбросим обсуждение вопроса о том, насколько эти два понятия различаются между собой, лучше обратим внимание на то, что их объединяет. В обоих случаях оба термина подразумевают некое производство и доставку определенным образом сконструированных информационных сообщений конечному слушателю или потребителю. При этом главной задачей любого пропагандиста или PR специалиста (кому как нравиться!) является прогнозируемое изменение в поведении или состоянии конечного потребителя информации, будь то нестерпимое желание летать самолетами определенной авиакомпании или же внезапное возникновение положительных эмоции по отношению к какой-либо организации и т.д.

Доверие к информации

Потребители информации, вольно или не вольно, всегда оценивают достоверность поступающих сведений, и важнейший вопрос с которым приходится сталкиваться PR при информационном воздействии - обеспечение доверия к источнику информации со стороны целевой аудитории. Все просто. Задайте себе вопрос, кому легче вас убедить пойти в какое либо место, допустим в магазин - абсолютно незнакомому человеку на улице или вашему близкому другу? Ответ очевиден. В первом случае у нас больше оснований не доверять и подозревать неблаговидные намерения, чем во втором.

Когда-то, в древней Греции люди задумались о принципах и способах убеждения, что в конечном итоге все это вылилось в появление целой отрасли знаний - риторики. Через несколько столетий эти умения с успехом применялись в религиозных проповедях в разных частях света. И спустя некоторое время было придумано название феномену массового убеждения - пропаганда. Все бы так и оставалось и по сегодняшний день, если бы в прошлом столетии, по окончанию второй мировой войны, кому-то не пришло в голову дистанцироваться от набившего оскомину термина пропаганда с помощью нейтрального и благовидно звучащего понятия - паблик рилейшнз. Но как бы там не было - в своей глубинной основе связей с общественностью все равно лежит, то самое, древнее искусство публичного выступления и убеждения.

Что говорили древние по поводу доверия и его роли в процессе убеждения? Величайший грек всех времен - Аристотель, выделил в этом вопросе три причины, которые, будучи представлены вместе, заставляют нас верить без доказательств. Это разум, порядочность и хорошее отношение к нам. В процессе развития и социализации, а также приобретения жизненного опыта, человек убеждается, что окружающие могут не заслуживать доверия по одной или нескольким этим причинам. Аристотель считал, что неверные рассуждения, являются результатом:

1. неразумности говорящего,

2. или же верно рассуждая, индивидум, в следствие своей непорядочности лжет,

3. или же разумный и честный человек, но плохо относящийся к нам может не дать лучшего совета, хотя и знает в чем он состоит.

Будем ли мы полностью доверять советам человека неразумного, но порядочного и находящегося в хороших отношениях с нами? А умного, но лгуна? Или к примеру, поверим ли мы разумному и порядочному, но испытывающему недобрые чувства по отношению к нам?

Теперь стоит упомянуть об известных и знаменитых личностях, чьим высказываниям мы склонны доверять без особых доказательств. Эти люди, как правило долго и упорно работали, в результате доказали всем свою разумность и порядочность, а также по большей части, и хорошее отношение к обществу. То есть заслужили определенный авторитет. В PR для них существует специальный термин - лидеры мнения. Если углубляться совсем уже в дебри науки, то восприятие авторитета обусловленно закономерностями человеческого мышления, а именно стремлению человеческого разума к обобщению. На это есть веские основания. Мы бы, вероятно, затрачивали большие умственные усилия, вынужденные постоянно размышлять о намерениях, разумности и порядочности близких нам людей - как мы делаем оценивая незнакомых или малознакомых.

Дискредитация источника

А теперь о том, как поступают специалисты в области PR и пропаганды в условиях жестких конкурентных ситуаций, когда за сознание аудитории борются два и более источника информации, а особых регламентирующих правил нет. Я имею ввиду, так называемые, информационные войны, которые как правило, являются продуктом инфомационного обеспечения определенных политических акций. Помимо целого ряда мер, пропагандисты пытаются подорвать доверие к соперничающим источникам информации, одновременно максимально поднять рейтинг доверия к своим. Дискредитировать доверие аудитории, тем самым увеличивая вероятность отказа принятия сведений, согласно Аристотелю, будут любые сомнения слушателей в:

1. Разумности источника

2. Порядочности (честности, нравственности, внешний вид и т.д.)

3. Благорасположенности (добрые намерения, хорошее отношение к целевой аудитории)

 

В свете вышесказанного, представляется полезным проанализировать семантическую направленность лжецитат на предмет дестабилизации доверия по каждому из трех параметров.

1. Aкaдeмик Павлов: "Должен высказать свой печальный взгляд на русского человека — он имеет такую слабую мозговую систему, что не способен воспринимать действительность как таковую. Для него существуют только слова. Его условные рефлексы координированы не с действиями, а со словами". 1932 год.

Комментарий: сомнения в разумности.

2. Алексей Толстой: "Московия — русь тайги, монгольская, дикая, звериная".

Комментарий: монгольская - ассоциативная отсылка к имперским завоеваниям - сомнения в добрых намерениях, Дикая, Звериная - сомнения в нравственности.

3. Федор Достоевский: "Народ, который блуждает по Европе и ищет, что можно разрушить, уничтожить только ради развлечения".

Комментарий: сомнения в нравственности, хорошего отношения к целевой аудитории в Европе.

4.Михаил Булгаков: "Не народ, а скотина, хам, дикая орда, душегубов и злодеев."

Комментарий: сомнения в нравственности, добрых намерениях.

5. Максим Горький: "Наиважнейшею приметою удачи русского народа есть его садистская жестокость".

Комментарий: сомнения в нравственности, добрых намерениях.

6. Иван Аксаков: "Ох как тяжко жить в России, в этом смердючем центре физического и морального разврата, подлости вранья и злодейства".

Комментарий: сомнения в нравственности.

7. Иван Тургенев: "Русский есть наибольший и наинаглейший лгун во всем свете".

Комментарий: сомнения в честности.

8. Иван Шмелев: "Народ, что ненавидит волю, обожает рабство, любит цепи на своих руках и ногах, грязный физически и морально…готовый в любой момент угнетать все и вся".

Комментарий: сомнения в нравственности, внешний виде, добрых намерениях.

9. Александр Пушкин: "Народ равнодушный до наименьшей обязанности, до наименьшей справедливости, до наименьшей правды, народ, что не признает человеческое достоинство, что целиком не признает ни свободного человека, ни свободной мысли".

Комментарий: сомнения в нравственности.

10. Философ Владимир Соловьев писал: " русский народ находится в крайне печальном состоянии: он болен, разорен, деморализован". "И вот мы узнаем, что он в лице значительной части своей интеллигенции, хотя и не может считаться формально умалишенным, однако одержим ложными идеями, граничащими с мание величия и мание вражды к нему всех и каждого. Равнодушный к своей действительной пользе и действительному вреду, он воображает несуществующие опасности и основывает на них самые нелепые предположения. Ему кажется, что все соседи его обижают, недостаточно преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют. Всякого из своих домашних он обвиняет в стремлении ему повредить, отделиться от него и перейти к врагам, а врагами своими он считает всех соседей…"

Комментарий: сомнения в разумности, нравственности, добрых намерениях.

Очевидно, каждая лжецитата, несет в себе заложенное создателями, семиотическое послание, с задачей внедрения в сознание конечной целевой аудитории тонко сконструированного мифа, принятие которого, объектом коммуникативного воздействия - исключает в принципе, любую форму проявления доверия к русским и России. Структура мифа, непосредственно подменяет и искажает три основополагающие параметра доверия, как фактора положительного восприятия.

Еще один аспект, на который необходимо обратить внимание - лжецитаты приписываются видным деятелям литературы и науки, широко известным не только в России, но и конечно, по всему миру, то есть обладающих значительным и заслуженным авторитетом, а потому пользующимся необходимым кредитом доверия по умолчанию (в том, числе, как знатоки своего народа). - что многократно усиливает эффективность подобного коммуникационного сообщения направленного на дискредитацию доверия к информационному сообщению исходящего не только от официальных властей России, но так же от отдельного гражданина в частности. (При условии, что целевая аудитория - адресат подобного сообщения - иностранная)

Таким образом, принимая во внимание тщательность подготовки английских вариантов лжецитат, а также выявленную четкую внутреннюю семиотическую организацию высказываний, можно сделать вывод, что целевой аудиторий предпринятого пропагандистского воздействия является население западных стран, а также русскоговорящего ближнего зарубежья. Необходимость подобных действий со стороны инициализаторов, обусловлена задачами по внедрению в массовое сознание мифологических фигур - стойко дискредитирующих любые политические действия России.

 

Стыд - лучшее оружие информационной войны

Краеугольный камень эффективного коммуникативного воздействия, приводящий к фантастическим по своей результативности результатам - конечно же стыд. Лично я бы назвал его - волшебной палочкой работников инженерии душ человеческих. В современной психологии существует множество определений этого эмоционального состояния. Но все же предлагаю остановиться на аристотелевском определении. А именно: стыд - некоторого рода страдание по поводу зол настоящих, прошедших и будущих, которые, как представляется, влекут за собой бесчестье. В чем же заключается его притягательность для PR специалистов в области информационных войн? Ну, как минимум, испытывать стыд очень неприятно. Вы наверняка можете вспомнить пару случаев в своей жизни, когда вам было стыдно. Не очень комфортное ощущение?

Человеку свойственно использовать любую возможность, для того, что-бы избежать подобных состояний. Это очень хорошо знают... продавцы! Однажды я наблюдал как в ювелирном магазине, продавщица за прилавком, сделала вид, что устала отвечать на вопросы покупателя и воскликнула: "Ну что вы мне голову морочите.. Так и скажите, вам это не по карману". Естественно, человек ушел с покупкой. Хотя и очень недовольный. В данной ситуации перед покупателем встала диллема - испытывать стыд перед продавцом (некое бесчестье) или же вернуть, уже утерянное, мифическое уважение, на которое мы все изначально расчитываем устанавливая контакт, приняв неявное предложение сделать покупку, потратив последние сбережения, в ущерб своим интересам. Насколько стыд определяет наше поведение на публике, хорошо иллюстрируют исследования конформизма (эффекта подчиненности общепринятому мнению), проводимые в рамках социальной психологии. Если 10 уважаемых и обладающих авторитетом для субъекта, человек будут с убеждением доказывать, что белое -это черное, а черное -это белое, в более чем в половине случаях испытуемые соглашаются, благодаря сильной мотивации избегать стыда, связанного с "потерей лица" в присутствии тех, чье мнение о себе им не безразлично.

Таким же образом, и в рамках более широкого коммуникативного воздействия, чрезвычайно удачной идеей будет помощь целевой аудитории в достижении эмоционального состояния стыда, что, само по себе, сделает аудиторию высоковнушаемой, то есть готовой принять, фактически, любое предложение извне, от субъекта, инициировавшего состояние фрустрации, лишь бы компенсировать образовавшийся внутренний дискомфорт. В этой связи, правомерен вопрос, какие эмоциональные переживания испытывает, гражданин России, читая подобные вещи, якобы из под пера, весьма уважаемых соотечественников? Полагаю, что превалирующим ощущением, из всего набора чувств, будет стыд. В этом кроется, и я не преувеличу, если скажу, угроза национальной безопасности любого государства, так как делает население страны зависимым от внешнего одобрения.

Следовательно, вторым важным компонентом, оказания коммуникативного воздействия посредством лжецитат, является управление общественным мнением России, так как достижение эмоционального ощущения стыда в масштабах всех нации, и повышения уровня общественной саморефлексии, серьезно повышает шансы принятия желательной для заказчика точки зрения.

 

Вывод:

Таким образом, сборник лжецитат известных людей России - инспирирован и распространен человеком, как минимум не живущим в России, и русский язык для которого не является родным, причем сложности со словарным запасом и явный недостаток в образовании, не позволили данному субъекту отказаться от словесных штампов даже при написании 10 предложений.

Простой анализ дат появления в индексе поисковика Google этой лжи, показал, что:

(I.) Цитаты, ЯКОБЫ принадлежащие видным деятелям науки и литературы, опубликованы на сайтах, где есть формы свободного добавления комментариев, причем все даты публикаций не ранее 07.2008, то есть массированная атака лжи и клеветы началась примерно за месяц до варварского уничтожения жителей Южной Осетии

(II.) Отправной точкой распространения лжецитатника является тбилисский проправительственный сайт sakartvelo.info.

Следовательно, массовый вброс лжецитат известных россиян, в интернет, был произведен за месяц до планируемой военной интервенции грузинской армии на территорию Абхазии и Южной Осетии, в качестве информационного обеспечения события, и имел своей первоочередной целью формирование общественного мнения на Западе и на пространстве бывшего Советского Союза в нужном руководству Грузии ключе, что являлось бы важным шагом по блокаде и нейтрализации вероятных военно-политических ответов России. Второй немаловажной задачей можно назвать попытку провоцирования у части россиян ощущения стыда, с последующей проекцией высокосуггестивных состояний, паралельно с фиксацией на своих версиях событий. С уверенностью можно утверждать, что масштабы информационного воздействия режима Саакашвили во время августовских событий, были гораздо шире, нежели сочинение лжецитат, поэтому цели, методы и средства той информационной войны еще ждут своего освещения.

Вообще, следует отметить, подобные пропагандистские действия в отношении целого народа невозможно назвать иначе, как фашизм. Полагаю, в российском обществе не должно оставаться сомнений в истинном лице грузинской политической элиты.

...

@темы: информационные войны

---

Россия глазами китайского туриста.

Удивительную страну описывает наш китайский гость. Вот что называется - "посмотреть под другим углом"
За работу КГБшных экскурсоводов - 5 балов

Переводчик: Usach Источник: www.360doc.com/content/081028/09/12016_1837161....

В этот раз я поехал в Россию на 7 дней, посетил Санкт-Петербург, Москву, Смоленск и Воронеж и вернулся только позавчера с ощущением, что разница между Россией и Китаем действительно чрезвычайно велика.

Я побывал в трёх крупных городах — Санкт-Петербурге, Москве, Смоленске и относительно небольшом Воронеже, относящемся по меркам моей страны к уездным городкам с населением не более 100 тыс. человек, однако, несмотря на размер города, ощущение — чисто, действительно чисто, на улицах ни пылинки. За неделю в России я ни разу не чистил свои кожаные ботинки; в каких выехал — примерно в таких и вернулся.

Второе ощущение — классные учебные заведения. Действительно классные. Они не огорожены и похожи на парки. Мы ездили в Москве в один из обычных институтов, переводчик назвал его институтом Гехалова или что-то вроде этого (возможно, Сахарова - прим. пер.). Он выглядит прямо как наша спецшкола или высшее специализированное учебное заведение (институт), а библиотека у них по объёму с нашу провинциальную (имеется в виду библиотека провинции – самой крупной административной единицы Китая – прим. ред.). Здесь великолепная атмосфера, лучше, чем в любом из наших парков. По территории ходят бесплатные автобусы, рукой махнёшь — тормозят, документов не спрашивают.

Что меня больше всего потрясло — так это студенческое общежитие, на уровне наших гостиниц класса «3 звезды» (как сказал один из наших попутчиков, даже лучше, чем в 3-х звёздах у нас). Как входишь — коврик на полу, в коридоре кресла. Живут студенты по двое, в большой комнате с двумя кроватями, общей площадью метров 50 квадратных, есть туалет, везде коврики, всё есть (имеется в виду стандартный набор — холодильник, ТВ, мебель и т.д. - прим. пер.). Если захочется чего пожевать, начиная от мелочёвки и кончая курицей гриль, всё можно купить непосредственно в самом здании общежития — как в супермаркетах. Здесь нет такого понятия как «плата за проживание». Вода, электричество, отопление — бесплатно, у многих студентов свет горит по 5-6 лет — ни на минуту не выключают, потому что бесплатно. Вода, что горячая, что холодная — 24 часа в сутки.

Летний и Зимний дворцы в Санкт-Петербурге потрясают воображение своими размерами, в особенности Летний дворец. Я гулял по нему целых 12 часов подряд, но даже половины не прошёл. Белый мрамор и позолоченные скульптуры (позолота настоящая, а некоторые и вообще из чистого золота), великое множество и в великолепной сохранности. Я бы сказал, что Гугун (комплекс императорских построек в Пекине - прим. пер.) по сравнению с этим — деревня, честно. Раньше говорили, что Гугун — какое-то там по счёту чудо света, но слишком темно там и тесно.

Хотя времена постройки Гугуна и Зимнего с Летним дворцом отстоят недалеко во времени, однако здесь люди уже смогли построить сотни фонтанов, ни один из которых не повторяет друг друга, и просторнейшие залы, размеры которых трудно себе вообразить. Стоит только посетить два этих места, как не останется никаких предубеждений. Цивилизационный разрыв налицо.

Цены в России зашкаливают: бутылка обычной минеральной воды в Москве стоит чуть ли не 30 юаней (около 120 рублей), простая зелень, овощи, стоят от 50 до 80 юаней (1 юань = 10 цзяо = 100 фэней — около 4,5 рублей - прим. пер.). Покушать один раз стоит от 800 до 2000 юаней (причём покушать так себе) (возможно автор, по привычке, имеет ввиду цены в китайских ресторанах в Москве или при гостинице, расчёт на компанию — прим. пер.), однако живут русские богато: вода – бесплатная, электричество очень дешёвое (киловатт-час стоит около нескольких фэней), газ во многих местах тоже бесплатный, зимой за отопление практически никакой платы. Всем пожилым русским, которые проработали на настоящей работе, правительство выдаёт дачу для отдыха (возможно, имеется ввиду загородный участок - прим. пер.) — всю жизнь наслаждаешься, после смерти правительство обратно забирает.

Лечение в России — бесплатное, на 100% бесплатное, единственное условие — российское гражданство. Мы очень тщательно спрашивали, действительно ли бесплатное, ни рубля не платишь? все болезни? для всех? без исключения? Образование — бесплатное, за исключением частных школ, абсолютно бесплатное, для всех без исключения, в любом учебном заведении. Спрашивали, а как насчёт школьных поборов «от балды», например? Ну, они (русские) тупили полдня, говорят — не знаем, не было таких случаев.

Перед поездкой слышал: российские милиционеры такие ****, китайцев не любят, расцвет мафии, но по впечатлениям — да нет такого, милиционеры очень вежливы, дружелюбны, только вот по-английски не говорят.

Однажды в Москве, по дороге домой, спросили одного милиционера (дорогу), он долго и внимательно слушал нас. По-английски он не понимал, не говоря уж о китайском, но слушал нас очень старательно, как в старину, не высказывая нетерпения. В конце концов, поняв, что мы китайцы, немедленно связался с отделением милиции, а потом и с посольством КНР. Те спросили, чем могут помочь, а если не сможем объяснить — пожалуйте в милицейский участок, отдохните (вероятно ответ был из отделения милиции, которые сами связались с посольством - прим. пер.).

Уровень развития русских настолько высок (имеется в виду культурный уровень, уровень образования и т.д. - прим. пер.), что нам, китайцам, честно, было стыдно. В Москве не надо (долго ловить машину): руку протяни, она и остановится; сел и поехал. Кто-то деньги брал, кто-то не брал или брал недорого, потому что город очень большой. Многие в Москве подрабатывают извозом, но власти не обращают на это внимания. Конечно, многие искренне хотят помочь тебе, денег не берут, но иногда если не по пути, то могут и «намотать» дорогу. Машины все разные — есть и «Линкольны» и «Лады» и «Тойоты», да любые можно «поймать».

Глубина московского метро составляет около 100 метров, в четыре уровня (видимо имеются ввиду станции пересадок - прим. пер.). На эскалаторах люди сами становятся в правый ряд, проход слева часто свободен, я только потом обнаружил, что это «проход для особых случаев» — когда кто-то очень сильно торопится, иногда только по левому проходу стремительно бегут. Как бы ни было тесно (на эскалаторе), люди всегда оставляют проход, причём абсолютно добровольно.

Раньше я думал, что Красная площадь в Москве очень большая, а она оказалась очень маленькой, раз в 10 меньше, чем площадь Тяньаньмэнь («площадь Небесного Спокойствия», центральная площадь в Пекине - прим. пер.). В Кремль проход свободный, туристам разрешено фотографировать, никто не мешает, есть только комплекс административных зданий, отделённый улицей с «красной линией».

Как перейдёшь (через неё) — сразу свисток, напоминают, что не надо (за «красную линию») заходить (однако милиционеры не подходят). Улица эта шириной метров в 6-7, да и пешеходная дорожка метров 10 составляет. Мы поспрашивали и нам сказали, что здесь административные здания Президента, канцелярия Медведева на втором этаже, каждый может посмотреть на его окна. Расстояние от туристов — метров 15-16, мы тогда ещё шутили, что человек посильней, наверное, сможет туда гранату закинуть.

Сбоку от Красной площади есть маленькое белое строение, очень маленькое, как оно там по-русски называется — не запомнил, уж больно трудно произнести. Это место работы Путина. Контроль здесь нестрогий, гуляющие могут ступить на лестницу, там всего один охранник, на тебя внимания не обращает, главное в большую дверь не входить. Кто-то всё-таки входил, но мало очень, русским вроде как это неинтересно, только иностранцы фотографируются. А экскурсовод нам сказала, что Путин, когда был президентом, был очень простым человеком, москвичи время от времени видели, как он на работу ходил, через дверь в Кремле, часто и без сопровождения милицейской машины, но в Кремле он никогда не жил.

Улицы в российских городах очень широкие, ограничения по скорости — 80 км/час, пешеходные «зебры» для переходов больших улиц чрезвычайно безопасны. Там, где есть светофоры, как красный загорится, машины обязательно останавливаются, независимо от того, есть пешеходы или нет. Водители, как тебя завидят на «зебре», издалека уже снижают скорость; колеблешься переходить, водители тебе по-дружески рукой помашут: «проходи вперёд, мол», отношение очень приветливое и терпеливое.

Этот феномен я наблюдал в нескольких городах, сам пробовал. Люди говорят, что это неправда, но скажу вам: по крайней мере, в России это абсолютная правда. Когда по дороге домой мы спешили на самолёт, до остановки надо было перейти через дорогу. «Зебра» была далековато, и кто-то предложил не давать «кругаля», а просто перейти, да и машин рядом не было. Однако экскурсовод твёрдо сказала, что лучше опоздать на самолёт, но перейти по «зебре».

Русские очень уважительно относятся к женщинам, неважно где — в транспорте или на улице. Как женщина появится, мужчины встают и сразу ей место уступают, все без исключения. Классический пример: стоит женщине войти в автобус, все мужчины, начиная со школьников и заканчивая убелёнными сединами стариками, сразу встают. (Так и мы) за одну поездку вставали — садились много раз. В конце концов, надоело и сели.

Почти у каждого русского с собой мешочек для мусора, чего там недоели или чего не нужно, кладут туда. Увидят урну — выкинут мешочек.

В России много где нельзя курить. Во многих торговых центрах или в общественных местах стоят специальные урны, как кувшины для воды, вот там толпятся мужчины и женщины — курильщики, сами, никто не заставляет. Экскурсовод сказала, что даже депутаты московского парламента и работники мэрии тоже ходят сюда курить. Других мест для курения нет, вот все и спокойны, не ропщут.

Во многих местах в России есть такое удивительное явление как очереди. Русские привыкли к ним, дисциплина на высоте, никто без очереди не лезет. Когда мы были в Санкт-Петербурге, в Екатерининском дворце, то всех пускали партиями, и образовалась очередь. Все стояли и несколько часов терпеливо ждали, каждый на своём месте, тихо и спокойно. Многие читали книги.

В Летнем дворце многие скульптуры нельзя трогать, где-то рядом стоят сотрудники, охраняют, где-то нет. Я понаблюдал, никто не трогает. Как-то увидел статую из чистого золота, подумал, что нет никого, и протянул руку. Только дотронулся, слышу — свисток (удивительно, в России во многих местах любят использовать свистки). И только тогда я заметил, что на меня смотрит человек, во рту свисток, бдительность проявил.

Заметили потом, что человек этот прямо как механизм какой-то. Например, рванёшься потрогать, да остановишься, он только уставится на тебя и смотрит, не свистит. Мы несколько раз попробовали, всё по-прежнему; в конце концов, смешно стало, рядом русские тоже рассмеялись (но только доброжелательно, ни в коем случае не враждебно), ну и мы почувствовали, что не стоит его дальше забавлять, некультурно.

Два типа вещей в России наиболее распространены — музеи и мемориалы Второй мировой войне и статуи Ленину. Русские, когда женятся, всегда посещают памятники Второй мировой войне и возлагают к ним цветы, чтят память (погибших) молчанием перед Вечным Огнём. Но по российским законам стоять рядом с Вечным огнём разрешается только молодожёнам, остальным приближаться нельзя. Размеры московского музея Второй мировой войны поражают. Что бросается в глаза —внутри всё заполнено именами павших, гравировка, много картин описывающих ту или иную битву, колонны и стены усеяны именами, начиная от генералов и заканчивая простыми бойцами, нет никакой разницы (по рангу).

Памятники Ленину меня тоже удивили. Я думал, их все поубирали, и спросил об этом экскурсовода, Тот ответил, что действительно многое посносили, но некоторые остались. Я спросил — а зачем оставили? Он ответил, что ещё многим в России Ленин нравится, и они не хотят их сноса. Права этих людей должны быть защищены. «А что здесь удивительного?», — спросил экскурсовод в ответ.

Некоторые люди в Государственной Думе каждый год инициируют вопрос о переносе тела Ленина, и каждый год им это не удаётся, потому что многие против. Каждый год на Красной площади проходят шествия против переноса тела Ленина, и в них участвуют не только старики и примерные партийцы, но и школьники, с песнями и звёздами. Самое интересное, что в таких шествиях принимает участие много американцев, англичан, французов, да и энергии у них побольше, чем у русских. Говорят, что это достояние всего человечества, нельзя считаться только с одними русскими. А пока Дума закон не приняла, правительство ничего сделать не сможет.

Со здоровьем у русских всё в порядке, даже седые старики ходят очень быстро. Юридические и медицинские службы России не требуют обязательного прекращения работы по достижении пенсионного возраста. Система ухода на пенсию пожизненная, сам хочешь — сам работаешь, никто тебя не выгонит.

В России если есть люди с особыми правами, то это беременные женщины. Стоит такой появиться, люди расступаются по обе стороны, да и друг другу тихонько показывают, напоминают — прямо как у нас при появлении начальства. Слышал от экскурсовода, что беременные женщины в Москве и впрямь отдельная каста: по её желанию даже милицейская машина ей прислужит, и ни рубля не возьмёт.
www.inoforum.ru/inostrannaya_pressa/poezdka_v_r...

@темы: Юмор, Страны

---

Объявление

Если кто-то боится писать про Сталина в треде поста, напишите мне на ю-мыло. Вашу анонимность я гарантирую. Если конечно вы не пишите не потому, что боитесь именно меня. Тут уж я бессилен что-то исправить.

---

Надо ли стыдиться «пакта Молотова-Риббентропа»?

Автор: Игорь Пыхалов
Как я уже отмечал выше, оплёвывающие нашу историю либеральные публицисты стремятся любой ценой представить Советский Союз зачинщиком 2-й мировой войны. Или в крайнем случае возложить равную ответственность за её развязывание на «двух кровавых диктаторов» — Сталина и Гитлера. Одним из любимых аргументов, используемых для этого, является пресловутый договор о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года, более известный как пакт Молотова-Риббентропа. При всяком удобном и неудобном случае российские СМИ поднимают ритуальный вой по поводу этого страшного преступления против прогрессивного человечества. Разумеется, тем, кто воспринимает западные демократии как источник благости и святости, сама мысль, что можно отказаться таскать для «цивилизованного мира» каштаны из огня и проводить самостоятельную политику, представляется кощунственной. Нам же не мешает разобраться, чем был этот пакт на самом деле: преступлением, ошибкой или, наоборот, правильным и логичным шагом.

Мюнхенский сговор

Как известно любому добросовестному исследователю, исторические факты следует рассматривать не [86] изолированно, а в общем контексте происходившего в то время. Анализируя советско-германский договор, нельзя забывать и о другом соглашении, заключённом без малого за год до этого в Мюнхене. Сегодня по понятным причинам о мюнхенском сговоре предпочитают не вспоминать. Между тем, оба эти события тесно взаимосвязаны. Именно случившееся в столице Баварии во многом определило дальнейшую политику СССР.

Присоединив 13 марта 1938 года при полном попустительстве тогдашнего «мирового сообщества» Австрию к Третьему рейху, Гитлер обратил свой взгляд на Чехословакию. Как известно, после 1-й мировой войны свежеиспечённые государства Восточной Европы кроились не по этническому принципу, а по праву сильного: «Политическая граница Чехословакии, проведённая с полным пренебрежением к этнографическим границам, сохранила в пределах вновь образованного государства, а также прирезала к нему довольно значительные районы с нечехословацким и неславянским населением» {183}. В результате помимо титульных наций — чехов и словаков — в этой стране проживали многочисленные национальные меньшинства, самым крупным из которых были немцы — по данным переписи 1921 года, их было около 3,1 миллиона из 13,4 миллиона жителей, или 23,4%{184}. На притеснение немецкого меньшинства и ссылался Гитлер, потребовав передать Германии Судетскую область и другие районы с преимущественно немецким населением.

Разумеется, тягаться в одиночку с Германией, даже тогдашней, ещё не раскрутившей на полную мощь маховик своей военной машины, Чехословакия не могла. Впрочем, на первый взгляд, это небольшое государство было надёжно защищено системой международных соглашений. Ещё 25 января 1924 года был заключён бессрочный франко-чехословацкий договор о союзе и [87] дружбе{185}. 16 мая 1935 года был подписан советско-чехословацкий договор о взаимной помощи. При этом по предложению Чехословакии в нём была сделана оговорка, что обязательства о взаимной помощи вступают в силу лишь в том случае, если помощь стороне — жертве агрессии будет оказана и Францией{186}.

Однако едва дошло до дела, как выяснилось, что западные демократии вовсе не горят желанием защищать Чехословакию. 15 сентября 1938 года английский премьер-министр Невилл Чемберлен посетил Гитлера в его резиденции в Берхтесгадене. Фюрер был непреклонен. 19 сентября послы Англии и Франции передали Чехословакии совместное заявление своих правительств о том, что необходимо уступить Германии районы, [88] населённые преимущественно судетскими немцами, чтобы избежать общеевропейской войны{187}. Когда же Прага напомнила Парижу о его обязательствах по договору о взаимопомощи, то французы просто отказались их выполнять.

Как сообщил министр иностранных дел Чехословакии Камил Крофта в своей телеграмме, адресованной всем чехословацким миссиям за границей, «английский и французский посланники 21 сентября в два часа ночи снова посетили президента и заявили, что в случае, если мы отклоним предложения их правительств, мы возьмём на себя риск вызвать войну. Французское правительство при таких обстоятельствах не могло бы вступить в войну, его помощь была бы недейственной. Принятие англо-французских предложений является единственным средством воспрепятствовать непосредственному нападению Германии. Если мы будем настаивать [89] на своём первоначальном ответе, Чемберлен не сможет поехать к Гитлеру, и Англия не сможет взять на себя ответственность. Ввиду этого ультимативного вмешательства, оказавшись в полном одиночестве, чехословацкое правительство, очевидно, будет вынуждено подчиниться непреодолимому давлению»{188}.

Надо сказать, что насчёт «полного одиночества» Крофта откровенно лукавил. Советский Союз был готов прийти на помощь Чехословакии даже без участия Франции. Однако в Праге предпочли капитулировать.

29-30 сентября в Мюнхене руководители четырёх великих держав — Великобритании (Чемберлен), Франции (Даладье), Германии (Гитлер) и Италии (Муссолини) — подписали соглашение, призванное урегулировать судетский кризис. Советский Союз на эту встречу приглашён не был, так же как и представители Чехословакии, которые были поставлены перед свершившимся фактом.

Мюнхенское соглашение предусматривало передачу Германии в срок с 1 по 10 октября 1938 года Судетской области со всеми сооружениями и укреплениями, фабриками, заводами, запасами сырья, путями сообщения и т.п. Взамен четыре державы давали «гарантии» новых границ Чехословакии{189}. О том, чего эти гарантии стоили, наглядно свидетельствует дальнейшее развитие событий. 13 марта 1939 года лидеры словацких националистов объявили о «независимости» Словакии и обратились к Германии с просьбой о защите. 15 марта немецкие войска вошли в Прагу. Великобритания и Франция не сделали и попытки спасти Чехословакию, ограничившись вялыми протестами. По свидетельству статс-секретаря министерства иностранных дел Германии Эрнста фон Вайцзеккера, посетивший его 15 марта французский посол в Берлине Робер Кулондр «с некоторым [90] волнением говорил о том, как сильно на него подействовало вступление наших войск <в Чехословакию>, которое находится в противоречии с мюнхенским соглашением, в противоречии с теми отношениями доверия, которое, по его мнению, он встретил у нас»{190}.

Что касается Англии, то, выступая 15 марта в палате общин, Чемберлен заявил, что после Мюнхена британское правительство «считало себя морально обязанным» защищать территориальную целостность Чехословакии в случае неспровоцированной агрессии. Но к данной ситуации это не относится, поскольку Чехословакия распалась как бы сама по себе:

«Таково было положение до вчерашнего дня. Однако оно изменилось, поскольку словацкий парламент объявил Словакию самостоятельной. Эта декларация кладёт конец внутреннему распаду государства, границы которого мы намеревались гарантировать, и правительство Его Величества не может поэтому считать себя связанным этим обязательством»{191}.

Более того, руководство Великобритании восприняло известие о ликвидации Чехословакии с явным облегчением. В тот же день британский министр иностранных дел Эдуард Галифакс заявил французскому послу в Лондоне, что Англия и Франция получили «компенсирующее преимущество», заключающееся в том, что «естественным способом» покончено с их обязательством о предоставлении гарантий Праге, бывшим «несколько тягостным для правительств обеих стран» {192}. Как говорится, комментарии излишни.

Но это ещё не всё. В ноябре 1938 года, чувствуя уязвимость своей страны после мюнхенского соглашения, чехословацкое правительство отправило 6 миллионов [91] фунтов стерлингов золотом в подвалы Английского банка, как часть своего вклада в Банк международных расчётов{193}. Окончательно оккупировав Чехословакию, Германия 19 марта 1939 года потребовала это золото себе. В этой ситуации президент Английского банка Монтэгю Норман и Отто Нимейер, представлявшие Англию в директорате Банка международных расчётов, с согласия британского министра финансов Джона Саймона добились передачи чехословацкого золота немцам{194}.

Накануне

Все, кто изучал историю 2-й мировой войны, знают, что она началась из-за отказа Польши удовлетворить германские претензии. Однако гораздо менее известно, чего же именно добивался от Варшавы Гитлер. Между тем требования Германии были весьма умеренными: включить «вольный город Данциг» в состав Третьего рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог, связывающих Восточную Пруссию с основной частью Германии, и вступить в Антикоминтерновский пакт{195}.

Как бы негативно мы ни относились к Гитлеру, первые два требования трудно назвать необоснованными. Подавляющее большинство жителей отторгнутого от Германии согласно Версальскому мирному договору Данцига составляли немцы{196}, искренне желавшие воссоединения с исторической родиной. Вполне естественным было и требование насчёт дорог, тем более что на земли разделяющего две части Германии «польского коридора» [92] при этом не покушались. Кстати, в отличие от западных границ Германия никогда добровольно не признавала внесённых Версальским договором территориальных изменений на Востоке{197}.

Что же касается вступления в Антикоминтерновский пакт, то, формально не являясь его членом, Польша и так вела себя вполне подобающе, неизменно поддерживая государства «Оси» во всех их начинаниях, будь то захват Италией Эфиопии, гражданская война в Испании, нападение Японии на Китай, присоединение Австрии к Германии или расчленение Чехословакии{198}.

Поэтому когда Германия 24 октября 1938 года предложила Польше урегулировать проблемы Данцига и «польского коридора»{199}, казалось, ничто не предвещает осложнений. Однако ответом неожиданно стал решительный отказ. Как и на последующие аналогичные германские предложения. Дело в том, что Польша неадекватно оценивала свои силы и возможности. Стремясь получить статус великой державы, она никоим образом не желала становиться младшим партнёром Германии. 26 марта 1939 года Польша окончательно отказалась удовлетворить германские претензии{200}.

Видя неуступчивость поляков, Гитлер решил добиться выполнения своих требований силовым путём. 3 апреля 1939 года начальник штаба главнокомандования вермахта генерал Вильгельм Кейтель представил проект «Директивы о единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939-1940 гг.». Одновременно главнокомандующие видами вооружённых сил получили предварительный вариант плана войны с Польшей, которому было присвоено условное название «Вайс»{201}. 11 апреля «Директива», составной частью которой являлся [93] план «Вайс», была утверждена фюрером{202}. 28 апреля, выступая в рейхстаге, Гитлер объявил об аннулировании германо-польской декларации 1934 года о дружбе и ненападении{203}.

Тем временем западные демократии сеяли у поляков необоснованные иллюзии о том, что в случае войны они окажут Варшаве необходимую помощь. 31 марта 1939 года, выступая в палате общин, премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен публично заявил:
«...в случае любой акции, которая будет явно угрожать независимости Польши и которой польское правительство соответственно сочтёт необходимым оказать сопротивление своими национальными вооружёнными силами, правительство Его Величества считает себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах. Оно дало польскому правительству заверение в этом.

Я могу добавить, что французское правительство уполномочило меня разъяснить, что оно занимает по этому вопросу ту же позицию, что и правительство Его Величества»{204}.

14-19 мая в ходе франко-польских переговоров Франция пообещала в случае нападения Гитлера на Польшу «начать наступление против Германии главными силами своей армии на 15-й день мобилизации»{205}. Англо-польские переговоры 23-30 мая привели к тому, что Лондон заявил о своей готовности предоставить Варшаве 1300 боевых самолётов для польских ВВС и предпринять воздушные бомбардировки Германии в случае войны{206}.

Как показали дальнейшие события, эти щедрые обещания были заведомым обманом. Однако польское [94] руководство принимало их за чистую монету и потому всё больше утрачивало чувство реальности. Полагая, что Гитлер не решится начать войну, кичливые ляхи вели себя откровенно вызывающе. 1 августа 1939 года Польша ввела экономические санкции против Данцига. В ответ 4 августа данцигские власти потребовали сократить на две трети польскую таможенную стражу и убрать польские таможни с границы Данцига и Восточной Пруссии. В тот же день Польша заявила, что любые действия против польских служащих будут рассматриваться как акт насилия со всеми вытекающими последствиями. В итоге президент данцигского сената предпочёл уступить{207}.

18 августа 1939 года польский посол в Париже Юлиуш Лукасевич (Juliusz Lukasiewicz) в беседе с министром иностранных дел Франции Жоржем Бонне заносчиво заявил, что «не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!»{208}.

Как отметил в своей книге американский исследователь Хенсон Болдуин, в годы войны работавший военным редактором «Нью-Йорк таймс»:
«Они (поляки. — И. П. ) были горды и слишком самоуверенны, живя прошлым. Многие польские солдаты, пропитанные военным духом своего народа и своей традиционной ненавистью к немцам, говорили и мечтали о «марше на Берлин». Их надежды хорошо отражают слова одной из песен:
..
.одетые в сталь и броню,
Ведомые Рыдзом-Смиглы,
Мы маршем пойдём на Рейн...»{209}.

Видимо, недаром другой американский автор, известный журналист Уильям Ширер, изучавший реалии польской жизни в течение 30 лет, прокомментировал [95] предоставление английских гарантий Польше следующим образом: «Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нём соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно»{210}.

Несостоявшийся союз

Понятно, что происходившие в Европе события, в особенности нарастающая агрессивность Германии, не могли оставить равнодушным советское руководство. Казалось бы, для сдерживания Гитлера следовало пойти на союз с западными демократиями. Однако, как справедливо отмечает Уинстон Черчилль: «Мюнхен и многое другое убедили Советское правительство, что ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут, и что даже в этом случае от них будет мало проку»{211}.

В самом деле, как показал Мюнхен, договоры, заключённые с Англией и Францией, можно смело расценивать как филькины грамоты, поскольку эти государства не выполняют взятые на себя обязательства. Более того, Чехословацкая республика являлась, образно говоря, любимым детищем Антанты, демократической страной, верным и преданным союзником Парижа и Лондона. Если её с такой лёгкостью отдали на растерзание Гитлеру, то нас и подавно «кинут» в любой момент.

Мотивы мюнхенского сговора также не могли радовать. Было достаточно очевидно, что цель проводимой западными державами политики «умиротворения» Гитлера — направить агрессию Германии на Восток, то есть в конечном счёте против СССР. Как сказал Чемберлен 12 сентября 1938 года накануне своей встречи с Гитлером: [96]
«Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма, и поэтому необходимо мирным путём преодолеть наши нынешние трудности... Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России»{212}.

Стоит ли удивляться, что в этой ситуации советское руководство сделало естественный вывод — верить Западу на слово нельзя, если не хочешь оказаться преданным в самый критический момент. Сотрудничать с Англией и Францией можно, лишь заручившись военным договором, в котором будут чётко и недвусмысленно прописаны обязательства сторон, чтобы новоиспечённые «союзники» не смогли отвертеться от их выполнения.

17 апреля 1939 года Москва предложила заключить англо-франко-советский договор о взаимопомощи следующего содержания:
«1. Англия, Франция, СССР заключают между собой соглашение сроком на 5-10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.

2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Чёрным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств.

3. Англия, Франция и СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во исполнение §1 и 2.

4. Английское правительство разъясняет, что обещанная им Польше помощь имеет в виду агрессию исключительно со стороны Германии.

5. Существующий между Польшей и Румынией договор объявляется действующим при всякой агрессии [97] против Польши и Румынии, либо же вовсе отменяется как направленный против СССР.

6. Англия, Франция и СССР обязуются после открытия военных действий не вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессорами отдельно друг от друга и без общего всех трёх держав согласия.

7. Соответственное соглашение подписывается одновременно с конвенцией, имеющей быть выработанной в силу §3.

8. Признать необходимым для Англии, Франции и СССР вступить совместно в переговоры с Турцией об особом соглашении о взаимной помощи»{213}.

Однако западных партнёров подобная постановка вопроса явно не устраивала. Как заявил 26 апреля на заседании английского правительства министр иностранных дел лорд Галифакс, «время ещё не созрело для столь всеобъемлющего предложения»{214}. Вместо этого Англия и Франция надеялись получить от Советского Союза односторонние обязательства. Так, на заседании кабинета министров 3 мая Галифакс сообщил, что он запросит Россию: «Не будет ли она готова сделать одностороннюю декларацию о том, что она окажет помощь в такое время и в такой форме, которая могла бы оказаться приемлемой для Польши и Румынии»{215}.

Только 25 июля английское, а 26 июля и французское правительство приняли предложение СССР приступить к переговорам о заключении военной конвенции и выразили готовность послать своих представителей в Москву{216}. Переговоры начались 12 августа. Сразу же выяснилось, что французская делегация во главе с генералом Ж.Думенком имеет полномочия только на ведение переговоров, но не на подписание соглашения, [98] а английская делегация во главе с адмиралом Реджинальдом Драксом вообще не имеет письменных полномочий{217}.

Разумеется, дело было отнюдь не в рассеянности чиновников британского МИДа, забывших оформить соответствующие бумаги. Если Франция к тому времени уже почувствовала, что пахнет жареным, то английское руководство во главе с Чемберленом всё ещё надеялось договориться с Гитлером полюбовно и рассматривало контакты с Советским Союзом всего лишь как средство давления на Берлин. Докладывая в германский МИД о состоявшейся 3 августа 1939 года беседе с главным советником правительства Великобритании по вопросам промышленности Хорасом Вильсоном, немецкий посол в Лондоне Герберт Дирксен отмечал:
«Здесь преобладало впечатление, что возникшие за последние месяцы связи с другими государствами являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет действительно достигнута единственно важная и достойная усилий цель — соглашение с Германией»{218}.

Неудивительно, что инструкция для отправлявшейся в Москву британской делегации прямым текстом предписывала «вести переговоры весьма медленно»{219}, стараясь избегать конкретных обязательств:
«Британское правительство не желает быть втянутым в какое бы то ни было определённое обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых обстоятельствах. Поэтому в отношении военного соглашения следует стремиться к тому, чтобы ограничиваться сколь возможно более общими формулировками»{220}. [99]

Совершенно другой была позиция советского руководства. Так, глава французской делегации генерал Думенк, докладывая о ходе московских переговоров в военное министерство Франции, в телеграмме от 17 августа 1939 года констатировал:
«Нет сомнения в том, что СССР желает заключить военный пакт и что он не хочет, чтобы мы представили ему какой-либо документ, не имеющий конкретного значения»{221}.

Гиена Восточной Европы

Теперь самое время вспомнить, что же представляла из себя тогдашняя Польша, ради спасения которой от Гитлера мы должны были стать в один строй с Англией и Францией.

Едва появившись на свет, возрождённое польское государство развязало вооружённые конфликты со всеми соседями, стремясь максимально раздвинуть свои границы. Не стала исключением и Чехословакия, территориальный спор с которой разгорелся вокруг бывшего Тешинского княжества. В тот раз у поляков ничего не вышло. 28 июля 1920 года, во время наступления Красной Армии на Варшаву, в Париже было подписано соглашение, согласно которому Польша уступала Тешинскую область Чехословакии в обмен на нейтралитет последней в польско-советской войне{222}.

Тем не менее поляки, выражаясь словами известного писателя-сатирика Михаила Зощенко, «затаили хамство» и, когда немцы потребовали у Праги Судеты, решили, что настал подходящий случай добиться своего. 14 января 1938 года Гитлер принял министра иностранных дел Польши Юзефа Бека. «Чешское государство в его нынешнем виде невозможно сохранить, ибо оно представляет собой в результате гибельной политики [100] чехов в Средней Европе небезопасное место — коммунистический очаг», - изрёк вождь Третьего рейха. Разумеется, как сказано в официальном польском отчёте о встрече, «пан Бек горячо поддержал фюрера» {223}. Эта аудиенция положила начало польско-германским консультациям по поводу Чехословакии.

В самый разгар судетского кризиса 21 сентября 1938 года Польша предъявила Чехословакии ультиматум о «возвращении» ей Тешинской области{224}. 27 сентября последовало повторное требование{225}. В стране нагнеталась античешская истерия. От имени так называемого «Союза силезских повстанцев» в Варшаве была совершенно открыто развёрнута вербовка в «Тешинский добровольческий корпус»{226}. Формируемые отряды «добровольцев» [101] направлялись к чехословацкой границе, где устраивали вооружённые провокации и диверсии.

Так, в ночь на 25 сентября в местечке Коньске близ Тршинца поляки забросали ручными гранатами и обстреляли дома, в которых находились чехословацкие пограничники, в результате чего два здания сгорели. После двухчасового боя нападавшие отступили на польскую территорию. Аналогичные столкновения происходили в ту ночь и в ряде других мест Тешинской области{227}. Следующей ночью поляки совершили налёт на железнодорожную станцию Фриштат, обстреляли её и забросали гранатами{228}.

27 сентября в течение всей ночи почти по всех районах Тешинской области были слышны ружейная и пулемётная перестрелка, взрывы гранат и т.д. Наиболее кровавые стычки, как сообщало Польское телеграфное агентство, наблюдались в окрестностях Богумина, Тешина и Яблункова, в местечках Быстрице, Коньска и Скшечень. Вооружённые группы «повстанцев» неоднократно нападали на чехословацкие склады оружия{229}, польские самолёты ежедневно нарушали чехословацкую границу{230}.

Свои действия поляки тесно координировали с немцами. Польские дипломаты в Лондоне и Париже настаивали на равном подходе к решению судетской и тешинской проблем, в то время как польские и немецкие военные договаривались о линии демаркации войск в случае вторжения в Чехословакию{231}. При этом можно было наблюдать трогательные сцены «боевого братства» между германскими фашистами и польскими националистами. Так, согласно сообщению из Праги от 29 сентября на чехословацкий пограничный пост близ Гргавы напала банда [102] из 20 человек, вооружённых автоматическим оружием. Атака была отбита, нападавшие бежали в Польшу, а один из них, будучи раненым, попал в плен. На допросе пойманный бандит рассказал, что в их отряде много немцев, живущих в Польше{232}.

Как известно, Советский Союз выразил готовность прийти на помощь Чехословакии, причём как против Германии, так и против Польши. В ответ 8-11 сентября на польско-советской границе были организованы крупнейшие в истории возрождённого польского государства военные манёвры, в которых участвовали 5 пехотных и 1 кавалерийская дивизии, 1 моторизованная бригада, а также авиация{233}. Как и следовало ожидать, наступавшие с востока «красные» потерпели полное поражение от «голубых». Манёвры завершились грандиозным 7-часовым парадом в Луцке, который принимал лично «верховный вождь» маршал Рыдз-Смиглы{234}.

В свою очередь, с советской стороны 23 сентября было заявлено, что если польские войска вступят в Чехословакию, СССР денонсирует заключённый им с Польшей в 1932 году договор о ненападении{235}.

Как уже говорилось выше, в ночь с 29 на 30 сентября 1938 года было заключено печально известное Мюнхенское соглашение. Стремясь любой ценой «умиротворить» Гитлера, Англия и Франция цинично сдали ему своего союзника Чехословакию. В тот же день, 30 сентября, Варшава предъявила Праге новый ультиматум, требуя немедленного удовлетворения своих претензий{236}. В результате 1 октября Чехословакия уступила Польше область, где проживало 80 тыс. поляков и 120 тыс. чехов{237}. Однако главным приобретением стал промышленный [103] потенциал захваченной территории. Расположенные там предприятия давали в конце 1938 года почти 41% выплавляемого в Польше чугуна и почти 47% стали{238}.

Как писал по этому поводу в своих мемуарах Черчилль, Польша «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства»{239}. Не менее лестное зоологическое сравнение приводит в своей книге уже цитировавшийся ранее американский исследователь Болдуин: «Польша и Венгрия, как стервятники, отрывали куски умирающего разделённого государства»{240}.

Сегодня в Польше стараются забыть эту страницу своей истории. Так, авторы вышедшей в 1995 году в Варшаве книги «История Польши с древнейших времён до наших дней» Алиция Дыбковская, Малгожата Жарын и Ян Жарын умудрились вообще не упомянуть об участии своей страны в разделе Чехословакии:
«Интересы Польши косвенно ставила под удар и политика уступок западных государств Гитлеру. Так, в 1935 г. он ввёл всеобщую воинскую повинность в Германии, нарушив тем самым версальские договорённости; в 1936 г. гитлеровские войска заняли Рейнскую демилитаризованную зону, а в 1938 г. его армия вступила в Австрию. Следующей целью германской экспансии стала Чехословакия.

Несмотря на протесты её правительства, в сентябре 1938 г. в Мюнхене Франция, Великобритания и Италия подписали договор с Германией, дающий право Третьему рейху занять чешские Судеты, населённые немецким меньшинством. Перед лицом происходившего польским дипломатам стало ясно, что теперь пришёл черёд на нарушение версальских постановлений по польскому вопросу»{241}. [104]

Разумеется, можно ли возмущаться участием СССР в «четвёртом разделе Польши», если станет известно, что у самих рыло в пуху? А столь шокирующая прогрессивную общественность фраза Молотова о Польше как уродливом детище Версальского договора, оказывается, всего лишь калька с более раннего высказывания Пилсудского насчёт «искусственно и уродливо созданной Чехословацкой республики»{242}.

Ну а тогда, в 1938 году, стыдиться никто не собирался. Наоборот, захват Тешинской области рассматривался как национальный триумф. Юзеф Бек был награждён орденом Белого орла, хотя для подобного «подвига» больше подошёл бы, скажем, орден «Пятнистой гиены». Кроме того, благодарная польская интеллигенция поднесла ему звания почётного доктора Варшавского и Львовского университетов{243}. Польская пропаганда захлёбывалась от восторга. Так, 9 октября 1938 года «Газета Польска» писала: «...открытая перед нами дорога к державной, руководящей роли в нашей части Европы требует в ближайшее время огромных усилий и разрешения неимоверно трудных задач»{244}.

Триумф несколько омрачало лишь то обстоятельство, что Польшу не пригласили присоединиться к четырём великим державам, подписавшим Мюнхенское соглашение, хотя она очень на это рассчитывала.

Такой была тогдашняя Польша, которую мы, по мнению доморощенных либералов, обязаны были спасать любой ценой.

Дайте нам место для драки!

Как известно, главным камнем преткновения, из-за которого переговоры в Москве окончательно зашли в тупик, стал вопрос о пропуске советских войск через территорию Польши и Румынии. Дело в том, что на тот [105] момент СССР не имел общей границы с Германией. Поэтому было непонятно, каким образом в случае начала войны мы сможем вступить в боевое соприкосновение с германской армией.

На заседании военных делегаций 14 августа 1939 года Ворошилов задал по этому поводу конкретный вопрос: «В общем абрис весь понятен, но положение Вооружённых сил Советского Союза не совсем ясно. Непонятно, где они территориально пребывают и как они физически принимают участие в общей борьбе»{245}.

На что генерал Думенк, развернув карту СССР и показывая район западной границы, сказал: «Это фронт, которого немцы не должны перейти ни в коем случае. И это тот фронт, на котором должны быть базированы советские Вооружённые силы»{246}.

Подобный ответ совершенно не устроил советскую сторону. Как справедливо заметил Ворошилов, оборонять свои границы мы собирались в любом случае, вне зависимости от каких-либо договоров.

Для того чтобы Красная Армия могла с первых же дней войны принять участие в боевых действиях, а не пассивно ожидала, когда Германия сокрушит Польшу и выйдет к рубежам Советского Союза, наши войска должны были пройти через польскую территорию. При этом зоны их прохода строго ограничивались: район Вильно (так называемый Виленский коридор) и Галиция{247}. Как подчёркивал глава французской делегации генерал Думенк в телеграмме военному министерству Франции от 15 августа 1939 года:
«Отмечаю большое значение, которое с точки зрения устранения опасения поляков имеет тот факт, что русские очень строго ограничивают зоны вступления <советских войск>, становясь исключительно на стратегическую точку зрения»{248}. [106]

Однако заносчивые ляхи об этом и слышать не хотели. Как сообщал временный поверенный в делах Германии в Великобритании Теодор Кордт в телеграмме в германский МИД от 18 апреля 1939 года:
«Советник польского посольства, которого я встретил сегодня на одном из общественных мероприятий, сказал, что как Польша, так и Румыния постоянно отказываются принять любое предложение Советской России об оказании помощи. Германия, сказал советник, может быть уверена в том, что Польша никогда не позволит вступить на свою территорию ни одному солдату Советской России, будь то военнослужащие сухопутных войск или военно-воздушных сил. Тем самым положен конец всем домыслам, в которых утверждалось о предоставлении аэродромов в качестве базы для военно-воздушных операций Советской России против Германии. То же самое относится и к Румынии. По словам г. Яжджевского, хорошо известно, что авиация Советской России не обладает достаточным радиусом действия, чтобы с баз, расположенных на территории Советской России, атаковать Германию. Польша тем самым вновь доказывает, что она является европейским барьером против большевизма»{249}.

Попытки Англии и Франции добиться изменения позиции Польши ни к чему не привели. Как заявил вечером 19 августа маршал Эдвард Рыдз-Смиглы: «Независимо от последствий, ни одного дюйма польской территории никогда не будет разрешено занять русским войскам»{250}.

В тот же вечер министр иностранных дел Польши Юзеф Бек сообщил французскому послу в Варшаве Леону Ноэлю:
«Для нас это принципиальный вопрос: у нас нет военного договора с СССР; мы не хотим его иметь; я, впрочем, говорил это Потёмкину. Мы не допустим, что в какой-либо [107] форме можно обсуждать использование части нашей территории иностранными войсками»{251}.

Но, может быть, выставляя в качестве обязательного условия пропуск своих войск через польскую территорию, мы просто хотели тем самым сорвать соглашение? И на самом деле это требование было несущественным?

Представим себе, что московские переговоры закончились успехом и договор о взаимопомощи между Англией, Францией и СССР всё-таки заключён. В этом случае после начала 2-й мировой войны были возможны три варианта развития событий:

1. Германия наносит главный удар на Западном фронте по Англии и Франции.

2. Главный удар направлен против Польши и, возможно, Румынии.

3. Главный удар наносится непосредственно по территории СССР через Финляндию, Эстонию и Латвию.

Эти три варианта были изложены в выступлении начальника Генштаба Красной Армии Б. М. Шапошникова на заседании трёх делегаций 15 августа{252}.

Предположим, что первый удар Германии нанесён на Западном фронте. Имея разрешение Польши на использование её территории, Советский Союз будет готов немедленно вступить в войну. В противном случае мы не сможем прийти на помощь. Останется лишь наблюдать, как Гитлер громит Францию. Вспомним события 1914 года. Если бы сразу же после начала 1-й мировой войны Русская армия не предприняла наступление в Восточной Пруссии, вынудив германское командование перебросить с Западного фронта два корпуса и кавалерийскую дивизию{253}, немцы получили бы очень неплохие шансы разгромить французскую армию и тем самым выиграть войну. [108]

Рассмотрим теперь второй вариант — нападение Германии на Польшу. При наличии разрешения наши войска вступают на польскую территорию и совместно с польской армией отражают германское нападение. В противном случае придётся ждать, пока Германия разгромит Польшу и выйдет непосредственно к нашим границам. При этом, как справедливо заметил Ворошилов:
«Самого мнения о том, что Польша и Румыния, если они не попросят помощи у СССР, могут стать очень быстро провинциями агрессивной Германии, я не оспариваю. Должен, однако, заметить здесь, <что> наше совещание является совещанием военных миссий трёх великих государств и представляющие Вооружённые силы этих государств люди должны знать следующее: не в наших интересах, не в интересах Вооружённых сил Великобритании, Франции и Советского Союза, чтобы дополнительные Вооружённые силы Польши и Румынии были бы уничтожены. А ведь если они, Польша и Румыния, не попросят своевременно помощи Советского Союза, то, по концепции адмирала, Вооружённые силы Польши и Румынии будут уничтожены»{254}.

Но, помимо использования польских Вооружённых сил, есть ещё один важный довод, который вслух не произносится. Воевать лучше на чужой территории. Если же нам такой возможности не дадут, придётся принять бой на своих рубежах, причём на границах 1939 года.

Наконец, третий вариант, наименее вероятный, но при этом наиболее неприятный для СССР — если немцы полезут к нам через Прибалтику и Финляндию. Впрочем, назвать подобное развитие событий совершенно невозможным тоже нельзя. И в Прибалтике, и тем более в Финляндии были весьма сильны прогерманские настроения. Так что эти страны вполне могли не только пропустить немецкие войска через свою территорию, но и сами принять участие в походе против Советского Союза. [109]

В этом случае поляки точно не станут воевать, поскольку не имеют перед СССР каких-либо обязательств. От Англии и Франции помощи тоже вряд ли дождёшься. Таким образом, мы остаёмся один на один с Германией. Если же в ответ на немецкое нападение Красная Армия ударит по Германии через польскую территорию, тут уж от участия в войне Варшаве никак не отвертеться.

И можно только согласиться с мнением Уинстона Черчилля:
«Требование маршала Ворошилова, в соответствии с которым русские армии, если бы они были союзниками Польши, должны были бы занять Вильнюс и Львов, было вполне целесообразным военным требованием»{255}.

К сказанному выше следует добавить, что Польша не только не желала советской помощи, но вплоть до последнего момента продолжала замышлять пакости против нашей страны.

Так, в датированном декабрём 1938 года докладе 2-го (разведывательного) отдела Главного штаба Войска Польского подчёркивалось:
«Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно... Главная цель — ослабление и разгром России»{256}.

А вот выдержка из состоявшейся 28 декабря 1938 года беседы советника посольства Германии в Польше Рудольфа фон Шелии с только что назначенным посланником Польши в Иране Я.Каршо-Седлевским:
«Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши [110] лучше до конфликта совершенно определённо стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на Западе и политические цели Польши на Востоке, прежде всего на Украине, могут быть обеспечены лишь путём заранее достигнутого польско-германского соглашения. Он, Каршо-Седлевский, подчинит свою деятельность в качестве польского посланника в Тегеране осуществлению этой великой восточной концепции, так как необходимо в конце концов убедить и побудить также персов и афганцев играть активную роль в будущей войне против Советов. Выполнению этой задачи он посвятит свою деятельность в течение будущих лет в Тегеране»{257}.

Из записи беседы министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа с министром иностранных дел Польши Юзефом Беком, состоявшейся 26 января 1939 года в Варшаве: «Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Чёрному морю»{258}.
Стратегический выигрыш

Итак, не добившись толку от Англии и Франции, СССР заключил договор о ненападении с Германией. Если отбросить словесную шелуху, аргументация тех, кто обличает этот шаг, сводится к двум пунктам: моральному и практическому. Что касается первого, тут всё достаточно очевидно. Мало того что требования морали в международной политике неуместны, раз уж речь зашла об этом, уместно спросить: а судьи кто? Как мы только что убедились, ни сдавшие Гитлеру своего союзника Чехословакию западные демократии, ни участвовавшая в её разделе Польша не имеют никакого права осуждающе тыкать в нас пальцем. Как справедливо заметил американский журналист Уильям Ширер: [111]
«Если Чемберлен поступил честно и благородно, умиротворив Гитлера и отдав ему в 1938 году Чехословакию, то почему же Сталин повёл себя нечестно и неблагородно, умиротворяя через год Гитлера Польшей, которая всё равно отказалась от советской помощи?»{259}.

Высказывалось и такое мнение:
«Подписание секретного протокола было, конечно, отступлением от ленинских норм внешней политики социалистического государства, международного права и морали и подлежит осуждению. Советская страна опустилась до уровня тайной дипломатии, действовала методами империалистических держав. Но договор потому и был подписан, что он диктовался жизненно важными интересами безопасности СССР, позволял лучше подготовиться к неизбежной схватке с фашизмом»{260}.

Налицо типичный пример использования двойных стандартов — то, что дозволено «империалистическим державам», считается недопустимым для СССР, даже если это отвечает его государственным интересам. Если же процитированный автор искренне полагает, будто наша страна обязана придерживаться неких мифических «ленинских норм внешней политики», то ему имеет смысл навестить психиатра.

Теперь рассмотрим вопрос о практической целесообразности действий Сталина.

К концу 1930-х годов стало очевидно, что новая мировая война в любом случае состоится. При этом её потенциальные участники делились на три группы: во-первых, Англия, Франция и в перспективе США; во-вторых, Германия с союзниками; наконец, в-третьих, СССР. Отсюда следовало, что в грядущей схватке двое будут бить кого-то одного, и ему придётся несладко. Кроме того, [112] пример, продемонстрированный США в 1-ю мировую войну, наглядно показал: тот, кто вступит в схватку позже остальных, получит ощутимые преимущества. И Гитлер, и большинство лидеров западных демократий надеялись, что они будут совместно воевать против СССР. Это было достаточно очевидно и другим. Когда 30 сентября 1938 года на заседании чехословацкого правительства обсуждался вопрос, подчиняться ли принятым в Мюнхене решениям, главный аргумент в пользу капитуляции выглядел так:
«Если Чехословакия сегодня будет сопротивляться и из-за этого произойдёт война, то она сразу превратится в войну СССР со всей Европой»{261}.

Понятно, что в этих условиях главной задачей советской дипломатии было не допустить войны с объединёнными силами западного мира. Парадокс истории состоит в том, что решить её помогла Польша — злейший враг СССР. Точнее, амбициозность польских руководителей. Стоило им хоть немного проявить чувство реальности, согласившись стать младшим партнёром Гитлера, и события потекли бы естественным путем. В полном соответствии с сюжетом многих советских книг и фильмов 1930-х годов о грядущей войне нашу страну ожидало нападение союзных польско-германских сил. Вот только отбить его в реальной жизни было бы куда труднее, чем в кино.

Однако неуступчивость Варшавы сделала своё. Германо-польская война становилась всё более неизбежной, поскольку её желали обе стороны. Несмотря на традиционное бахвальство, поляки вполне осознавали, что победы над Германией они смогут достичь лишь в союзе с Англией и Францией, однако рассчитывали, что Лондон и Париж выполнят взятые на себя союзнические обязательства. Поэтому они, выражаясь словами Черчилля, «гордо и высокомерно отвергали германские притязания»{262}. [113]

В свою очередь, Гитлер полагал, что западные демократии останутся в стороне от германо-польского конфликта. И он имел для этого весомые основания. Ведь все предыдущие годы Англия и Франция последовательно проводили пресловутую политику «умиротворения», старательно закрывая глаза на такие мелкие шалости, как нарушение Германией наложенных на неё военных ограничений или аншлюс Австрии. Венцом этого курса стало Мюнхенское соглашение.

Как выяснилось в ходе дальнейших событий, и Варшава, и Берлин допустили в своих расчётах фатальные ошибки.

В этих условиях Сталин и заключил пакт о ненападении. В результате вместо того, чтобы блокироваться против СССР, Германия и Англия с Францией начали войну между собой. Это означало, что Советскому Союзу не придётся воевать с теми и другими одновременно. Более того, СССР получил возможность вступить в войну позже других участников, да ещё и имея при этом некоторую свободу выбора — на чьей стороне выступить.

На это и рассчитывал Сталин, откровенно заявивший в состоявшейся 7 сентября 1939 года беседе с руководством Коминтерна:
«Война идёт между двумя группами капиталистических стран... за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга... Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались»{263}.

Но это ещё не всё. Летом 1939 года наши войска вели тяжёлые бои с японцами на реке Халхин-Гол. Поскольку Япония была союзником Германии по Антикоминтерновскому пакту, заключение советско-германского договора было воспринято в Токио как предательство. Как сообщил временный поверенный в делах СССР в Японии [114] Н. И. Генералов в телеграмме от 24 августа 1939 года: «Известие о заключении пакта о ненападении между СССР и Германией произвело здесь ошеломляющее впечатление, приведя в явную растерянность особенно военщину и фашистский лагерь»{264}. Аналогичную оценку дал и английский посол в Токио Роберт Крейги, согласно донесению которого это событие «было для японцев тяжёлым ударом»{265}.

В результате отношения между Третьим рейхом и его дальневосточным союзником оказались изрядно подпорчены. Япония заявила Германии протест, указав, что советско-германский договор противоречит Антикоминтерновскому пакту, в соответствии с которым подписавшие его стороны обязались «без взаимного согласия не заключать с СССР каких-либо политических договоров»{266}. Японский кабинет министров во главе с Киитиро Хиранума, являвшимся сторонником совместной японо-германской войны против СССР, был вынужден 28 августа 1939 года подать в отставку. При этом Хиранума заявил, что сложившаяся ситуация делает необходимой «совершенно новую ориентацию японской внешней политики»{267}. Вследствие этого японские правящие круги сделали выбор в пользу «Южного варианта», предполагавшего войну с Англией и США. Как известно, после нападения Германии на СССР Япония так и не выступила против нашей страны.

Таким образом, не будет преувеличением сказать, что, заключив 19 августа 1939 года советско-германское экономическое соглашение, а 23 августа — пакт Молотова-Риббентропа, СССР уже тогда выиграл 2-ю мировую войну на «дипломатическом фронте». Именно [115] этого и не могут простить Сталину ненавидящие свою страну и пресмыкающиеся перед Западом доморощенные российские либералы. Ещё бы! Вместо того чтобы, как это часто бывало раньше в отечественной истории, послушно стать пушечным мясом в чужих разборках, Советский Союз осмелился позаботиться о собственных интересах.

К сожалению, воплотиться в жизнь в полной мере советским планам было не суждено. На основе опыта 1-й мировой войны ожидалось, что обе воюющие стороны измотают друг друга в длительной позиционной борьбе. Мог ли кто предположить, что западные державы будут столь легко разгромлены и в руках у Гитлера окажутся ресурсы почти всей Европы? Однако даже с учётом этого обстоятельства советско-германское соглашение всё равно оставалось наилучшим выходом в сложившейся к августу 1939 года ситуации.
(с) Игорь Пыхалов "Великая Оболганная война"

@темы: Военная история, История

---

О советско-германском сотрудничестве и разделе Польши.

Автор: Павел Сутулин.
В исторических и преимущественно околоисторических публикациях и дискуссиях последнего времени довольно распространено мнение, что СССР с 23 августа 1939 года СССР был союзником Германии, что проявилось прежде всего в совместном с Германией захвате Польши. Нижеследующий текст имеет целью продемонстрировать читателем, что рассмотрение подробностей польской кампании не дает оснований для подобных выводов.

Прежде всего необходимо отметить, что вопреки расхожему заблуждению СССР не связывал себя никакими официальными обязательствами по вступлению в войну с Польшей. Ни в секретном дополнительном протоколе к Договору о ненападении между Германией и СССР, ни тем более в самом договоре, разумеется, ничего подобного прописано не было.

Тем не менее, уже 3 сентября 1939 г. Риббентроп отправил послу Германии в СССР Ф.В. Шуленбургу указание поинтересоваться у Молотова «не посчитает ли Советский Союз желательным, чтобы русская армия выступила в подходящий момент против польских сил в русской сфере влияния и, со своей стороны, оккупировала эту территорию», добавив при этом, что это «было бы и в советских интересах».¹ Подобные завуалированные просьбы Германии о вводе советских войск в Польшу имели место и позднее.² Молотов еще 5 сентября ответил Шуленбургу, что «в подходящее время» СССР «будет совершенно необходимо начать конкретные действия»³, однако именно к действиям Советский Союз переходить не спешил. Причин к тому было две. Первую 7 сентября прекрасно сформулировал Сталин: «Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т.д.). За передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга».⁴ Примерно такой же линии поведения позже придерживалась и Германия во время Зимней войны. Больше того, Рейх в то время еще и в меру возможностей, стараясь особенно не злить СССР, поддерживал Финляндию. Так в самом начале войны Берлин отправил финнам партию из 20 зенитных орудий.⁵ Тогда же Германия разрешила поставить из Италии в Финляндию транзитом через свою территорию 50 истребителей Fiat G.50.⁶ Однако после того, как СССР, которому стало известно об этих поставках, 9 декабря заявил Рейху официальный протест, Германия была вынуждена прекратить транзит через свою территорию⁷, поэтому таким путем в Финляндию успело попасть всего две машины. И все же даже после этого немцы нашли довольно оригинальный способ оказания помощи Финляндии: в конце 1939 г. переговоры Геринга со шведскими представителями привели к тому, что Германия начала продавать Швеции свое вооружение, а Швеция обязана была такое же количество оружия из своих запасов продавать Финляндии.⁸

Вторая причина, по которой СССР предпочитал не форсировать начало военных действий против Польши, была донесена и до германского руководства, когда во время беседы с Шуленбургом 9 сентября Молотов «заявил, что советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым “угрожает” Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором».⁹ Кстати, дальнейшая судьба этого советского предлога для нападения на Польшу хорошо иллюстрирует, насколько готов был СССР идти на уступки Германии. 15 сентября Риббентроп отправил Шуленбургу телеграмму, в которой так высказался о намерении Советского Союза представить свое вторжение в Польшу как акт защиты родственных народов от германской угрозы: «Указание мотива такого сорта действие невозможное. Он прямо противоположен реальным германским устремлениям, которые ограничены исключительно хорошо известными зонами германского влияния. Он также противоречит соглашениям, достигнутым в Москве, и, наконец, вопреки выраженному обеими сторонами желанию иметь дружеские отношения, представит всему миру оба государства как врагов».¹⁰ Однако, когда Шуленбург передал Молотову это заявление своего шефа, тот ответил, что хотя планируемый советским руководством предлог и содержит в себе «ноту обидную для чувств немцев», однако другого повода для ввода войск в Польшу СССР не видит.¹¹

Таким образом, мы видим, что СССР, исходя из изложенных выше соображений, не собирался вторгаться в Польшу до того момента, как она исчерпает возможности к сопротивлению Германии. Во время очередного разговора с Шуленбургом 14 сентября Молотов заявил, что для СССР «было бы крайне важно не начинать действовать до того, как падет административный центр Польши — Варшава».¹² И вполне вероятно, что в случае эффективных оборонительных действий польской армии против Германии, и тем более в случае реального, а не формального вступления в войну Англии и Франции, Советский Союз вообще отказался бы от идеи присоединения Западных Украины и Белоруссии. Однако союзники de facto не оказали Польше вообще никакой помощи, а в одиночку она оказалась не в состоянии оказать сколь-либо ощутимое сопротивление Вермахту.

К моменту введения советских войск в Польшу и военная, и гражданская польские власти потеряли какие-либо нити управления страной, а армия представляла собой разрозненные, не имеющие связи ни с командованием, ни друг с другом группки войск разной степени боеспособности. К 17 сентября немцы вышли на линию Осовец – Белосток – Бельск – Каменец-Литовск – Брест-Литовск – Влодава – Люблин – Владимир-Волынский – Замосць – Львов – Самбор, тем самым оккупировав уже около половины территории Польши, заняв Краков, Лодзь, Гданьск, Люблин, Брест, Катовице, Торунь. Варшава с 14 сентября находилась в осаде. Еще первого сентября город покинул президент И. Мосцицкий, а 5-го сентября – правительство.¹³ 9-11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища, 16 сентября – с Румынией о транзите и, наконец, 17 сентября покинуло страну.¹⁴ Впрочем, решение об эвакуации, по всей видимости, было принято еще раньше, поскольку уже 8 сентября посол США в Польше, сопровождавший польское правительство, отправил в Государственный департамент сообщение, которое, в частности, гласило, что «польское правительство покидает Польшу… и через Румынию… отправляется во Францию».¹⁵ Главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы продержался в Варшаве дольше всех, но и он покинул город в ночь на 7-е сентября, переехав в Брест. Впрочем, и там Рыдз-Смиглы надолго не задержался: 10-го сентября ставка была перенесена во Владимир-Волынский, 13-го – в Млынов, а 15-го – в Коломыю близ с румынской границей.¹⁶ Разумеется, нормально руководить в таких условиях войсками главнокомандующий не мог, и это только усугубило хаос, возникший вследствие быстрого продвижения немцев и неразберихи на фронте. На это накладывались еще и возникшие проблемы со связью. Так ставка в Бресте имела связь только с одной из польских армий – «Люблин».¹⁷ Характеризуя сложившуюся в тот момент в ставке ситуацию, заместитель начальника Главного штаба подполковник Яклич докладывал начальнику штаба Стахевичу: «У нас целый день постоянные поиски войск и высылка офицеров для восстановления связи... С внутренней организацией в крепости Брест большой балаган, который я должен сам ликвидировать. Постоянные налеты авиации. В Бресте бегство во все стороны».¹⁸ Однако страну покидало не только руководство: 16 сентября началась эвакуация на аэродромы Румынии польской авиации.¹⁹ Наиболее боеспособные корабли польского флота: эсминцы «Blyskawica», «Grom» и «Burza» были передислоцированы в английские порты еще 30 августа 1939 года. Изначально предполагалось, что они в качестве рейдеров будут действовать по немецким коммуникациям, нарушая торговое судоходство Германии²⁰, однако каких-либо успехов в этом деле польские корабли не достигли, а их отсутствие в портах Польши негативно сказалось на боеспособности польского флота. С другой стороны, именно базирование в Британии спасло эти эсминцы от судьбы всего остального польского флота и позволило продолжать борьбу с немцами в составе КВМС уже после разгрома Польши. В ходе единственного своего крупного контрнаступления на р. Бзуре, начавшегося 9 сентября, польские войска в составе армий «Познань» и «Поможе» уже к 12 сентября потеряли инициативу, а 14 сентября были окружены немецкими войсками.²¹ И хотя отдельные части окруженных армий продолжали сопротивление вплоть до 21 сентября, как-либо повлиять на исход войны они уже не могли. В условиях очевидной неспособности Польши оборонять свои западные рубежи, 10 сентября Главный штаб выпустил директиву, согласно которой главной задачей армии становилось «стягивание всех войск в направлении на Восточную Польшу и обеспечение соединения с Румынией».²² Характерно, что эта директива стала последним общевойсковым приказом главнокомандующего, однако и ее из-за все тех же проблем со связью получили не все части. После выхода этого приказа, сам Рыдз-Смиглы, как уже говорилось выше, покинул Брест и двинулся как раз в направлении, обозначенном в директиве, - поближе к Румынии.

Таким образом, ввиду эффективных действий немцев, дезорганизации армии и неспособности руководства организовать оборону государства, к 17 сентября поражение Польши было совершенно неизбежно. Показательно, что даже английский и французский генеральные штабы в подготовленном 22 сентября рапорте отмечали, что СССР начал вторжение в Польшу только тогда, когда ее окончательное поражение стало очевидным. ²³

У читателя может возникнуть вопрос: а не было ли у советского руководства возможности дождаться полного крушения Польши? Падения Варшавы, окончательного разгрома даже остатков армии, а возможно, и вовсе полной оккупации всей польской территории Вермахтом, с последующим возвращением Западных Украины и Белоруссии Советскому Союзу в соответствии с советско-немецкими договоренностями? К сожалению, такой возможности у СССР не было. Если бы Германия действительно оккупировала восточные районы Польши, вероятность того, что она вернула бы их Советскому Союзу, была крайне мала. В руководстве Рейха вплоть до середины сентября 1939 г. обсуждалась возможность создания на территориях Западных Украины и Белоруссии марионеточных правительств.²⁴ В дневнике начальника штаба ОКХ Ф. Гальдера в записи от 12 сентября имеется такой пассаж: «Главнокомандующий прибыл с совещания у фюрера. Возможно, русские не будут ни во что вмешиваться. Фюрер хочет создать государство Украина».²⁵ Именно перспективой возникновения на востоке Польши новых территориальных образований Германия пыталась запугать руководство СССР с целью ускорить ввод советских войск в Польшу. Так 15 сентября Риббентроп просил Шуленбурга «немедленно передать господину Молотову», что, «если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум. Поскольку мы, со своей стороны, не намерены предпринимать в этих районах какие-либо действия политического или административного характера, стоящие обособленно от необходимых военных операций, без такой интервенции со стороны Советского Союза [в восточной Польше] могут возникнуть условия для формирования новых государств».²⁶ Хотя, как видно из этой инструкции, Германия, конечно же, отрицала свое участие в возможном создании «независимых» государств в Восточной Польше, надо полагать, советское руководство иллюзий на этот счет не питало. Впрочем, даже несмотря на своевременное вмешательство СССР в германо-польскую войну, определенные проблемы из-за того, что немецким войскам к 17 сентября удалось занять часть Западной Украины, все же возникли: 18 сентября заместитель начальника штаба оперативного управления ОКВ В. Варлимонт показал исполняющему обязанности военного атташе СССР в Германии Белякову карту, на которой Львов находился западнее демаркационной линии между СССР и Германией, то есть входил в будущую территорию Рейха, что являлось нарушением секретного дополнительного протокола к Договору о ненападении в отношении раздела сфер влияния в Польше. После предъявления претензий со стороны СССР немцы заявили, что все советско-германские договоренности остаются в силе, а военный атташе Германии Кестринг, пытаясь объяснить такое нанесение границы, сослался на то, что это была личная инициатива Варлимонта,²⁷ однако представляется маловероятным, чтобы последний чертил карты исходя из каких-то своих собственных соображений, идущих вразрез с инструкциями руководства Рейха. Показательно, что необходимость советского вторжения в Польшу признавали и на Западе. Черчилль, занимавший тогда пост Первого лорда адмиралтейства, заявил 1 октября в выступлении по радио, что «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от «нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть».²⁸ Позиция союзников по вопросу вступления РККА в Польшу вообще интересна. После того, как СССР 17 сентября заявил о своем нейтралитете по отношению к Франции и Англии²⁹, эти страны также решили не идти на обострение отношений с Москвой. 18 сентября на заседании английского правительства было решено даже не заявлять протеста на действия Советского Союза, поскольку Англия брала на себя обязательства защищать Польшу только лишь от Германии.³⁰ 23 сентября нарком внутренних дел Л.П. Берия информировал наркома обороны К.Е. Ворошилова о том, что «резидент НКВД СССР в Лондоне сообщил, что 20 сентября с.г. Министерство Иностранных Дел Англии послало телеграмму всем английским посольствам и пресс-атташе, в которой указывает, что Англия не только не намерена объявлять Советскому Союзу войну сейчас, но должна оставаться в возможно лучших отношениях».³¹ А 17 октября англичане заявили, что Лондон хочет видеть этнографическую Польшу скромных размеров и о возврате ей Западной Украины и Западной Белоруссии не может быть и речи.³² Таким образом, союзники, по сути, легитимизировали действия Советского Союзу на территории Польши. И хотя мотивом такой гибкости Англии и Франции было в первую очередь их нежелание провоцировать сближение СССР и Германии, сам факт того, что союзники выбрали именно такую линию поведения, говорит о том, что они понимали, насколько напряженными по-прежнему остаются отношения между Советским Союзом и Рейхом и что августовские договоренности – всего лишь тактический маневр. Помимо политических реверансов, Британия попыталась также наладить и торговые отношения с СССР: 11 октября на советско-английских переговорах было принято решение о возобновлении поставок советского леса в Британию, которые были приостановлены из-за того, что Англия после начала войны стала задерживать суда СССР с грузами для Германии. В свою очередь англичане обязались прекратить подобную практику.³³

Подводя промежуточные итоги, мы можем отметить, что в начале сентября Советский Союз не только не горел желанием каким бы то ни было образом помогать Германии в борьбе с Войском Польским, но и намеренно оттягивал начало «освободительного похода» вплоть до того момента, когда полное поражение Польши стало совершенно очевидным, а дальнейшее промедление с вводом советских войск могло закончиться тем, что Западная Украина и Западная Белоруссия в той или иной форме попали бы под влияние Германии.

А теперь перейдем собственно к рассмотрению подробностей взаимодействия Вермахта и РККА. Итак, 17 сентября советские войска силами Украинского (под командованием командарма 1 ранга С.К. Тимошенко) и Белорусского (под командованием командарма 2 ранга М.П. Ковалева) фронтов вторглись в восточные районы Польши. Кстати, интересно, что, хотя освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии было лишь предлогом для ввода советских войск в Польшу, с населением этих территорий советские войска действительно преимущественно обращались как освободители. В приказе военного совета Белорусского фронта войскам фронта о целях вступления Красной Армии на территорию Западной Белоруссии от 16 сентября подчеркивалось, что «наш революционный долг и обязанность оказать безотлагательную помощь и поддержку нашим братьям белорусам и украинцам, чтобы спасти их от угрозы разорения и избиения со стороны врагов… Мы идем не как завоеватели, а как освободители наших братьев белорусов, украинцев и трудящихся Польши».³⁴ Директивой Ворошилова и Шапошникова военсовету БОВО от 14 сентября предписывалось «избегать бомбардировки открытых городов и местечек, не занятых крупными силами противника», а также не допускать «никаких реквизиций и самовольных заготовок продовольствия и фуража в занятых районах».³⁵ В директиве начальника Политического управления РККА армейского комиссара 1 ранга Л.З. Мехлиса напоминалось «о строжайшей ответственности за мародерство по законам военного времени. Комиссары, политруки и командир, в частях которых будет допущен хотя бы один позорный факт, будут строго наказаны, вплоть до придания суду Военного Трибунала».³⁶ О том, что этот приказ не был пустой угрозой прекрасно свидетельствует тот факт, что в ходе войны и после ее окончания Военным Трибуналом было вынесено несколько десятков обвинительных приговоров по военным преступлениям, которые, к сожалению, все-таки имели место в ходе польской кампании.³⁷ Начальник Главного штаба Войска Польского В. Стахевич отмечал: «Советские солдаты не стреляют в наших, всячески демонстрируют свое расположение».³⁸ Отчасти именно благодаря такому отношению Красной армии, польские войска очень часто не оказывали ей сопротивления, сдаваясь в плен. Именно таким результатом закончилось большинство столкновений частей РККА и Войска Польского. Прекрасной иллюстрацией этого факта является соотношения погибших в боях с Красной Армией и попавших в плен к оной солдат и офицеров польских войск: если первых насчитывается всего 3500 человек, то вторых – 452 500.³⁹ Польское население также вполне лояльно относилось к Красной Армии: «Как свидетельствуют документы, например, 87-й стрелковой дивизии, «во всех населенных пунктах, где проходили части нашей дивизии, трудящееся население встречало их с великой радостью, как подлинных освободителей от гнета польских панов и капиталистов, как избавителей от нищеты и голода». То же мы видим и в материалах 45-й стрелковой дивизии: «Население везде радо и встречает Красную армию как освободительницу. Крестьянин села Острожец Сидоренко заявил: «Скорее бы установилась Советская власть, а то 20 лет польские паны сидели на наших шеях, высасывали из нас последнюю кровь, а теперь наконец пришло время, когда нас Красная армия освободила. Спасибо тов. Сталину за освобождение от кабалы польских помещиков и капиталистов».⁴⁰ Причем нелюбовь белорусского и украинского населения к «польским помещикам и капиталистам» выражалась отнюдь не только в доброжелательном отношении к советским войскам, но и в открытых антипольских восстаниях в сентября 1939 г.⁴¹ 21 сентября замнаркома оборон командарм 1 ранга Г.И. Кулик докладывал Сталину: «В связи с большим национальным угнетением поляками украинцев, у последних чаша терпения переполнена и, в отдельных случаях, имеется драка между украинцами и поляками, вплоть до угрозы вырезать поляков. Необходимо срочное обращение правительства к населению, так как это может превратиться в большой политический фактор».⁴² А Мехлис в своем донесении 20 сентября указывал и такой интересный факт: «Польские офицеры… как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения».⁴³ Таким образом, РККА выполняла на территориях Западной Украины и Западной Белоруссии в некоторым смысле и миротворческие функции. Впрочем, и после присоединения этих районов к СССР их белорусское и украинское население не изменило своего отношения к полякам, хотя это и стало проявляться в несколько иной форме. Так, например, во время выселения из западных областей Украины и Белоруссии осадников и лесной стражи в феврале 1940 г., местное население оных областей восприняло это решение советского правительства с большим энтузиазмом в спецсообщении Берии Сталину по этому поводу говорится, что «население западных областей Украинской ССР и Белорусской ССР на выселение осадников и лесной стражи реагирует положительно. В ряде случаев в задержании бежавших осадников местные жители оказывали помощь оперативным группам НКВД».⁴⁴ О том же, но чуть более подробно говорится и в докладе дрогобычской областной тройки НКВД УССР о тех же событиях: «Выселение осадников и работников сторожевой охраны лесов основной массой крестьян обл. с удовольствием одобрялось и всемерно поддерживалось, о чем красноречивее всего говорит факт участия в операции большого количества сельского актива (3285 чел.)».⁴⁵ Таким образом, по крайней мере частью населения отторжение Западных Украины и Белоруссии от Польши действительно воспринималось как освобождение.

Но вернемся к рассмотрению особенностей советско-германского взаимодействия, которое началось с того, что в два часа ночи 17 сентября Сталин вызвал к себе Шуленбурга, объявил о вводе советских войск в Польшу и попросил, «чтобы германские самолеты, начиная с сегодняшнего дня, не залетали восточнее линии Белосток-Брест-Литовск-Лемберг [Львов]. Советские самолеты начнут сегодня бомбардировать район восточнее Лемберга».⁴⁶ Просьба германского военного атташе генерал-лейтенанта Кестринга об отсрочке боевых действий советской авиации, чтобы германское командование смогло принять меры по предотвращению эвентуальных инцидентов, связанных с бомбардировкой районов, занятых Вермахтом, осталась неудовлетворенной. В результате некоторые немецкие подразделения попали под удары советской авиации.⁴⁷ И в дальнейшем наиболее яркими эпизодами советско-немецких взаимоотношений являлись не совместные действия по уничтожению остатков польских войск, как должно было бы быть у союзников, а подобные эксцессы, приводившие к жертвам с обеих сторон. Наиболее заметным таким происшествием стало столкновение советских и германских войск во Львове. В ночь на 19 сентября к городу подошел сводный отряд 2-го кавалерийского корпуса и 24-й танковой бригады. В город был введен разведбатальон 24 тбр. Однако в 8.30 утра части 2-й немецкой горнострелковой дивизии предприняли штурм города, при этом был атакован и советский батальон, несмотря на то, что первоначально он не проявлял никакой агрессии. Командир бригады даже выслал в сторону немцев бронемашину с куском нижней рубахи на палке, однако немцы огонь не прекратили. Тогда танки и бронемашины бригады открыли ответный огонь. В результате завязавшегося боя советские войска потеряли 2 бронемашины и 1 танк, 3 человека убитыми и 4 ранеными. Потери немцев составили 3 противотанковых орудия, 3 человека убитыми и 9 ранеными. Вскоре стрельба была прекращена и к советским войскам был выслан представитель немецкой дивизии. В результате переговоров инцидент удалось уладить.⁴⁸ Однако, несмотря на сравнительно мирное разрешение этого конфликта, встал вопрос, что делать со Львовом. Утром 20 сентября немецкое руководство через Кестринга передало в Москву предложение взять город совместными усилиями, а затем передать его СССР, но, получив отказ, вынуждено было отдать приказ об отводе своих войск. Германское командование восприняло такое решение как «день унижения для немецкого политического руководства».⁴⁹ Во избежание возникновения аналогичных инцидентов 21 сентября на переговорах Ворошилова и Шапошникова с Кестрингом и представителями германского командования полковником Г. Ашенбреннером и подполковником Г. Кребсом был составлен протокол, регламентирующий продвижение советских войск к демаркационной линии и вывод частей Вермахта с занятой ими советской территории: «§1. Части Красной армии остаются на линии, достигнутой ими к 20 часам 20 сентября 1939 года, и продолжают вновь свое движение на запад с рассветом 23 сентября 1939 года.

§ 2. Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход, примерно, в 20 километров, закончить свой отход на западный берег р. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев, у Остроленка, к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября.

§ 3. Движение войск обеих армий должно быть организованно с таким расчетом, чтобы имелась дистанция между передовыми частями колонн Красной армии и хвостом колонн Германской армии, в среднем до 25 километров.

Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Красной армии выходят к вечеру 28 сентября на восточный берег р. Писса; к вечеру 30 сентября на восточный берег р. Нарев у Остроленка и к вечеру 2 октября у Пултуска; на восточный берег р. Висла у Варшавы к вечеру 4 октября и у Демблина к вечеру 3 октября; на восточный берег р. Сан у Перемышля к вечеру 27 сентября и на восточный берег р. Сан у Санок и южнее к вечеру 29 сентября.

§ 4. Все вопросы, могущие возникнуть при передаче Германской армией и приеме Красной армией районов, пунктов, городов и т. п., разрешаются представителями обеих сторон на месте, для чего на каждой основной магистрали движения обеих армий командованием выделяются специальные делегаты.

Во избежание возможных провокаций, диверсий от польских банд и т.п.. Германское командование принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Красной армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т.п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Красной армии.

§ 5. При обращении германских представителей к Командованию Красной армии об оказании помощи в деле уничтожения польских частей, или банд, стоящих на пути движения мелких частей германских войск. Командование Красной армии (начальники колонн), в случае необходимости, выделяют необходимые силы, обеспечивающие уничтожение препятствий, лежащих на пути движения.

§ 6. При движении на запад германских войск авиация Германской армии может летать только до линии арьергардов колонн германских войск и на высоте не выше 500 метров, авиация Красной армии при движении на запад колонн Красной армии может летать только до линии авангардов колонн Красной армии и на высоте не выше 500 метров.

По занятию обеими армиями основной демаркационной линии по рр. Писса, Нарев, Висла, р. Сан от устья до истоков, авиация обоих армий не перелетает вышеуказанной линии»⁵⁰

Как мы видим, были предприняты все меры для того, чтобы РККА и Вермахт в ходе действий в Польше вообще друг с другом не соприкасались, – какое уж тут сотрудничество. Впрочем, именно за сотрудничество порой пытаются выдать 4-й и 5-й пункты этого протокола, хотя ничего особенного в них, в общем-то, нет. Немецкая сторона всего-навсего обязуется вернуть СССР в целости и сохранности те объекты, которые и так ему принадлежат, поскольку находятся на территории, отходящей согласно секретному дополнительному протоколу к Советскому Союзу. Что же касается советского обязательства оказывать помощь небольшим немецким частям в случае, если их продвижению будут мешать остатки польских войск, то тут прослеживается вовсе не стремление СССР сотрудничать с Вермахтом, а как раз таки нежелание иметь с ним какие-либо контакты. Советское руководство настолько хотело как можно быстрее выпроводить немецкие войска со своей территории, что готово было даже конвоировать их до демаркационной линии.

Впрочем, даже этот протокол, сводивший, казалось бы, к минимуму возможность столкновений между советскими и немецкими частями, не смог предотвратить дальнейшие конфликты между ними. 23 сентября у Видомля конный разъезд разведбата 8-й сд был обстрелян пулеметным огнем 6 немецких танков, в результате чего 2 человека было убито и 2 ранено. Ответным огнем советские войска подбили один танк, экипаж которого погиб.⁵¹ 29 сентября в районе Вохыни 3 немецкие бронемашины открыли огонь по саперному батальону 143-й сд.⁵² 30 сентября в 42 км восточнее Люблина с немецкого самолета был обстрелян 1-й батальон 146-го сп и 179-й гап 44-й сд. Восемь человек получили ранения.⁵³

1 октября прошли очередные переговоры между Ворошиловым и Шапошниковым с одной стороны и Кестрингом, Ашенбреннром и Кребсом с другой об отводе немецких и советских войск к окончательной границе, которая была определена подписанным 28 сентября советско-германским Договором о дружбе и границе. В отношении мер по предотвращению столкновений между РККА и Вермахтом новое решение договаривающихся сторон в целом повторяло протокол от 21 сентября, однако во избежание происшествий вроде случившегося 30 сентября в протоколе появился такой пункт: «При отводе войск Красной армии, авиация Красной армии может летать только до линии арьергардов колонн частей Красной армии и на высоте не выше 500 метров, авиация Германской армии при движении на восток колонн Германской армии может летать только до линии авангардов колонн Германской армии и на высоте не выше 500 метров».⁵⁴

Итак, как мы видим, многочисленные договоренности и консультации, которые действительно имели место в советско-германских отношениях, начиная с 17 сентября, были направлены вовсе не на координацию совместных действий советских и немецких войск по борьбе с остатками польских формирований, как это подобает делать союзникам, а всего лишь на улаживание различных конфликтов, возникавших в результате столкновения частей РККА и Вермахта и на предотвращение конфликтов новых. Представляется вполне очевидным, что для исключения эскалации мелких стычек до размеров реального конфликта так должны были действовать любые государства. И меры, предпринятые Советским Союзом и Германией, говорят вовсе не о союзническом характере их взаимодействия. Как раз наоборот, сам факт того, что эти меры пришлось принимать, и та форма, в которой это было сделано, прекрасно демонстрирует нам, что основной целью сторон было в первую очередь разграничение зон действий своих армий, недопущение каких-либо контактов между ними. Автору удалось найти всего два примера, которые действительно можно охарактеризовать как сотрудничество Советского Союза и Германии. Во-первых, 1-го сентября помощник наркома иностранных дел В. Павлов передал Молотову просьбу советника германского посольства в Москве Г. Хильгера о том, чтобы радиостанция в Минске в свободное от передачи время передавала для срочных воздухоплавательных опытов непрерывную линию с вкрапленными позывными знаками: «Рихард Вильгельм 1.0», а кроме того, во время передачи своей программы по возможности часто слово «Минск». Из резолюции В. М. Молотова на документе следует, что было дано согласие передавать только слово «Минск».⁵⁵
Таким образом, Люфтваффе могло использовать минскую станцию в качестве радиомаяка. Впрочем, это решение советского руководства вполне поддается объяснению. Ведь любая ошибка немецких пилотов, действовавших вблизи советской территории, могла привести к разного рода нежелательным последствиям: от столкновений с советскими истребителями до нанесения бомбовых ударов по советской территории. Поэтому согласие советского руководства предоставить немцам лишний ориентир вызвано опять же стремлением предупредить возможные инциденты. Второй же случай – это взаимное обязательство Германии и СССР не допускать «на своих территориях никакой польской агитации, которая действует на территорию другой страны».⁵⁶ Однако вполне очевидно, что на основании только лишь двух этих фактов делать далеко идущие выводы о советско-немецком «братстве по оружию» довольно проблематично. Особенно в контексте рассмотрения прочих эпизодов советско-германских отношений, которые «братскими» никак не назовешь.

Итак, подводя итоги, мы можем сделать следующие выводы. В ходе германо-польской войны Советский Союз не намеревался оказывать никакой помощи Германии. Вступление советских войск на территорию Польши преследовало исключительно советские же интересы и было вызвано не стремлением как бы то ни было помочь Германии с разгромом польской армии, боеспособность которой к тому моменту и так неудержимо стремилась к нулю, а именно нежеланием передавать всю территорию Польши в распоряжение Германии. В ходе «освободительного похода» советские и немецкие войска не проводили каких-либо совместных операций и не практиковали какие-либо другие формы сотрудничества, но и периодически, а между отдельными подразделениями РККА и Вермахта имели место локальные конфликты. Все советско-немецкое сотрудничество, по сути, было направлено именно на разрешение подобных конфликтов и как можно более безболезненное создание ранее не существовавшей советско-германской границы. Таким образом, утверждения о том, что в ходе польской кампании СССР был союзником Германии, являются не более чем инсинуациями, имеющими мало отношения к реалиям советско-немецких отношений того периода.

Примечания:

¹ Телеграмма имперского министра иностранных дел германскому послу в Москве от 3 сентября 1939 г.// Оглашению подлежит. СССР-Германия 1939-1941. Документы и материалы.

² Телеграмма имперского министра иностранных дел германскому послу в Москве от 8 сентября 1939 г.// Там же.

³ Телеграмма германского посла в Москве в министерство иностранных дел Германии от 5 сентября 1939 г.// Там же.

⁴ Дневник генерального секретаря ИККИ Г.М. Димитрова

⁵ Вихавайнен Т. Иностранная помощь Финляндии // Зимняя война 1939-1940. Книга первая. Политическая история. М., 1999, с. 193

⁶ Зефиров М.В. Асы Второй мировой войны: Союзники Люфтваффе: Эстония. Латвия. Финляндия. М., 2003, с.162

⁷ Барышников В.Н. К вопросу о германской военно-политической помощи Финляндии в начале «зимней войны».

⁸ Там же

⁹ Телеграмма германского посла в Москве в министерство иностранных дел Германии от 10 сентября 1939 г.// Оглашению подлежит. СССР-Германия 1939-1941. Документы и материалы.

¹⁰ Телеграмма имперского министра иностранных дел германскому послу в Москве от 15 сентября 1939 г.// Там же

¹¹ Телеграмма германского посла в Москве в министерство иностранных дел Германии от 16 сентября 1939 г.// Там же

¹² Телеграмма германского посла в Москве в министерство иностранных дел Германии от 14 сентября 1939 г.// Там же

¹³ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 251

¹⁴ Там же

¹⁵ Прибылов В.И. «Захват» или «воссоединение». Зарубежные историки о 17 сентября 1939 г.

¹⁶ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 251

¹⁷ Там же

¹⁸ Там же, с. 252

¹⁹ Котельников В. Авиация в советско-польском конфликте

²⁰ Побережец С. Германо-Польская война 1939 г.

²¹ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с.. 266

²² Там же, с. 261

²³ Прибылов В.И. Указ. соч.

²⁴ Вишлев О.В. Накануне 22 июня 1941 года; Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 291

²⁵ Гальдер Ф. Оккупация Европы. Военный дневник начальника Генерального штаба. 1939-1941. М., 2007, с. 55

²⁶ Телеграмма имперского министра иностранных дел германскому послу в Москве от 15 сентября 1939 г.// Оглашению подлежит. СССР-Германия 1939-1941. Документы и материалы.

²⁷ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 325-328, 328.

²⁸ Черчилль У. Вторая мировая война. Т.1, с. 204

²⁹ Нота правительства СССР, врученная утром 17 сентября 1939 года послам и посланникам государств, имеющих дипломатические отношения с СССР.// Оглашению подлежит. СССР-Германия 1939-1941. Документы и материалы.

³⁰ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 354

³¹ Мировые войны XX века. Кн.4. Вторая мировая война. Документы и материалы. М. 2002, с. 152

³² Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 355

³³ Там же, с.356

³⁴ Приказ №005 военного совета Белорусского фронта войскам фронта о целях вступления Красной Армии на территорию Западной Белоруссии от 16 сентября // Катынь. Пленники необъявленной войны.

³⁵ Директива №16633 наркома обороны К.Е. Ворошилова и начальника генштаба РККА Б.М. Шапошникова военному совету Белорусского особого военного округа о начале наступления против Польши // Там же

³⁶ Свищев В.Н. Начало Великой Отечественной Войны. Т.1. Подготовка Германии и СССР к войне. 2003, с. 194

³⁷ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 372-380.

³⁸ Прибылов В.И. Указ. соч.

³⁹ Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина, с. 132

⁴⁰ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 363

⁴¹ Борьба против польской оккупации на Западной Украине 1921-1939 гг.; Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 307

⁴² Доклад заместителя народного комиссара обороны СССР командарма 1 ранга Г.И. Кулика о боевых действиях частей и соединений Красной Армии на территории Западной Украины и политическом и экономическом положении в этом регионе // Катынь. Пленники необъявленной войны.

⁴³ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 367

⁴⁴ Спецсообщение Л.П. Берии И.В. Сталину о результатах операции по выселению осадников и лесной стражи из западных областей Украины и Белоруссии // Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш». 1939 – март 1946 / Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. М., 2006, с. 142

⁴⁵ Доклад дрогобычской областной тройки НКВД УССР наркому УССР И.А. Серову об итогах операции по выселению членов семей осадников и лесников // Сталинские депортации. 1928-1953. М., 2005, с. 126.

⁴⁶ Телеграмма германского посла в Москве в министерство иностранных дел Германии от 17 сентября 1939 г.// Оглашению подлежит. СССР-Германия 1939-1941. Документы и материалы.

⁴⁷ Вишлев О.В. Указ. соч., с. 107

⁴⁸ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 320-321

⁴⁹ Гальдер Ф. Указ. соч., с. 58

⁵⁰ Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг., с. 329-331

⁵¹ Там же, с. 337

⁵² Там же, с. 338

⁵³ Там же, с. 340

⁵⁴ Там же, с. 360

⁵⁵ Докладная записка сотрудника Народного комиссариата иностранных дел СССР В. Н. Павлова народному комиссару иностранных дел СССР В. М. Молотову // Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы.

⁵⁶ Секретный дополнительный протокол к германо-советскому договору о дружбе и границе между СССР и Германией // Катынь. Пленники необъявленной войны.

@темы: Военная история, История, Политика

---

Каковы масштабы "Сталинских реперессий"?

Автор исследования: Игорь Пыхалов.
Почти все публикации, затрагивающие вопрос о количестве репрессированных, можно отнести к двум группам. В первую из них входят произведения обличителей «тоталитарного режима», называющих астрономические многомиллионные цифры расстрелянных и посаженных. При этом «правдоискатели» упорно стараются не замечать архивных данных, в том числе и опубликованных, делая вид, что их как бы не существует. Для обоснования своих цифр они либо ссылаются друг на друга, либо просто ограничиваются фразами типа: «по моим подсчетам», «я убежден» и т.п.

Однако любой добросовестный исследователь, занявшийся изучением этой проблемы, довольно быстро обнаруживает, что помимо «воспоминаний очевидцев» существует масса документальных источников: «В фондах Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР СССР) выявлено несколько тысяч единиц хранения документов, относящихся к деятельности ГУЛАГа»¹⁾

Изучив архивные документы, такой исследователь с удивлением убеждается, что масштабы репрессий, о которых мы «знаем» благодаря СМИ, не просто расходятся с действительностью, а завышены в десятки раз. После этого он оказывается перед мучительной дилеммой: профессиональная этика требует опубликовать найденные данные, с другой стороны - как бы не прослыть при этом защитником Сталина. Результатом обычно становится некая «компромиссная» публикация, содержащая как стандартный набор антисталинских эпитетов и реверансов в адрес Солженицына и К^о, так и сведения о количестве репрессированных, которые, в отличие от публикаций из первой группы, не взяты с потолка и не высосаны из пальца, а подтверждены документами из архивов.

Сколько всего репрессировано

Наиболее известным из опубликованных документов, содержащих сводную информацию по репрессиям, является следующая докладная записка на имя Н.С.Хрущева²⁾:

1 февраля 1954 г.

Секретарю ЦК КПСС товарищу Хрущеву Н.С.

В связи с поступающими в ЦК КПСС сигналами от ряда лиц о незаконном осуждении за контрреволюционные преступления в прошлые годы Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами и в соответствии с вашим указанием о необходимости пересмотреть дела на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления и ныне содержащихся в лагерях и тюрьмах, докладываем: за время с 1921 года по настоящее время за контрреволюционные преступления было осуждено 3.777.380 человек, в том числе к ВМН - 642.980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже - 2.369.220, в ссылку и высылку - 765.180 человек.



Из общего количества осужденных, ориентировочно, осуждено: 2.900.000 человек - Коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием и 877.000 человек - судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной коллегией.



… Следует отметить, что созданным на основании Постановления ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 года Особым совещанием при НКВД СССР, которое просуществовало до 1 сентября 1953 года, было осуждено 442.531 человек, в том числе к ВМН - 10.101 человек, к лишению свободы - 360.921 человек, к ссылке и высылке (в пределах страны) - 57.539 человек и к другим мерам наказания (зачет времени нахождения под стражей, высылка за границу, принудительное лечение) - 3.970 человек …

Генеральный прокурор Р.Руденко

Министр внутренних дел С.Круглов

Министр юстиции К.Горшенин

Итак, как явствует из приведенного документа, всего с 1921 по начало 1954 года по политическим обвинениям было приговорено к смертной казни 642.980 человек, к лишению свободы - 2.369.220, к ссылке - 765.180. Следует также иметь в виду, что не все приговоры приводились в исполнение. Например, с 15 июля 1939 по 20 апреля 1940 г. за дезорганизацию лагерной жизни и производства был приговорен к высшей мере наказания 201 заключенный, однако потом части из них смертная казнь была заменена заключением на сроки от 10 до 15 лет³⁾. В 1934 году в лагерях содержалось 3849 заключенных, осужденных к высшей мере с заменой лишением свободы, в 1935 - 5671, в 1936 - 7303, в 1937 - 6239, в 1938 - 5926, в 1939 - 3425, в 1940 - 4037⁴⁾.

Количество заключенных

»А вы уверены, что информация из этой докладной записки соответствует действительности?», - воскликнет скептически настроенный читатель, который благодаря многолетней промывке мозгов твердо «знает» о миллионах расстрелянных и десятках миллионов отправленных в лагеря. Что ж, обратимся к более подробной статистике, тем более что, вопреки уверениям записных «борцов с тоталитаризмом», такие данные не только имеются в архивах, но и неоднократно публиковались.

Начнем с данных о количестве заключенных в лагерях ГУЛАГа. Напомню, что осужденные на срок свыше 3 лет как правило отбывали наказание в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ), а осужденные на малые сроки - в исправительно-трудовых колониях (ИТК).

Количество заключенных в лагерях НКВД на 1 января⁵⁾

Год	Заключенных
1930	179.000
1931	212.000
1932	268.700
1933	334.300
1934	510.307
1935	725.483
1936	839.406
1937	820.881
1938	996.367
1939	1.317.195
1940	1.344.408
1941	1.500.524
1942	1.415.596
1943	983.974
1944	663.594
1945	715.505
1946	746.871
1947	808.839
1948	1.108.057
1949	1.216.361
1950	1.416.300
1951	1.533.767
1952	1.711.202
1953	1.727.970

Однако тех, кто привык принимать опусы Солженицына и ему подобных за Священное писание, зачастую не убеждают даже прямые ссылки на архивные документы. »Это документы НКВД, а следовательно, они фальсифицированные. - заявляют они. - Откуда взялись те цифры, которые в них приводятся?».

Ну что ж, специально для этих недоверчивых господ приведу пару конкретных примеров, откуда берутся «эти цифры». Итак, год 1935-й:

Лагеря НКВД, их хозяйственная специализация и численность заключенных

по состоянию на 11 января 1935 г.⁶⁾

Лагерь	Хозяйственная специализация	Числ. заключ.
Дмитровлаг	Строительство канала «Москва-Волга»	192.649
Бамлаг	Строительство вторых путей Забайкальской и Уссурийской железных дорог и Байкало-Амурской магистрали	153.547
Беломоро-Балтий- ский комбинат	Обустройство Беломоро-Балтийского канала	66.444
Сиблаг	Строительство Горно-Шорской железной дороги; добыча угля на шахтах Кузбасса; строительство Чуйского и Усинского трактов; предоставление рабочей силы Кузнецкому металлургическому комбинату, Новсиблесу и др.; собственные свиносовхозы	61.251
Дальлаг (позднее - Владивостоклаг)	Строительство железной дороги «Волочаевка-Комсомольск»; добыча угля на рудниках «Артем» и «Райчиха»; строительство Седанского водопровода и нефтехранилищ «Бензостроя»; строительные работы «Дальпромстроя», «Комитета резервов», авиастройки №126; рыбные промыслы	60.417
Свирлаг	Заготовка дров и делового леса для Ленинграда	40.032
Севвостлаг	Трест «Дальстрой», работы на Колыме	36.010
Темлаг, Мордов- ская АССР	Заготовка дров и делового леса для Москвы	33.048
Среднеазиатский лагерь (Сазлаг)	Предоставление рабсилы Текстильстрою, Чирчикстрою, Шахрудстрою, Хазарбахстрою, Чуйскому новлубтресту, совхозу «Пахта-Арал»; собственные хлопковые совхозы	26.829
Карагандинский лагерь (Карлаг)	Животноводческие совхозы	25.109
Ухтпечлаг	Работы Ухто-Печорского треста: добыча угля, нефти, асфальта, радия и др.	20.656
Прорвлаг (позднее - Астраханлаг)	Рыбная промышленность	10.583
Саровский лагерь НКВД	Лесозаготовки и лесопиление	3.337
Вайгач	Добыча цинка, свинца, платинового шпата	1.209
Охунлаг	Дорожное строительство	722
в пути следования в лагеря		9.756
Итого		741.599

Четыре года спустя:

Численность заключенных в лагерях НКВД

по состоянию на 1 января 1939 г. ⁷⁾

Лагерь	Заключ.
Бамлаг (трасса БАМа)	262.194
Севвостлаг (Магадан)	138.170
Белбалтлаг (Карельская АССР)	86.567
Волголаг (район Углича-Рыбинска)	74.576
Дальлаг (Приморский край)	64.249
Сиблаг (Новосибирская обл.)	46.382
Ушосдорлаг (Дальний Восток)	36.948
Самарлаг (Куйбышевская обл.)	36.761
Карлаг (Карагандинская обл.)	35.072
Сазлаг (Узбекская ССР)	34.240
Усольлаг (Молотовская обл.)	32.714
Каргопольлаг (Архангельская обл.)	30.069
Севжелдорлаг (Коми АССР и Архангельская обл.)	29.405
Ягринлаг (Архангельская обл.)	27.680
Вяземлаг (Смоленская обл.)	27.470
Ухтимлаг (Коми АССР)	27.006
Севураллаг (Свердловская обл.)	26.963
Локчимлаг (Коми АССР)	26.242
Темлаг (Мордовская АССР)	22.821
Ивдельлаг (Свердловская обл.)	20.162
Воркутлаг (Коми АССР)	17.923
Сороклаг (Архангельская обл.)	17.458
Вятлаг (Кировская обл.)	16.854
Онеглаг (Архангельская обл.)	16.733
Унжлаг (Горьковская обл.)	16.469
Краслаг (Красноярский край)	15.233
Тайшетлаг (Иркутская обл.)	14.365
Устьвымлаг (Коми АССР)	11.974
Томасинлаг (Новосибирская обл.)	11.890
Горно-Шорский ИТЛ (Алтайский край)	11.670
Норильлаг (Красноярский край)	11.560
Кулойлаг (Архангельская обл.)	10.642
Райчихлаг (Хабаровский край)	8.711
Архбумлаг (Архангельская обл.)	7.900
Лужский лагерь (Ленинградская обл.)	6.174
Букачачлаг (Читинская обл.)	5.945
Прорвлаг (Нижняя Волга)	4.877
Ликовлаг (Московская обл.)	4.556
Южная гавань (Московская обл.)	4.376
Сталинская станция (Московская обл.)	2.727
Дмитровский мехзавод (Московская обл.)	2.273
Строительство №211 (Украинская ССР)	1.911
Транзитные заключенные	9.283
Итого	1.317.195

Однако, как я уже писал выше, помимо ИТЛ существовали еще и ИТК - исправительно-трудовые колонии. До осени 1938 года они вместе с тюрьмами находились в подчинении Отдела мест заключений (ОМЗ) НКВД. Поэтому за 1935-1938 годы удалось пока найти только совместную статистику:

Количество заключенных в колониях и тюрьмах на 1 января ⁸⁾

Год	Заключенных
1935 1936 1937 1938	240.259 457.088 375.488 885.203

C 1939 года ИТК находились в ведении ГУЛАГа, а тюрьмы в ведении Главного тюремного управления (ГТУ) НКВД.

Количество заключенных в колониях на 1 января ⁹⁾

Год	Заключенных
1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 1946 1947 1948 1949 1950 1951 1952 1953	335.243 315.584 429.205 361.447 500.208 516.225 745.171 1.140.324 1.145.051 994.379 793.312 740.554 956.224 912.704 1.091.478

Количество заключенных в тюрьмах ¹⁰⁾

Год	1 января	январь	март	май	июль	сентябрь	декабрь
1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 1946 1947 1948	352.508 186.278 470.693 268.532 237.534 151.296 275.510 245.146 293.135 280.374	350.538 190.266 487.739 277.992 235.313 155.213 279.969 261.500 306.163 275.850	281.891 195.582 437.492 298.081 237.246 177.657 272.113 278.666 323.492 256.771	225.242 196.028 332.936 262.464 248.778 191.309 269.526 268.117 326.369 239.612	185.514 217.819 216.223 217.327 196.119 218.245 263.819 253.757 360.878 228.031	178.258 401.146 229.217 201.547 170.767 267.885 191.930 259.078 349.035 228.258	186.278 434.871 247.404 221.669 171.708 272.486 235.092 290.984 284.642 230.614

Сведения в таблице даны на середину каждого месяца. Кроме того, опять-таки для особо упертых антисталинистов, отдельным столбцом даны сведения на 1 января каждого года (выделены красным), взятые из статьи А.Кокурина, размещенной на сайте "Мемориала". В этой статье, помимо прочего, указаны ссылки на конкретные архивные документы. Кроме того, желающие могут прочесть статью того же автора в журнале «Военно-исторический архив» ¹¹⁾.

Теперь мы можем составить сводную таблицу численности заключенных в СССР при Сталине:

Год	Заключенных
1935 1936 1937 1938 1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 1946 1947 1948 1949 1950 1951 1952 1953	965.742 1.296.494 1.196.369 1.881.570 2.004.946 1.846.270 2.400.422 2.045.575 1.721.716 1.331.115 1.736.186 1.948.241 2.014.678 2.479.909 2.587.732 2.760.095 2.692.825 2.657.128 2.620.814

Нельзя сказать, что эти цифры являются каким-то откровением. Начиная с 1990 года такого рода данные приводились в целом ряде публикаций. Так, в статье Л.Ивашова и А.Емелина, опубликованной в 1991 году, утверждается, что общее количество заключенных в лагерях и колониях на 1.03.1940 г. составляло 1.668.200 человек, на 22.06.1941 г. - 2,3 млн.¹²⁾ ; на 1.07.1944 г. - 1,2 млн. ¹³⁾ .

В.Некрасов в своей в книге «Тринадцать «железных» наркомов» сообщает, что «в местах лишения свободы» в 1933 г. находилось 334 тыс. заключенных, в 1934 - 510 тыс., в 1935 - 991 тыс., в 1936 - 1296 тыс.¹⁴⁾; на 21 декабря 1944 г. в лагерях и колониях - 1.450.000 ¹⁵⁾ ; на 24 марта 1953 г. там же - 2.526.402 ¹⁶⁾ .

По данным А.Кокурина и Н.Петрова (особенно показательным, поскольку оба автора связаны с обществом «Мемориал», а Н.Петров даже является сотрудником «Мемориала»), на 1.07.1944 г. в лагерях и колониях НКВД содержалось около 1,2 млн. заключенных ¹⁷⁾ , а в тюрьмах НКВД на ту же дату - 204.290 ¹⁸⁾ . На 30.12.1945 г. в исправительно-трудовых лагерях НКВД содержалось около 640 тыс. заключенных, в исправительно-трудовых колониях - около 730 тыс., в тюрьмах - около 250 тыс., в КПЗ - около 38 тыс., в колониях для несовершеннолетних - около 21 тыс., в спецлагерях и тюрьмах НКВД в Германии - около 84 тыс. ¹⁹⁾ .

Наконец, вот данные о численности заключенных в местах лишения свободы, подчиненных территориальным органам ГУЛАГа, взятые непосредственно с уже упоминавшегося сайта "Мемориала" :

январь 1935 январь 1937 1.01.1939 1.01.1941 1.01.1945 1.01.1949 1.01.1953

307.093 375.376 381.581 434.624 745.171 1.139.874 741.643

Также можно порекомендовать изданный недавно «Мемориалом» фундаментальный справочник: Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960. М., 1998, подтверждающий приведенные выше цифры.

Итак, подведем итог - за все время правления Сталина количество заключенных, одновременно находящихся в местах лишения свободы, никогда не превышало 2 миллионов 760 тысяч (естественно, не считая германских, японских и прочих военнопленных). Таким образом, ни о каких «десятках миллионов узников ГУЛАГа» не может быть и речи.

Подсчитаем теперь количество заключенных на душу населения. На 1 января 1941 года, как видно из приводившейся выше таблицы, общее число заключенных в СССР составило 2.400.422 человека. Точная численность населения СССР на этот момент неизвестна, но обычно оценивается в 190-195 миллионов. Таким образом получаем от 1230 до 1260 заключенных на каждые 100 тысяч населения. В январе 1950 года численность заключенных в СССР составляла 2.760.095 человек - максимальный показатель за все время правления Сталина. Население СССР на этот момент насчитывало 178 миллионов 547 тысяч ²⁰⁾ . Получаем 1546 заключенных на 100 тысяч населения.

Теперь рассчитаем аналогичный показатель для современных США. В настоящее время там существуют два вида мест лишения свободы: jail - приблизительный аналог наших изоляторов временного содержания, в jail содержатся подследственные, а также отбывают наказание осужденные на небольшие сроки, и prison - собственно тюрьма. Так вот, на конец 1999 года в prisons содержалось 1.366.721 человек, в jails - 687.973 (см.: сайт Бюро юридической статистики ), что в сумме дает 2.054.694. Население Соединенных Штатов на конец 1999 год - примерно 275 млн. (см.: население США ), следовательно, получаем 747 заключенных на 100 тысяч населения.

Да, вдвое меньше, чем у Сталина, но ведь не вдесятеро. Как-то несолидно для державы, взявшей на себя «защиту прав человека» в мировом масштабе. А если учесть темпы роста этого показателя - когда данная статья была впервые опубликована, он составлял (на середину 1998 г.) 693 заключенных на 100 тысяч американского населения, в 1990-1998 гг. средний ежегодный прирост числа обитателей jails - 4,9%, prisons - 6,9%, то, глядишь, лет через десять заокеанские друзья наших отечественных сталиноненавистников догонят и перегонят сталинский СССР.

Кстати, тут в одной интернетовской дискуссии была высказано возражение - дескать, эти цифры включают всех арестованных американцев, в том числе и тех, кто задержан на несколько дней. Еще раз подчеркну - к концу 1999 года в США имелось 2 с лишним миллиона заключенных, которые отбывают срок или находятся в предварительном заключении. Что же касается арестов, то их в 1998 году было произведено 14,5 миллионов (см.: отчет ФБР ).

Теперь пару слов об общем количестве побывавших при Сталине в местах заключения. Разумеется, если взять приведенную выше таблицу и просуммировать строки, то результат получится неверным, так как большинство заключенных ГУЛАГа были осуждены на срок больше года. Однако в известной степени оценить цифру прошедших через ГУЛАГ позволяет следующая записка ²¹⁾ :

6 августа 1955 г.

Начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-майору Егорову С.Е.

Всего в подразделениях ГУЛАГа хранится 11 миллионов единиц архивных материалов, из них 9,5 миллионов составляют личные дела заключенных.

Начальник секретариата ГУЛАГа МВД СССР

майор Подымов

Сколько среди заключенных было "политических"

В корне неверно полагать, что большинство сидевших при Сталине были «жертвами политических репрессий»:

Число осужденных за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления ²²⁾

Год	высшая мера	лагеря, колонии и тюрьмы	ссылка и высылка	прочие меры	всего осуждено
1921 1922 1923 1924 1925 1926 1927 1928 1929 1930 1931 1932 1933 1934 1935 1936 1937 1938 1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 1946 1947 1948 1949 1950 1951 1952 1953	9701 1962 414 2550 2433 990 2363 869 2109 20201 10651 2728 2154 2056 1229 1118 353074 328618 2552 1649 8011 23278 3579 3029 4252 2896 1105 - 8 475 1609 1612 198	21724 2656 2336 4151 6851 7547 12267 16211 25853 114443 105683 73946 138903 59451 185846 219418 429311 205509 54666 65727 65000 88809 68887 73610 116681 117943 76581 72552 64509 54466 49142 25824 7894	1817 166 2044 5724 6274 8571 11235 15640 24517 58816 63269 36017 54262 5994 33601 23719 1366 16842 3783 2142 1200 7070 4787 649 1647 1498 666 419 10316 5225 3425 773 38	2587 1219 - - 437 696 171 1037 3741 14609 1093 29228 44345 11498 46400 30415 6914 3289 2888 2288 1210 5249 1188 821 668 957 458 298 300 475 599 591 273	35829 6003 4794 12425 15995 17804 26036 33757 56220 208069 180696 141919 239664 78999 267076 274670 790665 554258 63889 71806 75411 124406 78441 75109 123248 123294 78810 73269 75125 60641 54775 28800 8403
Итого	799455	2634397	413512	215942	4060306

Под «прочими мерами» имеется в виду зачет времени нахождения под стражей, принудительное лечение и высылка за границу. За 1953 год приведены сведения только за первое полугодие.

Из этой таблицы следует, что «репрессированных» было несколько больше, чем указано в приведенной выше докладной на имя Хрущева - 799.455 осужденных к высшей мере вместо 642.980 и 2.634.397 приговоренных к заключению вместо 2.369.220. Однако разница эта относительно невелика - цифры одного порядка.

Кроме того, есть еще один момент - очень даже возможно, что в приведенную таблицу «затесалось» изрядное количество уголовников. Дело в том, что на одной из хранящихся в архиве справок, на основании которых составлена эта таблица, имеется карандашная помета: «Всего осужденных за 1921-1938 гг. - 2944879 чел., из них 30% (1062 тыс.) - уголовники» ²³⁾ . В таком случае общее количество «репрессированных» не превышает 3 миллионов. Однако чтобы окончательно прояснить этот вопрос, необходима дополнительная работа с источниками.

Посмотрим теперь, какой процент составляли «репрессированные» от общего количества обитателей ГУЛАГа:

Состав лагерей ГУЛАГа НКВД за контрреволюционные преступления ²⁴⁾

Год	количество	% ко всему составу лагерей
1934 1935 1936 1937 1938 1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 1946 1947 1948 1949 1950 1951 1952 1953	135.190 118.256 105.849 104.826 185.324 454.432 444.999 420.293 407.988 345.397 268.861 289.351 333.883 427.653 416.156 420.696 578.912* 475.976 480.766 465.256	26.5 16.3 12.6 12.6 18.6 34.5 33.1 28.7 29.6 35.6 40.7 41.2 59.2 54.3 38.0 34.9 22.7 31.0 28.1 26.9

* В лагерях и колониях.

Рассмотрим теперь более подробно состав обитателей ГУЛАГа в некоторые моменты его существования.

Состав заключенных ИТЛ по инкриминируемым преступлениям

(по состоянию на 1 апреля 1940 г.) ²⁵⁾

Инкриминируемые преступления	Численность	%
Контрреволюционные преступления в том числе: троцкисты, зиновьевцы, правые измена Родине террор диверсия шпионаж вредительство руководители контрреволюционных организаций антисоветская агитация прочие контрреволюционные преступления члены семей изменников Родине без указаний	417381 17621 1473 12710 5737 16440 25941 4493 178979 133423 13241 7323	32,87 1,39 0,12 1,00 0,45 1,29 2,04 0,35 14,10 10,51 1,04 0,58
Особо опасные преступления против порядка управления в том числе: бандитизм и разбой перебежчики другие преступления	46374 29514 13924 2936	3,65 2,32 1,10 0,23
Иные преступления против порядка управления в том числе: хулиганство спекуляция нарушение закона о паспортизации другие преступления	182421 90291 31652 19747 40731	14,37 7,11 2,50 1,55 3,21
Расхищение соцсобственности (закон от 7 августа 1932 г.) Должностные и хозяйственные преступления Преступления против личности Имущественные преступления Социально вредный и социально опасный элемент Воинские преступления Прочие преступления Без указаний	23549 96193 66708 152096 220835 11067 41706 11455	1,85 7,58 5,25 11,98 17,39 0,87 3,29 0,90
Итого	1269785	100,00

СПРАВКА

о численности осужденных за контрреволюционные преступления и бандитизм,

содержащихся в лагерях и колониях МВД по состоянию на 1 июля 1946 г. ²⁶⁾

По характеру преступления	В лагерях	%	В колониях	%	Всего	%
Общее наличие осужденных	616.731	100	755.255	100	1.371.986	100
Из них за к/р преступления, в том числе: Измена Родине (ст. 58-1) Шпионаж (58-6) Терроризм Вредительство (58-7) Диверсии (58-9) К-р саботаж (58-14) Участие в а/с заговоре (58-2, 3, 4, 5, 11) Антисоветская агитация (58-10) Полит. бандит. (58-2, 5, 9) Нелегальный переход границы Контрабанда Члены семей изменников Родине Социально-опасные элементы	354.568 137.463 12.405 7.391 3.781 2.509 26.411 26.099 85.652 5.937 2.655 3.722 1.012 6.382	57,5 22,3 2,0 1,2 0,6 0,4 4,3 4,2 13,9 1,0 0,4 0,6 0,1 1,9	162.024 66.144 3.094 2.038 770 610 4.533 10.833 56.396 2.835 1.080 259 457 1.323	21,4 8,7 0,4 0,3 0,1 0,1 0,6 1,4 7,5 0,4 0,1 - 0,1 0,2	516.592 203.607 15.499 9.429 4.551 3.119 30.944 36.932 142.048 8.772 3.735 4.031 1.469 7.705	37,6 14,8 1,1 0,7 0,3 0,2 2,3 2,7 10,4 0,6 0,3 0,3 0,1 0,6

Начальник ОУРЗ ГУЛАГа МВД СССР

Алешинский

Пом. начальника ОУРЗ ГУЛАГа МВД СССР

Яцевич

19 августа 1946 г.

Состав заключенных ГУЛАГа по характеру преступлений

(по состоянию на 1 января 1951 г.) ²⁷⁾

Преступления	Всего	в т.ч. в лагерях	в т.ч. в колониях
Контрреволюционные преступления Измена Родине (ст.58-1а, б) Шпионаж (ст.58-1а, б, 6; ст.193-24) Террор (ст.58-8) Террористические намерения Диверсия (ст.58-9) Вредительство (ст.58-7) Контрреволюционный саботаж (кроме осужденных за отказ от работы в лагерях и побеги) (ст. 58-14) Контрреволюционный саботаж (за отказ от работы в лагере) (ст.58-14) Контрреволюционный саботаж (за побеги из мест заключения) (ст.58-14) Участие в антисоветских заговорах, антисоветских организациях и группах (ст.58, пп. 2, 3, 4, 5, 11) Антисоветская агитация (ст.58-10, 59-7) Повстанчество и политбандитизм (ст.58, п.2; 59, пп.2, 3, 3б) Члены семей изменников Родины (ст. 58-1в) Социально опасный элемент Прочие контрреволюционные преступления Всего осужденных за контрреволюционные преступления	334538 18337 7515 2329 3250 1165 4494 10160 22687 46582 99401 12947 3256 2846 10371 579918	285288 17786 7099 2135 3185 1074 3523 8724 19708 39266 61670 12515 2824 2756 8423 475976	49250 591 416 194 65 91 971 1436 2979 7316 37731 432 432 90 1948 103942
Уголовные преступления Расхищение соцсобственности (Указ от 7 августа 1932 г.) По Указу от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» По Указу от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» Спекуляция Бандитизм и вооруженные ограбления (ст.59-3, 167), совершенные не в местах заключения Бандитизм и вооруженные ограбления (ст.59-3, 167), совершенные в период отбывания наказания Умышленные убийства (ст.136, 137, 138), совершенные не в местах заключения Умышленные убийства (ст.136, 137, 138), совершенные в местах заключения Нелегальный переход границы (ст.59-10, 84) Контрабандная деятельность (ст.59-9, 83) Скотокрадство (ст.166) Воры-рецидивисты (ст.162-в) Имущественные преступления (ст.162-178) Хулиганство (ст.74 и Указ от 10 августа 1940 г.) Нарушение закона о паспортизации (ст.192-а) За побеги из мест заключения, ссылки и высылки (ст.82) За самовольный выезд (побег) из мест обязательного поселения (Указ от 26 ноября 1948 г.) За укрывательство выселенных, бежавших из мест обязательного поселения, или пособничество Социально вредный элемент Дезертирство (ст.193-7) Членовредительство (ст.193-12) Мародерство (ст.193-27) Остальные воинские преступления (ст.193, кроме пп.7, 12, 17, 24, 27) Незаконное хранение оружия (ст.182) Должностные и хозяйственные преступления (ст. 59-3в, 109-121, 193 пп.17, 18) По Указу от 26 июня 1940 г. (самовольный уход с предприятий и из учреждений и прогулы) По Указам Президиума Верховного Совета СССР (кроме перечисленных выше) Прочие уголовные преступления Всего осужденных за уголовные преступления	72293 394241 637055 73205 65816 12047 37808 3635 1920 368 15112 6911 61194 93477 40599 22074 3328 1021 416 39129 2131 512 19648 12932 128618 26485 35518 140665 1948228	42342 242688 371390 31916 53522 11026 22950 3041 1089 207 8438 3883 35464 32718 7484 12969 1504 989 343 29457 1527 429 13033 6221 47630 881 11921 62729 1057791	29951 151553 265665 41289 12294 1021 14858 594 901 161 6674 3028 25730 60759 33115 9105 1824 32 73 9672 604 83 6615 6711 80988 25604 23597 77936 890437
Итого:	2528146	1533767	994379

Таким образом, среди заключенных, содержащихся в лагерях ГУЛАГа, большинство составляли уголовники, а «репрессированных», как правило, было менее 1/3. Исключение составляют 1944-1948 годы, когда эта категория получила достойное пополнение в лице власовцев, полицаев, старост и других «борцов с коммунистической тиранией». Еще меньше был процент «политических» в исправительно-трудовых колониях.

Смертность среди заключенных

Имеющиеся архивные документы позволяют осветить и этот вопрос.

Смертность заключенных в лагерях ГУЛАГа ²⁸⁾

Год	Среднее количество заключенных	Умерло	%
1931 1932 1933 1934 1935 1936 1937 1938 1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 1946 1947 1949 1950 1951 1952	240.350 301.500 422.304 617.895 782.445 830.144 908.624 1.156.781 1.330.802 1.422.466 1.458.060 1.199.785 823.784 689.550 658.202 704.868 958.448 1.316.331 1.475.034 1.622.485 1.719.586	7283 13267 67297 26295 28328 20595 25376 90546 50502 46665 100997 248877 166967 60948 43848 18154 35668 15739 14703 15587 13806	3,03 4,40 15,94 4,26 3,62 2,48 2,79 7,83 3,79 3,28 6,93 20,74 20,27 8,84 6,66 2,58 3,72 1,20 1,00 0,96 0,80

Данных за 1948 год пока не разыскал.

Смертность заключенных в тюрьмах ²⁹⁾

Год	Среднее количество заключенных	Умерло	%
1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 1946 1947 1948 1949 1950 1951	269.393 328.486 369.613 253.033 194.415 213.403 260.328 269.141 286.755 255.711 214.896 181.712 158.647	7036 3277 7468 29788 20792 8252 6834 2271 4142 1442 982 668 424	2,61 1,00 2,02 11,77 10,69 3,87 2,63 0,84 1,44 0,56 0,46 0,37 0,27

В качестве среднего количества заключенных взято среднее арифметическое между цифрами на 1 января и 31 декабря.

Смертность в колониях накануне войны была ниже, чем в лагерях. Например, в 1939 году она составляла 2,30% ³⁰⁾

Смертность заключенных в колониях ГУЛАГа ³¹⁾

Год	Среднее количество заключенных	Умерло	%
1949 1950 1951 1952	1.142.688 1.069.715 893.846 766.933	13966 9983 8079 7045	1,22 0,93 0,90 0,92

Таким образом, как свидетельствуют факты, вопреки уверениям «обличителей», смертность заключенных при Сталине держалась на весьма низком уровне. Однако во время войны положение заключенных ГУЛАГа ухудшилось. Нормы питания были значительно снижены, что сразу же привело к резкому увеличению смертности. К 1944 г. нормы питания заключенных ГУЛАГа были несколько увеличены: по хлебу - на 12%, крупе - 24%, мясу и рыбе - 40%, жирам - 28% и по овощам - на 22%, после чего уровень смертности стал заметно понижаться. Но даже после этого они оставались по калорийности ниже довоенных норм питания примерно на 30% ³²⁾.

Тем не менее, даже в самые тяжелые 1942 и 1943 годы смертность заключенных составляла около 20% в год в лагерях и около 10% в год в тюрьмах, а не 10% в месяц, как утверждает, к примеру, А.Солженицын. К началу же 50-х годов в лагерях и колониях она упала ниже 1% в год, а в тюрьмах - ниже 0,5%.

В заключение следует сказать пару слов и о пресловутых Особых лагерях (особлагах), созданных согласно постановлению Совета Министров СССР №416-159сс от 21 февраля 1948 г. Эти лагеря (так же, как и уже существовавшие к тому времени Особые тюрьмы) должны были сконцентрировать всех осужденных к лишению свободы за шпионаж, диверсии, террор, а также троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов, участников антисоветских организаций и групп и «лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям». Заключенных особлагов следовало использовать на тяжелых физических работах ³³⁾ .

@темы: История

---

Концерт Канцлера Ги.

Пишет  kaeri:

Ростов-на-Дону и Краснодарский край - а для вас концерт!
Господа обитающие в Краснодарском Крае и в Ростове-на-Дону - это касается именно вас!
КОНЦЕРТ- презентация двойного альбома Gui_ro_Inn (соло)
Билеты стоят в предпродаже 250 рублей, непосредственно перед концертом - 300, для членов Кондотты Святого Ги - 200 рублей.
За билетами обращайтесь ко мне!!! Аська 466591361 почта [email protected]
.18 сентября, пятница
Начало - уточняется
Место: Областной дом народного творчества, ГУК РО (так называемый ДК "Красный Аксай")
Адрес: г. Ростов-на-Дону, К.Маркса, пл., 5/1

Потенциально желающие - записывайтесь в этом посте. - www.diary.ru/~kaeri/p78311452.htm
Распространение на региональных сайтах и порталах - приветствуется.
Встреча в контакте - vkontakte.ru/event11174448
Подробнее о творчестве Канцлера Ги можно узнать здесь:
vkontakte.ru/club9090719
www.bregandert.ru/
forum.bregandert.ru/

Источник - www.diary.ru/~kaeri/p78311452.htm

Вопрос - кто составит мне компанию в поездке на концерт? Давайте организуемся.

---

Сталин - ваше отношение к нему. Опрос.

Сначала предупреждение: в цели этого опроса не входят - споры, холивары и т.д. Будем взаимно вежливы при написание комментариев..
В данном опросе я хочу выяснить ваше личное отношение к личности Сталина, к его политике и что лично вы считаете в его действиях правильным и не правильным. Этот опрос рассчитан больше не на историков, а на обычных "не специалистов" в этом вопросе, чтобы выяснить их мотивы при "эмоциональном окрашивание" в отношение к Сталину. Заранее спасибо за ответы.
Итак:


Вопросы:
1. Каково ваше личное отношение к Сталину?
2. Какие, на ваш взгляд, ошибки совершил Сталин за время своего правления СССР? Какие преступления против страны\народа он совершил?*
3. Какие, на ваш взгляд, поступки совершил Сталин, приведшие к значительному успеху для СССР \ для народа СССР?*
4. Кто, по вашему, мог стать лучшей альтернативой Сталину при правление СССР?
* - я специально разделяю понятие страны и народа, так как для некоторых людей это разные вещи

запись создана: 20.08.2009 в 07:43

@темы: Историческая личность, Опрос, Мнение, История

---

10 лучших трюков Джеки Чана

Страховые компании давно не желают иметь ничего общего с этим звездным безбашенным трюкачом. В ролике собраны самые невероятные трюки, драки, полеты и падения прославленного актера.
UPD: Сборник всех фильмов Джеки Чана на торренте

---

Заслуженное уважение. Ричард Докинз

Публикуемый текст представляет собой перевод первого параграфа книги Ричарда Докинза «Бог как иллюзия».

Мальчик лежал на траве, подперев руками подбородок. Неожиданно мир вокруг него предстал перед ним необычайно ясно: сплетение стеблей и корней, лес в миниатюре. Перед ним предстал совершенно иной мир муравьев, пчел и даже – хотя в то время он еще не знал таких подробностей – миллионов почвенных бактерий, которые тихо и незаметно поддерживали структуру микромира. Неожиданно микролес увеличился и стал одним целым с вселенной и с восторженным сознанием мальчика, наблюдавшего его. Он интерпретировал этот опыт в религиозных терминах, что, в конце концов, привело его к принятию сана. Он стал священником англиканской церкви и капелланом в моей школе, учителем, который мне нравился. Благодаря таким скромным либеральным священникам, как он, никто не посмеет сказать, что религию вдолбили мне в голову.

В другое время и в другом месте этим мальчиком мог оказаться я, наблюдающий звезды и ослепленный Орионом, Кассиопеей и Большой Медведицей, растроганный неслышной музыкой Млечного Пути, опьяненный ночными ароматами плюмерии и ороксилума в Африканском саду. Сложно сказать, почему одни и те же эмоции направили моего капеллана на один путь, а меня – на совершенно другой. Квазимистическая реакция на природу и вселенную не редкость среди ученых и рационалистов.

Она не имеет ничего общего с верой в сверхъестественное. Скорее всего, в детстве мой капеллан не был знаком (как, впрочем, и я) с основными положениями «Происхождения видов» Дарвина. И, в частности, с известным абзацем про «густо заросший берег», «с поющими в кустах птицами, порхающими вокруг насекомыми, ползающими в сырой земле червями». В противном случае он бы наверняка вспомнил эти строки и вместо сана священника принял бы точку зрения Дарвина о том, что все «было произведено по законам, действующим вокруг нас»:

Таким образом, из борьбы в природе, из голода и смерти непосредственно вытекает самый высокий результат, какой ум в состоянии себе представить, — образование высших животных. Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с ее различными проявлениями Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм; и между тем как наша планета продолжает вращаться согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм.

Карл Саган в «Голубом пятнышке» писал:

Как так произошло, что практически ни одна из основных мировых религий не посмотрела на науку и не пришла к выводу: «Все намного лучше, чем мы думали! Вселенная намного больше, чем говорили наши пророки. Она грандиознее, утончённее, изысканнее»? Вместо этого они твердят «Нет, нет, нет! Мой бог – это маленький бог, и я хочу, чтобы он таковым оставался». Религия, старая или новая, которая признает, что именно современная наука открыла величие Вселенной, должна и далее проявлять к ней уважение и испытывать благоговейный страх, что не присуще традиционным религиям.

Все книги Сагана вызывают у читателя чувство изумления, которое было монополизировано религией в прошлые века. Такова цель и моих собственных книг. В результате меня часто описывают как глубоко религиозного человека. Американская студентка написала мне, что на вопрос, составил ли он какое-либо мнение обо мне, ее профессор ответил: «Конечно. Его позитивистская наука не может сравниться с религией, но он восторгается природой и вселенной. Для меня это и есть религия!» Но правильно ли употреблять здесь слово «религия»? Я так не думаю. Лауреат Нобелевской премии в области физики (и атеист) Стивен Вайнберг как никто другой хорошо высказался по этому поводу в книге «Мечты об окончательной теории»:

Некоторые люди имеют представления о Боге настолько широкие и гибкие, что они найдут Бога везде, где бы ни искали. Говорят, что «Бог – это абсолют», или «Бог – это наша лучшая сторона», или «Бог – это Вселенная». Конечно, как и любому другому слову, слову «Бог» мы можем придать то значение, которое захотим. Если вам захочется сказать, что «Бог – это энергия», то вы сможете найти Бога в куске угля.

Вайнберг, конечно же, прав в том, что слово «Бог» следует употреблять в общепринятом значении: для описания сверхъестественного создателя, которому «свойственно поклоняться», – иначе оно станет совершенно бесполезным.

Еще более неприятную путаницу вызывает неспособность разграничить то, что можно назвать эйнштейновской религией, и религию, имеющую в своей основе веру в сверхъестественное. Эйнштейн иногда использовал слово «Бог» (и он не единственный ученый-атеист, кто делал это), вводя в заблуждение готовых заблуждаться сторонников сверхъестественного и давая им возможность провозгласить знаменитого мыслителя своим единомышленником. Волнующая концовка книги Стивена Хокинга «Краткая история времени» – «и тогда мы должны узнать замысел Божий» – печально известна тем, что ее толкуют неверно. Она заставила людей думать, что Хокинг – религиозный человек. Специалист в области клеточной биологии Урсула Гуденаф в книге «Сакральные глубины природы» выглядит еще более религиозной, нежели Хокинг и Эйнштейн. Ей нравятся церкви, мечети и храмы. Множество абзацев в ее книге откровенно просятся быть вырванными из контекста и использованными как оружие для защиты религии, имеющей в своей основе веру в сверхъестественное. Она заходит так далеко, что называет себя «религиозным натуралистом». Однако же внимательное прочтение ее книги доказывает, что на самом деле она такой же убежденный атеист, как и я.

«Натуралист» – это слово, допускающее двоякое толкование. В моем воображении оно вызывает образ героя моего детства доктора Дулитла из книги Хью Лофтинга (который, между прочим, более чем похож на естествоиспытателя с корабля её величества «Бигль»). В восемнадцатом и девятнадцатом веках слово «натуралист» означало то же самое, что оно значит для большинства из нас и сегодня: исследователь мира природы. Натуралисты в этом смысле, начиная с Гилберта Уайта, часто оказывались священниками. Даже Дарвин в молодости собирался принять сан, надеясь, что размеренная жизнь сельского пастора даст ему возможность предаться своей страсти к изучению жуков. Но философы используют слово «натуралист» в совершенно ином смысле, как антоним к слову «супернатуралист» – «убежденный в существовании сверхъестественного мира». Джулиан Баггини в книге «Атеизм: Очень краткое введение» объясняет, какой смысл вкладывает атеист в слово «натурализм»: «Во что верит большинство атеистов, так это в то, что во Вселенной есть лишь одна форма материи и эта материя – физическая. Из этой материи происходит разум, красота, эмоции, моральные ценности – вкратце весь спектр явлений, которые делают человеческую жизнь ценной».

Человеческие мысли и эмоции возникают вследствие неимоверно сложных связей физических объектов в мозге. С точки зрения философского натурализма, атеиста можно описать как человека, который не верит, что существует что-либо вне природы, вне физического мира. Атеист верит, что не существует сверхъестественного разума, наблюдающего за видимой вселенной, души, жизнь которой длиннее жизни тела, чудес (за исключением природных явлений, которых мы пока еще не понимаем). Если и существует что-то, что, как нам кажется, выходит за рамки материального мира, что не вполне нам понятно, мы надеемся, в конце концов, понять это и объяснить законами природы. После того, как мы объясним, что такое радуга, она не перестанет казаться прекрасной.

Великие ученые нашего времени, которые кажутся религиозными, вовсе таковыми не являются, если изучить их взгляды более глубоко. Это в первую очередь справедливо по отношению к Эйнштейну и Хокингу. Почетный Королевский астроном и президент Королевского общества Мартин Риз сказал мне, что он ходит в церковь как «неверующий англиканец... верный своему народу». У него нет теистических верований, однако он разделяет тот поэтический натурализм, который космос вызывает у других ученых, упомянутых мною. Во время своего недавнего телевизионного интервью я вступил в спор со своим другом акушером Робертом Винстоном, уважаемым представителем Британской еврейской общины. Моей целью было заставить его признать, что его иудаизм именно такого характера и что на самом деле он не верит ни во что сверхъестественное. Он уже почти признал это, но в последний момент ушел от ответа (если быть откровенным, это он должен был меня интервьюировать, а не я его). Когда я стал настаивать, он сказал, что считает иудаизм хорошим средством для упорядочивания своей жизни. Он также сказал, что иудаизм помогает ему прожить жизнь достойно. Наверное, так и есть. Но все это ни в коей мере не основывается на той реальной ценности, которую несет в себе любое из сверхъестественных утверждений иудаизма. Множество атеистов с гордостью называют себя евреями и соблюдают еврейские обряды не только из уважения к древним традициям или к погибшим родственникам, но также из-за непонятного им самим (и сбивающего с толку других) желания заклеймить словом «религия» пантеистическое благоговение, которое многие из нас разделяют с его наиболее выдающимся представителем – Альбертом Эйнштейном. Они могут и не верить, но, если говорить словами философа Даниэля Дэннета, они «верят в веру».

Одним из наиболее часто цитируемых изречений Эйнштейна является следующее: «Наука без религии хрома, религия без науки слепа». Но Эйнштейн также говорил:

То, что Вы прочитали о моих религиозных убеждениях, было, разумеется, ложью. Эту ложь систематически повторяют. Я не верю в Бога как в личность и никогда не скрывал этого, а выражал очень ясно. Если во мне есть нечто религиозное, это, несомненно, беспредельное восхищение строением вселенной в той мере, в какой наука раскрывает его.

Означает ли это, что Эйнштейн противоречил себе? Что его слова можно разобрать на цитаты в пользу обоих лагерей? Нет. Под словом «религия» Эйнштейн имел в виду нечто совсем иное, нежели принято понимать под этим словом. Прежде чем я продолжу пояснять разницу между религией, имеющей в своей основе веру в сверхъестественное, и эйнштейновской религией, запомните, что только религию, имеющую в своей основе веру в сверхъестественное, я называю такой, в которой присутствует ложное представление о наличии бога.

Я предлагаю вам еще несколько цитат из работ Эйнштейна, дающих представление об эйнштейновской религии:

Я глубоко религиозный неверующий. Это новый вид религии.

Я никогда не приписывал Природе никакой цели, преднамеренного стремления или чего-нибудь еще, чему можно дать антропоморфическое истолкование. Природа — величественное здание, которое мы в состоянии постигнуть очень неполно и которое возбуждает в душе мыслящего человека чувство скромного смирения. Это поистине благоговейное чувство ничего общего не имеет с мистицизмом.

Идея Бога как личности чужда мне и кажется довольно наивной.

Со дня смерти Эйнштейна множество апологетов религии пытаются доказать, что Эйнштейн принадлежал к их числу. Некоторые из его религиозных современников воспринимали его совсем по-другому. В 1940 году Эйнштейн написал известное письмо, в котором объяснял свое утверждение «Я не верю в Бога как в личность». Это и похожие утверждения вызвали шквал писем со стороны представителей традиционных религий, многие из которых указывали на еврейское происхождение Эйнштейна. Выдержки, приведенные ниже, взяты из книги Макса Джаммера «Эйнштейн и религия» (которая также является для меня основным источником цитат Эйнштейна по религиозным вопросам). Католический епископ из Канзас-Сити писал: «Мне грустно видеть как человек, который происходит из народа Ветхого Завета и его учения, отрицает великие традиции этого народа». Ему вторил другой католический священник: «Нет другого Бога, кроме как личностного... Эйнштейн не знает, о чем он говорит. Он совершенно не прав. Некоторым людям кажется, что, если они достигли высокого уровня знаний в какой-то области, они могут высказываться по вопросам, касающимся любых областей». Мысль о том, что религия – это определенная область, о которой могут судить только знающие люди, не следует оставлять без ответа. Этот священник вряд ли стал бы ждать авторитетного «эльфоведа», чтобы услышать его мнение по поводу формы и цвета крыльев у эльфов. И священник, и епископ, оба думали, что Эйнштейн, будучи теологически не подкованным, неправильно понял природу Бога. Напротив, Эйнштейн очень хорошо знал, чтó именно он отрицал.

Американский адвокат-католик, выступая от имени экуменического союза, писал Эйнштейну:

Мы очень сожалеем, что вы сделали свое заявление,... в котором вы высмеиваете идею Бога как личности. За последние десять лет ни одно событие, кроме вашего заявления, не смогло привести людей к мысли, что у Гитлера были какие-то причины высылать евреев из Германии. Учитывая ваше право на свободу слова, я лишь скажу, что ваше заявление послужило мощным источником разногласий в Америке.

Нью-йоркский раввин писал: «Эйнштейн, бесспорно, великий ученый, но его религиозные взгляды диаметрально противоположны иудаизму».

«Но»? «Но»? Почему не «и»?

Президент исторического общества из Нью-Джерси написал письмо, которое настолько ярко иллюстрирует бедность религиозного мышления, что его стоит прочесть дважды:

Мы уважаем ваши знания, доктор Эйнштейн. Но есть одна вещь, которую вы, кажется, так и не узнали. Бог – это дух. Его нельзя увидеть в телескоп или микроскоп, так же как невозможно увидеть человеческую мысль или эмоцию, изучая мозг. Всем известно, что религия основывается на Вере, а не на знании. Каждый мыслящий человек, вероятно, время от времени терзается религиозными сомнениями. Я сам много раз сомневался в своей вере. Но я никогда никому не говорил о своих духовных исканиях по двум причинам: (1) я боялся, что своими предположениями могу потревожить и разрушить жизни и надежды своих собратьев; (2) потому что я согласен с писателем, который говорил: «Каждому, кто разрушит чужую веру, присуща низость»... Я надеюсь, доктор Эйнштейн, что вас процитировали неверно и что в скором времени вы скажете что-то более приятное огромному количеству американцев, которые были бы рады оказать вам уважение.

Что за разоблачающее письмо! Каждое предложение сочится трусливостью ума и боязнью осуждения. Менее малодушным, зато более шокирующим было письмо от основателя Ассоциации молельного дома Голгофы в Оклахоме:

Профессор Эйнштейн, я верю, что каждый христианин в Америке ответит вам: «Мы не перестанем верить в Бога нашего и его Сына Иисуса Христа, но мы предлагаем Вам, если Вы не верите в Бога людей этой нации, возвратиться туда, откуда Вы приехали». Я сделал все, что было в моих силах, чтобы помочь Израилю, но затем пришли Вы и всего лишь одной фразой, сорвавшейся с вашего богохульного языка, навредили своему народу намного больше, чем все христиане Америки, любящие Израиль, старались ему помочь, чтобы искоренить антисемитизм в нашей стране. Профессор Эйнштейн, любой христианин в Америке незамедлительно ответит Вам: «Забирайте свою безумную, ложную теорию эволюции и возвращайтесь в Германию, откуда вы приехали, или перестаньте пытаться сломать веру людей, которые оказали вам гостеприимство, когда вы были вынуждены бежать из своей родной страны».

Одна вещь, которую правильно поняли все эти теологические критики, заключалась в том, что Эйнштейн был не из их числа. Его всякий раз возмущало предположение, что он теист. Итак, может, он был деистом, как Вольтер и Дидро? Или пантеистом, как Спиноза, философией которого он восхищался: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии всего сущего, а не в Бога, который занимается судьбами и деяниями людей»?

Давайте напомним терминологию. Теист верит в сверхъестественный разум, который, в придачу к своей основной изначальной работе по созданию вселенной, все еще витает где-то поблизости, чтобы наблюдать и влиять на последующую судьбу своего творения. Во многих теистических системах верований божество тесно вовлечено в дела людские. Оно отвечает на молитвы, прощает или наказывает за грехи, проявляет себя путем сотворения чудес, волнуется по поводу совершения хороших или плохих поступков и знает, когда мы их совершаем (или даже когда мы просто о них думаем). Деист также верит в сверхъестественный разум, но только в такой, действия, которого были изначально направлены на создание законов, правящих вселенной. Деистический Бог ни во что не вмешивается впоследствии и, конечно же, никак не интересуется делами людей. Пантеисты вообще не верят в сверхъестественного Бога, однако используют слово Бог как несверхъествественный синоним Природы, или Вселенной, или законов, которые правят ею. Деисты отличаются от теистов тем, что их Бог не отвечает на молитвы, не интересуется грехами и покаяниями, не читает наши мысли и не проявляет себя редкими чудесами. Деисты отличаются от пантеистов тем, что деистический Бог – это своего рода космический разум, в то время как пантеистический Бог – это метафорический или поэтический синоним законов вселенной. Пантеизм – это приукрашенный атеизм. Деизм – это разбавленный теизм.

Есть все причины полагать, что знаменитые высказывания Эйнштейна «Бог хитер, но не злонамерен», или «Бог не играет в кости», или «Был ли у Бога выбор, когда он создавал Вселенную?» пантеистические, а не деистические и, уж конечно, не теистические. «Бог не играет в кости» следует понимать как «Случайности не лежат в основе всех вещей». «Был ли у Бога выбор, когда он создавал Вселенную?» означает «Могла бы Вселенная начаться каким-либо другим способом?». Эйнштейн использовал слово «Бог» в сугубо метафорическом, поэтическом значении. Точно так же его использует Стивен Хокинг наряду с множеством других физиков, которые переходят на язык религиозных метафор. Книга Пола Дэвиса «Замысел Божий», кажется, зависла где-то между пантеизмом Эйнштейна и малопонятной формой деизма – за которую ему присудили Премию Темплетона (очень большая сумма денег, ежегодно присуждающаяся Фондом Темплетона обычно тем ученым, которые готовы сказать что-то хорошее о религии).

Позвольте мне подытожить рассуждения об эйнштейновской религии еще одной цитатой из самого Эйнштейна: «Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, – это и есть религиозность. В этом смысле я религиозен». В этом смысле и я религиозен, с той лишь оговоркой, что «непостижимое для нашего разума» не означает «навеки непостижимое для нашего разума». Но я предпочитаю не называть себя религиозным, т.к. это вводит в заблуждение. А такое заблуждение вредно, так как большинство людей под «религией» понимают «сверхъестественное». Хорошо сказал об этом Карл Саган: «...если под словом “Бог” понимать свод физических законов, которые правят вселенной, то такой Бог совершенно определенно существует. Этот Бог не может дать эмоционального удовлетворения... нет смысла молиться закону гравитации».

Интересно, что последнее высказывание Сагана было предсказано его преподобием доктором Фултоном Дж. Шином, профессором Американского католического университета, в одном из множества агрессивных выпадов на отрицание Эйнштейном в 1940-х существования личностного Бога. Шин саркастично спрашивал, найдется ли хоть один человек, готовый пожертвовать своей жизнью ради Млечного Пути. Кажется, он думал, что этим высказыванием противоречит Эйнштейну, а не поддерживает его, потому что добавил: «Есть лишь одна ошибка в его космической религии: он поставил лишнюю букву “с”». Но ничего комического в убеждениях Эйнштейна нет. Однако было бы неплохо, если бы физики воздержались в дальнейшем от использования слова «Бог» в метафорическом смысле. Метафорический или пантеистический Бог физиков находится на расстоянии многих световых лет от вмешивающегося, творящего чудеса, читающего мысли, наказывающего за грехи, отвечающего на молитвы Бога из Библии; от священников, мулл и раввинов; и от простого языка. Сознательно путать двух этих богов, по моему мнению, просто преступление.

Перевод Анны Неклюдовой.
Английский вариант опубликован на сайте guardian.co.uk

@темы: Религия, Наука

---

Советско-финЛЯНДская война: поражение или победа? Пыхалов И.

В отечественной историографии советско-финляндская война 1939-1940 годов, или, как её называют на Западе, Зимняя война, долгие годы была фактически предана забвению. Этому способствовали и не слишком удачные её результаты, и практиковавшаяся в нашей стране своеобразная «политкорректность». Официозная советская пропаганда пуще огня боялась обидеть кого-либо из «друзей», а Финляндия после Великой Отечественной войны считалась союзницей СССР.

За последние 15 лет положение коренным образом изменилось. Вопреки известным словам А.Т.Твардовского о «незнаменитой войне» сегодня эта война очень даже «знаменита». Одна за другой выходят посвящённые ей книги, не говоря уж о множестве статей в различных журналах и сборниках. Вот только «знаменитость» эта весьма своеобразная. Авторы, сделавшие обличение советской «империи зла» своей профессией, приводят в своих публикациях совершенно фантастическое соотношение наших и финских потерь. Какие-либо разумные причины действий СССР напрочь отрицаются:

«А при каких условиях вспыхнула эта никому не нужная и очень непопулярная в народе война? Первое и самое главное – она не была объективной необходимостью. Это был личный каприз Сталина, вызванный неясными пока причинами»[363].

Ну ещё бы! Какая может быть логика в злодеяниях «преступного сталинского режима»? Стоит ли удивляться, что многие наши соотечественники сегодня искренне уверены, будто Советский Союз эту войну проиграл.

Прежде чем приступить к разбору событий Зимней войны, следует вспомнить, хотя бы вкратце, историю русско-финских отношений.


Государство из царской пробирки

Как известно, никогда не имевшие собственной государственности финские племена были в XII-XIV вв. постепенно завоёваны Швецией. Находясь под властью шведов, Финляндия не имела ни административной, ни даже культурной автономии. Официальным языком был шведский. На этом языке говорили дворянство и весь образованный слой общества, на нём велось обучение, печатались книги. Финский же считался языком простолюдинов.

Согласно подписанному 5(17) сентября 1809 года Фридрихсгамскому мирному договору, завершившему последнюю Русско-шведскую войну, вся территория Финляндия отошла к России [364]. За 100 с небольшим лет пребывания в составе Российской империи из бывшей шведской провинции Финляндия стараниями неразумных российских монархов фактически превратилась в автономное государство со всеми присущими ему атрибутами. Великое Княжество Финляндское получило собственные органы власти, денежную единицу, свои армию, почту, таможню. Государственным языком оставался шведский, а с 1863 года такой же статус приобрёл и финский язык. Все посты в администрации, за исключением должности генерал-губернатора, занимали местные уроженцы. Собранные в Великом Княжестве налоги тратились исключительно на нужды края. Власти империи старались не вмешиваться в финляндские дела. Как образно заметил в 1880-е годы один из депутатов народной партии Швеции: «Маленький финский лев, попав на широкую грудь русского орла, так окреп и вырос, что мы, оставившие его вам в виде хилого львёнка, не узнаём нашего бывшего вассала»[365].

Никакой политики русификации не наблюдалось. Миграция в Великое Княжество русского населения была фактически запрещена. Более того, проживавшие в Финляндии русские находились в неравноправном положении по сравнению с коренными жителями. Таким образом, жаловаться на национальное угнетение в «тюрьме народов» финнам никак не следует [366].

В довершение всего 11(23) декабря 1811 года в состав Великого Княжества была передана Выборгская губерния, включавшая в себя земли, отошедшие к России по мирным договорам 1721 и 1743 годов [367]. В результате административная граница Финляндии вплотную придвинулась к Петербургу.

Разумеется, взамен благодарности выращенная и вскормленная при попустительстве тогдашних российских властей местная националистическая элита захотела независимости. После начала революции в России её мечта исполнилась. 23 ноября (6 декабря) 1917 года сейм провозгласил Финляндию независимым государством. 18(31) декабря 1917 года независимость Финляндии была признана советским правительством [368].

В ночь на 15(28) января 1918 года в бывшем Великом Княжестве началась революция, вскоре переросшая в гражданскую войну. Белые призвали на помощь немецких интервентов. 3 апреля 1918 года на полуострове Ханко высадились германские войска – так называемая «Балтийская дивизия» численностью 12 тыс. человек под командованием генерала фон дер Гольца. Ещё один немецкий отряд численностью 3 тыс. человек высадился 7 апреля у города Ловисы [369]. С их помощью белые финны сумели одержать победу над красными. 14 апреля германские войска заняли Хельсинки, 29 апреля пал Выборг. В начале мая война закончилась [370].

Победители развязали массовый террор. 8,3 тыс. человек были казнены, около 12 тыс. умерли в концентрационных лагерях летом 1918 года [371]. Общее количество брошенных в тюрьмы и концлагеря достигало 90 тысяч [372]. Для сравнения: в ходе боевых действий белые потеряли 3178 человек, красные – 3463 [373].

Помимо сторонников красных, уничтожались русскоязычные жители Финляндии. Как сказано по этому поводу в подписанной заместителем наркома иностранных дел Г.В.Чичериным ноте германскому послу графу В.Мирбаху от 13 мая 1918 года, «происходило настоящее истребление русского населения без всякого различия, истреблялись старики, женщины и дети, офицеры, учащиеся и вообще все русские»[374].

Опасаясь, что новоиспечённое «независимое государство» может выйти из-под их контроля, немецкие хозяева категорически потребовали, чтобы там была установлена монархия с германским принцем во главе. 9 октября 1918 года сейм избрал королём Финляндии шурина кайзера Вильгельма II – принца Фридриха Карла Гессенского [375]. Увы, этот верноподданнический порыв пропал втуне, поскольку месяц спустя Германия проиграла 1-ю мировую войну и таким образом немецкий король на финском троне стал совершенно неуместен.

Не удовлетворившись отделением от России, власти новоиспечённого государства попытались урвать кусок в русской смуте. Ещё 23 февраля 1918 года главком финской армии генерал К.Г.Маннергейм заявил, что «не вложит меч в ножны, пока не будет освобождена от большевиков Восточная Карелия»[376]. 15 марта Маннергейм утвердил так называемый «план Валлениуса», предусматривавший захват российской территории до линии Белое море – Онежское озеро – река Свирь – Ладожское озеро. При этом Финляндии отходили также область Печенги и Кольский полуостров, а Петроград должен был получить статус «вольного города» наподобие Данцига [377]. В тот же день финляндский главком отдал приказ экспедиционным отрядам из добровольцев выступить на завоевание Восточной Карелии. 15 мая 1918 года правительство Финляндии объявило войну Советской России [378]. Тем не менее благодаря вмешательству Германии, заключившей с РСФСР Брестский мир, вплоть до осени 1918 года боевых действий финны фактически не вели.

Ситуация изменилась после поражения Германии в 1-й мировой войне. 15 октября 1918 года финские отряды оккупировали принадлежащую РСФСР Ребольскую волость. В январе 1919 года была захвачена соседняя с Ребольской Поросозёрская волость [379].

В апреле 1919 года перешла в наступление так называемая Олонецкая добровольческая армия. Захватив часть Южной Карелии, включая город Олонец, её подразделения подошли к столице Карелии Петрозаводску [380]. Однако в ходе Видлицкой операции 27 июня – 8 июля финские отряды были разбиты и отброшены с советской территории [381]. Осенью 1919 года финские войска вновь предприняли наступление на Петрозаводск, но 26-27 сентября были отброшены в ходе Лижемской операции [382].

Наконец, после того как 14-21 июля 1920 года Красная Армия выбила вооружённые силы финнов с территории Карелии, за исключением Ребольской и Поросозёрской волостей, финское правительство согласилось на переговоры [383]. 14 октября того же года был заключён Юрьевский мирный договор, согласно которому Финляндии передавалась никогда не принадлежавшая ей область Печенги (Петсамо) [384].

Тем не менее в Хельсинки вовсе не собирались отказываться от планов создания «Великой Финляндии». Воспользовавшись тем, что в протоколе к Юрьевскому договору советское правительство взяло обязательство в течение двух лет не содержать войск на территории Ребольской и Поросозёрской волостей, за исключением пограничной и таможенной стражи [385], финское руководство вновь попыталось решить карельский вопрос силой. В октябре 1921 года на территории Тунгудской волости был создан подпольный «временный Карельский комитет», начавший формирование кулацких «лесных отрядов» и давший сигнал к вторжению белофинских войск [386]. Из финнов и карелов был сформирован Ребольский батальон под командованием майора Пааво Талвелы. Вскоре батальон Талвелы захватил Реболы и Порос-озеро [387]. К концу декабря белофинские отряды, численностью 5-6 тыс. человек, продвинулись до линии Кестеньга – Суомусалми – Рутозеро – Паданы – Порос-озеро [388].

Для отпора вторжению к концу декабря советские власти сосредоточили в Карелии 8,5 тыс. человек, 166 пулемётов, 22 орудия. К началу января 1922 года советские войска заняли Порос-озеро на южном фланге фронта, Реболы и Кимас-озеро на центральном участке фронта, разбив главную группировку финнов. Северная группа 25 января овладела Кестеньгой и Кокисальмой, а в начале февраля 1922 года совместно с центральной группой взяла военно-политический административный центр «Карельского комитета» – город Ухту. К середине февраля территория Карелии была полностью освобождена [389]. 17 февраля 1922 года боевые действия прекратились [390].


Прохладный мир

События 1921-1922 годов в Карелии заслуживают особого внимания в связи с постоянным ёрничаньем обличителей советской «империи зла»: дескать, разве способна маленькая Финляндия угрожать огромной России? Выясняется, что финская угроза оставалась вполне реальной. Как заявил после неудавшегося карельского похода командовавший белофинскими добровольцами Талвела: «Я убедился, что освободить Карелию от рюсся (презрительное наименование русских. – И.П.) можно не иначе, как только взяв её. Для освобождения Карелии потребуются новые кровопролития. Но не надо больше пытаться сделать это малыми силами, нужна настоящая армия»[391]. Это высказывание было не просто личным мнением одного из финских «полевых командиров», оно отражало позицию влиятельных кругов, определявших политику тогдашней Финляндии.

Разумеется, в Хельсинки прекрасно понимали, что в одиночку им Россию не одолеть. Поэтому следовали принципу, сформулированному первым финским премьер-министром Пером Эвиндом Свинхувудом: «Любой враг России должен всегда быть другом Финляндии»[392]. Придерживаясь этого нехитрого правила, финское руководство готово было вступить в союз с кем угодно. Например, с Японией. Когда в 1933 году советско-японские отношения резко обострились, в Финляндию зачастили японские офицеры. Некоторые из них оставались там по 2-3 месяца, проходя стажировку в финской армии [393]. Был назначен новый поверенный в делах Японии в Финляндии, «активная и, видимо, влиятельная фигура, двоюродный брат товарища (т.е. заместителя. – И.П.) министра иностранных дел и племянник председателя правления маньчжурской ж.д.»[394]. Если до этого на всю Прибалтику и Финляндию японцы обходились одним военным атташе с местом пребывания в Риге, то теперь в Хельсинки был направлен отдельный атташе [395].

Как отмечалось в письме заместителя наркома иностранных дел СССР Б.С.Стомонякова временному поверенному в делах СССР в Финляндии Н.Г.Позднякову от 5 июня 1934 года: «Чрезвычайно показательно, что финляндская пресса относится отрицательно как к вступлению СССР в Лигу Наций, так и к сближению СССР с Францией. Таково же отношение Польши. Эти обе страны боятся усиления мощи и международного значения СССР, ибо их руководящие круги строят свои расчёты на возможности поживиться за счёт СССР в случае нападения на него со стороны Японии или в случае интервенции против СССР вообще» [396].

Из письма Стомонякова полпреду СССР в Польше Я.Х.Давтяну от 4 июля 1934 года: «Для её (Финляндии. – И.П.) политической ориентации характерна полученная нами совершенно точная информация, что в бытность свою в Женеве финляндский министр иностранных дел Хаксель зондировал почву относительно перспектив нашего военного столкновения с Японией. При этом в конфиденциальных разговорах Хаксель не скрывал, что Финляндия ориентируется на наше поражение в этой войне»[397].

Однако, поскольку расчёты на войну между Советским Союзом и Японией не оправдались, финским властям пришлось пойти на попятный. В телеграмме полпреда СССР в Финляндии Б.Е.Штейна в Народный комиссариат иностранных дел от 12 сентября 1934 года сообщалось: «Только что посетивший меня Ирьё-Коскинен (посланник Финляндии в Москве. – И.П.) признал, что стремление добиться “освобождения” Карелии и Ингерманландии во время возможного конфликта между нами и Японией сделалось всеобщим мнением в Финляндии. Он признал правильность всех моих аргументов. По его словам, финляндское правительство уже само озабочено этой волной небывалой пропаганды против СССР и обсуждало даже проект закрытия карельского академического союза»[398].

Организация, о которой идёт речь, в русскоязычной литературе обычно именуется Карельским академическим обществом. Она была создана в 1922 году студентами – участниками похода в советскую Карелию и ставила своей целью создание «Великой Финляндии» путём захвата советских территорий [399]. Понятно, что закрыть столь полезное общество было невозможно: «Эта мера встретила сопротивление со стороны министра внутренних дел, который сам является членом этого союза»[400].

Когда 27 февраля 1935 года посланник Финляндии в СССР А.С.Ирьё-Коскинен в беседе с наркомом иностранных дел М.М.Литвиновым пожаловался, что объём советских закупок в Финляндии слишком мал и между нашими странами даже нет торгового соглашения, в ответ ему было справедливо замечено:

«Ни в одной стране пресса не ведёт так систематически враждебной нам кампании, как в Финляндии. Ни в одной соседней стране не ведётся такая открытая пропаганда за нападение на СССР и отторжение его территории, как в Финляндии. Эту пропаганду в Финляндии ведёт целый ряд организаций, в особенности так называемое карельское академическое общество, в состав которого входят весьма влиятельные лица и чуть ли не член правительства в лице министра внутренних дел Пухака. Белогвардейская газета “Клич” призывает даже к террористическим актам. Я уже не говорю о том, что военные лица отдалённой Японии сделали излюбленным местом туризма Финляндию»[401].

Впрочем, ничего противоестественного в финско-японском альянсе не было. Ещё во время войны 1904-1905 гг., стремясь подорвать Российскую империю изнутри, японская разведка наладила контакты с проживавшим в эмиграции лидером финляндской партии «активного сопротивления» [402] Конни Циллиакусом. На деньги Токио были закуплены швейцарские винтовки старого образца. Однако попытка доставить их в Финляндию окончилась неудачей. Нанятый для этой цели пароход «Джон Крафтон» 26 августа 1905 года сел на мель в шхерах Ларсмо к северу от Якобштадта. В течение последующих суток команда сгрузила часть своего груза на соседний островок, а затем, взорвав судно, покинула его. В результате предназначавшиеся революционерам винтовки и боеприпасы частично погибли, а частично попали в руки царских властей [403]. Что же касается партии активного сопротивления, то её члены (обычно называемые «активистами») впоследствии составили костяк армии Маннергейма во время Гражданской войны, а затем оказались в первых рядах радетелей дела «Великой Финляндии».

Но вернёмся в 1930-е годы. Враждебность финского руководства по отношению к нашей стране не была секретом и для иностранных дипломатов. Так, польский посланник в Хельсинки Ф.Харват сообщал в Варшаву, что политика Финляндии характеризуется «агрессивностью против России… В позиции Финляндии к СССР доминирует вопрос о присоединении к Финляндии Карелии». Харват называл Финляндию «наиболее воинственным государством в Европе»[404]. Латвийский посланник в Финляндии в свою очередь писал, что «в головах финских активистов… глубоко укоренился карельский вопрос. Эти круги с нетерпением ждут конфликта России с какой-либо великой державой, раньше с Польшей, а теперь с Германией или Японией, чтобы реализовать свою программу. Это движение… может когда-то послужить искрой, от которой загорится пороховая бочка»[405]. Американский военный атташе в СССР полковник Ф.Феймонвилл докладывал 23 сентября 1937 года в Вашингтон: «Самой насущной военной проблемой Советского Союза является подготовка к отражению одновременного нападения Японии на Востоке и Германии совместно с Финляндией на Западе»[406].

Враждебное отношение к СССР подкреплялось конкретными делами. На советской границе финские власти постоянно организовывали всевозможные провокации на земле, в небесах и на море.

Так, 7 октября 1936 года в 12:00 на Карельском перешейке в районе пограничного столба №162 совершавший обход границы советский пограничник командир отделения Спирин был тяжело ранен выстрелом с финской стороны и вскоре скончался. Перед смертью он сообщил, что стрелявшие в него лица были в военной одежде установленного в Финляндии образца [407]. Переговоры по поводу урегулирования этого инцидента завершились лишь в ноябре 1937 года [408]. Первоначально финские власти пытались отрицать свою причастность к убийству, но затем были вынуждены признать свою вину и, хоть и с проволочками, выплатить компенсацию семье убитого.

27 октября 1936 года в 10 часов двумя выстрелами с финской стороны был обстрелян председатель колхоза Вайда-Губа Колихманен. 29 октября в 13:30 с финской стороны к берегу реки Сестры, в районе пограничного столба №73 подошли два финских пограничника. Один из них спрятался за дерево, а другой с колена стал целиться из винтовки в красноармейцев Машина и Мартынова, производивших очистку просеки на советской территории. Красноармейцы, заметив действия финских пограничников, легли на землю, после чего финны ушли в направлении пограничного столба №74. 30 октября в 17 часов финские пограничники четырьмя винтовочными выстрелами обстреляли жилой дом и свинарник, расположенные на северной окраине Вайда-Губы [409]. В памятной записке МИД Финляндии, переданной директором политического департамента МИД Финляндии Паюлой временному поверенному в делах СССР в Финляндии А.А.Аустрину 10 ноября 1936 года в ответ на советский протест, все эти случаи стрельбы отрицались [410].

9 декабря 1936 года в 15 часов на участке петрозаводского погранотряда в районе погранзнаков №439-440, что против деревни Мезиламба, с территории Финляндии по нашему сторожевому наряду были произведены два выстрела из автоматического оружия. Пуля пролетела непосредственно вблизи головы пограничника Галюка. После выстрела был услышан разговор двух мужчин на финском языке. 12 декабря на участке заставы Майнила сестрорецкого погранотряда в районе погранзнака №66 со стороны Финляндии был произведён выстрел по нашему погранотряду. Пуля легла на советскую территорию [411].

Для разнообразия финские власти эти факты обстрелов признали, объяснив их тем, что в первом случае «на расстоянии 300 м от границы стрелял финский крестьянин», причём «вдоль границы, а не в направлении границы», а во втором «в 400 м от границы стрелял в птицу солдат финской пограничной охраны»[412].

17 декабря 1937 года в 12:30 наш пограничный наряд заставы Тернаволок калевальского погранотряда подвергся в районе погранзнака №690 обстрелу со стороны двух финских солдат, расположившихся на финской территории недалеко от границы. Пули пролетели над головами наших пограничников [413].

21 января 1938 года в 9:20 на участке шестой заставы Сестрорецкого района у погранстолба №191 два финских пограничника нарушили советскую границу. При попытке нашего наряда задержать нарушителей последние оказали вооружённое сопротивление. В результате перестрелки один из финских пограничников был тяжело ранен [414].

В воздухе тоже устраивались провокации. Так, в состоявшейся 7 июня 1937 года беседе с министром иностранных дел Финляндии Холсти полпред СССР в Финляндии Э.А.Асмус жаловался на «повторные перелёты финскими самолётами советской границы»[415].

Жалоба возымела своеобразное действие, поскольку три недели спустя, 29 июня 1937 года в 15 часов финский самолёт нарушил нашу границу у деревни Сона. Пролетев над погранзнаком №384 курсом юго-восточней Олонца, нарушитель через 16 минут вылетел обратно в Финляндию в том же районе [416].

9 июля 1938 года финский одномоторный биплан нарушил границу СССР в районе пограничного столба №699. Летя на высоте 1500 м, самолёт углубился на территорию СССР на 45 км, пролетев около 85 км параллельно пограничной линии по территории СССР, после чего в районе пограничного столба №728 вернулся в Финляндию [417].

На этот раз финны признали факт нарушения. Как доложил в Москву полпред СССР в Финляндии В.К.Деревянский: «20 июля был приглашён для переговоров с вр[еменно] и[сполняющим] о[бязанности] министра иностранных дел Войонмаа, который сообщил мне, что он с сожалением должен констатировать, что факт нарушения советской границы финским самолётом, изложенный в нашей ноте, соответствует действительности. С получением нашей ноты компетентные власти Финляндии немедленно приступили к расследованию и установили, что этот печальный случай произошёл вследствие потери ориентации пилотом»[418].

Не были обойдены вниманием и водные рубежи нашей страны. Как сообщал заместитель наркома иностранных дел Б.С.Стомоняков полпреду СССР в Финляндии Э.А.Асмусу в телеграмме от 10 апреля 1936 года, с февраля по апрель 1936 года наши территориальные воды в Финском заливе были нарушены девять раз, при этом задержаны 68 человек [419].

В свою очередь в письме в Наркомат иностранных дел СССР от 8 июля 1937 года Асмус докладывал: «Рыбная ловля финляндских рыбаков в советских территориальных водах и их задержание нашими пограничниками не только не сократились, но приняли более широкие размеры. За зиму 1936/37 г. было задержано не менее 75 человек финских рыбаков, некоторые из них повторно. Положение на Финском заливе показывает, что Финляндия не приняла мер к прекращению незаконного перехода рыбаками границы территориальных вод. Нет сомнения, что этими переходами пользуются и в разведывательных целях»[420].

16 мая 1938 года в 11:57 в водах СССР в Ладожском озере была задержана моторная лодка №38, принадлежащая финскому гражданину Александру Пелтанену, ввиду нарушения упомянутым гражданином правил рыбного промысла, предусмотренного советско-финской конвенцией [421].

19 июля 1938 года в наших водах были задержаны финское гидрографическое судно «Айристо» и сопровождавший его пограничный катер «АВ-55». Оба судна углубились в советские территориальные воды на 1,5 мили [422].


Сотрудничество с немцами

Особое беспокойство у СССР вызывали финско-германские контакты. Помня, кому они обязаны обретением «независимости», финские националисты не уставали демонстрировать солидарность со своими благодетелями. Так, когда во время гражданской войны в Испании 31 мая 1937 года германский «карманный линкор» «Дойчланд» и 4 эсминца подвергли обстрелу контролируемый республиканцами город Альмерию [423], газета «Ууси Суоми» посвятила данному событию два экстренных выпуска. На центральных улицах Хельсинки студенчество, праздновавшее в этот день выпуск, встречало чтение телеграмм о действиях Германии криками «ура» [424].

Впрочем, финнами двигала не только благодарность за дела минувших дней. Плодотворное сотрудничество с немцами продолжалось и в дальнейшем.

После поражения в 1-й мировой войне связанная ограничениями Версальского договора Германия вывела часть своей военной промышленности за границу. Так, для сохранения и развития научно-технического потенциала в строительстве подводных лодок в июле 1922 года в Гааге было основано конструкторское бюро ИВС (Ingenieurs kantoor voor scheepsbouw). Формально являясь частной фирмой, фактически оно принадлежало германским ВМС. На предприятии работало около 30 немецких инженеров и конструкторов, в целях конспирации уволенных с военно-морской службы [425].

В соответствии с Версальским договором Германия не могла иметь подводный флот. Однако никто не запрещал немецким конструкторам строить субмарины для дружественной Финляндии. В 1930 году ИВС начала разработку проекта, причём из германского бюджета для этой цели было отпущено 1,5 млн. рейхсмарок. Построенные подлодки («Ветихинен», «Весихииси» и «Ику-Турсо») после испытаний, проведённых немецкими экипажами, вошли в состав финского флота. Эти субмарины стали прототипами для немецких лодок II серии U-1 – U-24. Проектируя лодки для Финляндии, немецкие конструкторы совершили технологический прорыв, создав корабль, состоящий из максимального количества типовых узлов и деталей. Это был первый шаг к серийному производству подводных лодок [426].

В обмен на поставки меди и никеля финны получали от немцев 20-мм зенитные орудия и снаряды, договаривались о закупке боевых самолетов, осуществляли взаимные обмены визитами высокопоставленных генералов и офицеров, а в августе 1937 года даже принимали у себя эскадру из 11 германских подводных лодок [427].

С согласия финской разведки на территории Финляндии в середине 1939 года был создан германский разведывательный и контрразведывательный орган «Кригсорганизацьон Финляндия», условно именовавшийся «Бюро Целлариуса». Его основной задачей было проведение разведывательной работы против Советского Союза, в частности сбор данных о Балтийском флоте, частях Ленинградского военного округа и ленинградской промышленности [428]. Шеф абвера адмирал В.Канарис и его ближайшие помощники генерал-лейтенанты Г.Пиккенброк и Ф.Бентивеньи начиная с 1936 года неоднократно встречались в Финляндии и Германии с руководителями финской разведки полковниками Свенсоном и Меландером, обменивались информацией о СССР и разрабатывали совместные планы [429].


«Мне жаль финнов, но я за Выборгскую губернию»

Итак, к концу 1930-х возле северо-западных рубежей Советского Союза имелось явно недружественное нам государство. Весьма показательно, что ещё до начала Советско-финляндской войны 1939-1940 гг. опознавательным знаком финских ВВС и танковых войск была синяя свастика [430]. Те, кто заявляет, будто именно Сталин своими действиями толкнул Финляндию в гитлеровский лагерь, об этом предпочитают не вспоминать. Как и о том, зачем миролюбивой Суоми понадобилась построенная к началу 1939 года с помощью немецких специалистов сеть военных аэродромов, способная принять в 10 раз больше самолётов, чем их имелось в финских военно-воздушных силах [431]. Впрочем, в Хельсинки были готовы воевать против нас как в альянсе с Германией и Японией, так и в союзе с Англией и Францией.

Видя приближение нового мирового конфликта, руководство СССР стремилось обезопасить границу возле второго по величине и значению города страны. Ещё в марте 1939 года советская дипломатия зондировала вопрос о передаче или сдаче в аренду ряда островов в Финском заливе, однако в Хельсинки ответили категорическим отказом [432].

С началом 2-й мировой войны потребности нашей обороны значительно возросли. Чтобы не дать флоту потенциального противника, будь то Германия или западные демократии, прорваться к Кронштадту, а затем и к Ленинграду, следовало перекрыть акваторию Финского залива артиллерийским огнём с обоих берегов. Эта задача эффективно решалась созданием двух оборонительных рубежей. Во-первых, непосредственно на подступах к Кронштадту. В дореволюционное время вход в так называемую Маркизову лужу прикрывался с юга фортом Красная Горка, а с севера – фортом Ино. Теперь Ино принадлежал Финляндии. Дальний же рубеж обороны имело смысл организовать у входа в Финский залив, получив для этого подходящие базы на северном и южном побережьях. Кроме того, необходимо было отодвинуть границу на суше, где она проходила всего лишь в 32 км от Ленинграда, делая возможным его обстрел дальнобойной артиллерией.

28 сентября 1939 года между СССР и Эстонией был заключён договор о взаимопомощи, в соответствии с которым на территорию этой маленькой, но гордой республики вводились советские войска численностью 25 тысяч человек [433]. Советскому Союзу предоставлялось право на размещение гарнизонов и сооружение военно-морских баз в Палдиски и Хаапсалу, а также на островах Эзель (Сааремаа) и Даго (Хийумаа) [434].

12 октября в Москве начались советско-финские переговоры. Советская сторона предложила заключить локальный договор о взаимопомощи в деле совместной обороны Финского залива. Затем разговор коснулся необходимости иметь военную базу на побережье Финляндии, в связи с чем был упомянут полуостров Ханко в качестве возможного места её дислокации. Кроме того, Финляндию призвали уступить принадлежащую ей часть полуострова Рыбачий, ряд островов в Финском заливе и отодвинуть границу на Карельском перешейке. В качестве компенсации Советский Союз предлагал гораздо большие по площади районы Восточной Карелии. Однако финские представители категорически отвергли идею заключения договора о взаимопомощи, а по поводу территориальных изменений сообщили, что Финляндия не может отказаться от неприкосновенности своей территории [435].

14 октября переговоры были продолжены. Советская позиция оставалась неизменной. Как сказал Сталин: «Мы просим, чтобы расстояние от Ленинграда до линии границы было бы семьдесят километров. Таковы наши минимальные требования, и вы не должны думать, что мы уменьшим их. Мы не можем передвинуть Ленинград, поэтому линия границы должна быть перенесена»[436].

В ответ глава финской делегации Ю.Паасикиви заявил, что должен проконсультироваться с правительством. Тогда советская сторона представила свои предложения в форме письменного меморандума. Они сводились к тому, что Финляндия должна сдать в аренду полуостров Ханко «для устройства морской базы с береговой артиллерийской обороной, могущей вместе с береговой артиллерией на другом берегу Финского залива у Балтийского порта (Палдиски. – И.П.) перекрыть артиллерийским огнём проход в Финский залив», а также отодвинуть границу на Карельском перешейке и передать Советскому Союзу ряд островов в Финском заливе и западную часть полуострова Рыбачий. Общая площадь территорий, переходящих от Финляндии к СССР, составила бы 2761 кв. км, в качестве компенсации были предложены 5529 кв. км в Восточной Карелии возле Реболы и Порос-озера [437]. На следующий день финская делегация отбыла в Хельсинки [438].

Тем временем в финском руководстве возобладало сформулированное министром иностранных дел Э.Эркко мнение, что Советский Союз блефует и по отношению к нему надо проводить твёрдую линию. Ещё 12 октября в Финляндии были объявлены всеобщая мобилизация и эвакуация гражданского населения из крупных городов. Начались аресты членов левых общественных организаций, было запрещено издание ряда газет и журналов. 17 октября маршал Маннергейм назначается главнокомандующим. В состав финской делегации на переговорах был включён В.Таннер, занимавший в тот момент пост министра финансов, который должен был контролировать склонного к компромиссам Паасикиви [439].

23 октября московские переговоры возобновились. В соответствии с полученными инструкциями, представители Финляндии соглашались передать 5 островов в Финском заливе и отодвинуть на 10 км границу на Карельском перешейке. По поводу сдачи в аренду Ханко последовал категорический отказ. В свою очередь советская сторона продолжала настаивать на создании на полуострове Ханко военно-морской базы, хотя и согласилась уменьшить численность её гарнизона с 5 до 4 тысяч человек. Кроме того, была высказана готовность несколько отодвинуть к востоку линию будущей границы на Карельском перешейке. Сославшись на необходимость проконсультироваться с парламентом, 24 октября финская делегация отправилась в Хельсинки [440].

Впрочем, среди финского руководства раздавались и трезвые голоса. Сторонником компромисса с Москвой был маршал Маннергейм, который ещё в марте 1939 года в беседах с президентом К.Каллио и премьер-министром А.Каяндером высказал мысль, что Финляндии было бы выгодно выступить с предложением об отводе от Ленинграда линии границы и получить за это хорошую компенсацию [441]. 16 октября во время совещания в Государственном совете посол в СССР Ирьё-Коскинен высказал мнение, что если удовлетворить разумные оборонные требования правительства Советского Союза, как это сделали другие, война не вспыхнет, а Маннергейм заметил, что если Россия удовлетворится границей в семидесяти километрах от Ленинграда, то военные смогут разработать соответствующие предложения [442]. Высказавшись против сдачи в аренду Ханко, маршал предложил альтернативный вариант: «Компромисса, пожалуй, и добились бы, пожертвовав некоторыми островами. В этой связи я назвал в качестве возможного объекта переговоров остров Юссарё, расположение которого предлагало русским хорошие условия к взаимодействию с фортами острова Найссаар (в 10 км к северу от Таллина. – И.П.), прилегающего к южному побережью Финского залива»[443]. Как свидетельствует Таннер, после переговоров 23 октября Паасикиви был готов рекомендовать передачу Юссарё под советскую базу, а на Карельском перешейке уступить территорию вплоть до линии границы, предложенной Маннергеймом [444].

3 ноября начался последний раунд переговоров. Встретившись с Паасикиви накануне отъезда финской делегации в Москву, Маннергейм убеждал его: «Вы обязаны прийти к соглашению. Армия не в состоянии сражаться»[445]. Однако утверждённые президентом Каллио жёсткие инструкции исключали возможность какого-либо дипломатического манёвра.

Добиваясь получения военно-морской базы, советская сторона готова была пойти на любой устраивающий Финляндию вариант передачи нам полуострова Ханко, будь то аренда, продажа или обмен [446]. Наконец, мы соглашались и на острова у его побережья. Как отмечает в своих мемуарах Маннергейм: «Советское правительство в свою очередь заявило, что может удовлетвориться группой островов Хестё – Бусё – Хермансё – Коё, расположенной восточнее мыса Ханко, а также упоминавшейся ранее якорной стоянкой в Лаппохья. Это была довольно значительная уступка, которая и в экономическом смысле была бы менее тяжёлой, чем передача Ханко, хотя и были бы потеряны важные батареи береговой артиллерии»[447].

4 ноября финская делегация отправила в Хельсинки шифрованную телеграмму, в которой запрашивала у своего правительства согласие на передачу под советскую базу острова Юссарё и уступку СССР форта Ино на Карельском перешейке [448]. Однако руководство Финляндии окончательно утратило чувство реальности. В ответной телеграмме от 8 ноября предписывалось отказаться от любых вариантов размещения советской базы на Ханко или каких-либо островах в его окрестностях. Уступка же Ино могла рассматриваться лишь при условии, что СССР откажется от своих требований по Ханко. Как пишет Таннер: «Все мы были очень разочарованы полученными инструкциями. Мы ожидали, что в Хельсинки поймут: соглашение может быть достигнуто только путём новых уступок»[449].

9 ноября состоялось последнее заседание советской и финской делегаций. Как вспоминает Таннер:

«Сталин указал на карте остров Руссарё: “Может быть, вы уступите хотя бы его?”

Как предписывали наши инструкции, мы ответили отрицательно.

“Тогда, похоже, ничего не выйдет. Ничего не выйдет”, – сказал Сталин»[450].

Стало ясно, что переговоры окончательно зашли в тупик. 13 ноября финская делегация покинула Москву. При пересечении ею границы финская пограничная стража открыла огонь по советским пограничникам [451].

Нельзя не отметить подстрекательскую роль британской дипломатии. 24 ноября Англия намекнула СССР, что не станет вмешиваться в случае советско-финского конфликта. В то же время Финляндии заявлялось, что следует занимать твёрдую позицию и не поддаваться нажиму Москвы. Таким образом, речь шла о провоцировании войны с целью использовать Финляндию «для того, чтобы причинить как можно больше вреда России, не считаясь даже с тем, если в конечном счёте финны потерпят крах перед лицом её превосходящей мощи»[452].

Обличители «преступлений сталинского режима» любят разглагольствовать о том, что Финляндия – суверенная страна, которая сама распоряжается своей территорией, и поэтому, дескать, она вовсе не была обязана соглашаться на обмен. В этой связи можно вспомнить события, имевшие место два десятилетия спустя. Когда в 1962 году на Кубе начали размещаться советские ракеты, у американцев не было никакого законного основания вводить морскую блокаду Острова свободы и тем более наносить по нему военный удар. И Куба, и СССР – суверенные страны, размещение советского ядерного оружия касалось только их и вполне соответствовало нормам международного права. Тем не менее США были готовы начать 3-ю мировую войну, если ракеты не будут убраны. Существует такое понятие, как «сфера жизненных интересов». Для нашей страны в 1939 году в подобную сферу входили Финский залив и Карельский перешеек. Даже отнюдь не симпатизировавший советской власти бывший лидер партии кадетов П.Н.Милюков в письме И.П.Демидову высказал следующее отношение к начавшейся войне с Финляндией: «Мне жаль финнов, но я – за Выборгскую губернию»[453].

26 ноября произошёл известный инцидент у деревни Майнила. Согласно официальной советской версии в 15:45 финская артиллерия произвела обстрел нашей территории, в результате чего были убиты 4 и ранены 9 советских военнослужащих [454]. Сегодня считается хорошим тоном трактовать это событие как дело рук НКВД. Утверждения финской стороны о том, будто их артиллерия дислоцировалась на таком расстоянии, что её огонь не мог достичь границы [455], воспринимаются как бесспорные. Между тем по данным советских документальных источников в районе Яаппинен (в 5 км от Майнилы) располагалась одна из финских батарей [456]. Впрочем, кто бы ни организовал провокацию у Майнилы, она была использована советской стороной в качестве повода к войне. 28 ноября правительство СССР денонсировало советско-финляндский договор о ненападении и отозвало из Финляндии своих дипломатических представителей. 30 ноября начались боевые действия [457].

Не буду подробно описывать ход войны, поскольку на эту тему уже имеется достаточно публикаций. Первый её этап, длившийся до конца декабря 1939 года, в целом оказался для Красной Армии неудачным. На Карельском перешейке советские войска, преодолев предполье линии Маннергейма, 4-10 декабря вышли к её главной оборонительной полосе. Однако попытки её прорвать оказались безуспешными. После кровопролитных боёв стороны перешли к позиционной борьбе [458].

В чём причины неудач начального периода войны? В первую очередь в недооценке противника. Финляндия заблаговременно провела мобилизацию, увеличив численность своих Вооружённых сил с 37 до 337 тысяч [459]. Финские войска были развёрнуты в приграничной зоне, основные силы заняли оборонительные рубежи на Карельском перешейке и даже успели в конце октября 1939 года провести полномасштабные манёвры [460].

Не на высоте оказалась и советская разведка, которая не смогла выявить полные и достоверные сведения о финских укреплениях. Впрочем, встречается и прямо противоположное мнение. Например, вот что утверждает в своих мемуарах подполковник В.А.Новобранец:

«Хорошо помню, что все мы, работники оперативного отдела, пользовались так называемым “чёрным альбомом”, в котором содержались все исчерпывающие данные по финским укреплениям на Карельском перешейке (“линия Маннергейма”), В альбоме были фотоснимки и характеристики каждого ДОТа: толщина стенок, наката, вооружение и т.д.

Позднее, уже работая в Разведупре, я опять-таки видел этот “чёрный альбом”. Он был и в штабах действующих войск на Карельском перешейке. Как же смели руководители правительства утверждать, что таких данных не было?»[461].

По всей видимости, Новобранец имеет в виду «Альбом укреплений Карельского перешейка», составленный по данным советской разведки в 1937 году [462]. Однако дело в том, что наиболее современная часть финских укреплений, в том числе знаменитые ДОТы-«миллионники», была построена в 1938-1939 годах. Достоверная разведывательная информация о них отсутствовала совершенно [463].

Наконец, советское руководство питало необоснованные надежды на «классовую солидарность финских трудящихся». Было распространено убеждение, что население стран, вступивших в войну против СССР, чуть ли не сразу же «восстанет и будет переходить на сторону Красной Армии», что рабочие и крестьяне выйдут встречать советских воинов с цветами [464].

В результате для боевых действий не было выделено должного количества войск и соответственно не обеспечено необходимое превосходство в силах. Так, на Карельском перешейке, являвшемся наиболее важным участком фронта, финская сторона располагала в декабре 1939 года 6 пехотными дивизиями, 4 пехотными бригадами, 1 кавалерийской бригадой и 10 отдельными батальонами – всего 80 расчётных батальонов. С советской стороны им противостояли 9 стрелковых дивизий, 1 стрелково-пулемётная бригада и 6 танковых бригад – итого 84 расчётных стрелковых батальона. Если сравнивать численность личного состава, то финские войска на Карельском перешейке насчитывали 130 тыс., советские – 169 тыс. человек [465]. В целом же по всему фронту против 265 тыс. финских военнослужащих действовало 425 тыс. бойцов Красной Армии [466].


Реакция Запада

Начавшаяся война вызвала истерию «мирового сообщества». 14 декабря Советский Союз был исключён из Лиги Наций. Причём сделано это было с явными нарушениями процедуры. Совет Лиги Наций состоял из 15 членов, за резолюцию об исключении СССР было подано 7 голосов (Англия, Франция, Бельгия, Боливия, Египет, Южно-Африканский Союз, Доминиканская республика), остальные 8 членов Совета не участвовали в голосовании, либо воздержались. Таким образом, резолюция об исключении СССР была принята меньшинством членов Совета Лиги. Примечательно, что 3 из 7 членов Совета Лиги, голосовавшие за исключение, – Южно-Африканский Союз, Боливия и Египет – были избраны в состав членов Совета как раз накануне голосования [467].

Западные державы щедро снабжали Финляндию оружием. Отвечая 12 марта 1940 года на парламентский запрос, премьер-министр Даладье заявил, что Франция поставила Финляндии 145 самолётов, 496 орудий, 5 тыс. пулемётов, 400 тыс. винтовок и 20 млн. патронов. В свою очередь его коллега Чемберлен сообщил 19 марта членам британского парламента, что из Англии в Финляндию были отправлены 101 самолёт, 114 орудий, 185 тыс. снарядов, 200 противотанковых орудий, 100 пулемётов «Виккерс», 50 тыс. газовых снарядов, 15 700 авиабомб, а также большое количество обмундирования и снаряжения [468].

Кроме того, в Финляндию прибыли 11,6 тыс. иностранных добровольцев. Наиболее многочисленными контингентами из них были шведы (8680 человек), датчане (944), норвежцы (693), американские финны (364) и венгры (346) [469].

Не собираясь ограничиваться поставками оружия, Англия и Франция рассчитывали принять в советско-финской войне самое непосредственное участие.

В прошлой главе я уже рассказывал о поистине титанических усилиях, предпринимавшихся командованием союзников, чтобы не допустить реальных боевых действий против немцев на Западном фронте. Как пишет в своей книге английский историк Джон Фуллер: «На этом фронте царил полнейший мир. Французы не стреляли, они говорили: “Ils ne sont pasmechants” (немцы не негодяи), и “если мы начнем стрелять, они также будут стрелять”»[470].

Ну разумеется, немцы не негодяи. То ли дело русские! Получив подходящий предлог, руководство союзников принялось с энтузиазмом строить планы нападения на СССР.

С началом Зимней войны в Финляндию была направлена французская военная миссия во главе с подполковником Ганевалем. В штабе командующего Вооружёнными силами Финляндии маршала Маннергейма находился личный представитель Гамелена генерал Клеман-Гранкур. По словам члена французской военной миссии капитана П.Стелена, главная задача французских представителей заключалась в том, чтобы «всеми силами удерживать Финляндию в состоянии войны»[471].

Во исполнение решений верховного совета союзников французские штабы разработали план военных действий против СССР, предусматривающий высадку англо-французского десанта в Печенге (Петсамо), а также бомбовые удары по важным объектам на советской территории. В служебной записке начальника генерального штаба ВМФ Франции и будущего главнокомандующего прогитлеровского правительства Виши адмирала Дарлана на имя премьер-министра Э.Даладье необходимость подобной операции обосновывалась следующим аргументом: «В районе Мурманска и в Карелии содержатся тысячи политических ссыльных, и обитатели тамошних концентрационных лагерей готовы восстать против угнетателей. Карелия могла бы в конце концов стать местом, где антисталинские силы внутри страны могли бы объединиться»[472].

Заместитель начальника генерального штаба ВВС генерал Бержери в разговоре с капитаном П.Стеленом в декабре 1939 года говорил, что англо-французские союзники предпримут нападение на СССР не только на севере, в Финляндии, но и на юге, в Закавказье. «Генерал Вейган командует войсками в Сирии и Ливане. Его силы будут наступать в общем направлении на Баку с тем, чтобы лишить СССР добываемой здесь нефти. Отсюда войска Вейгана продвинутся навстречу союзникам, наступающим на Москву из Скандинавии и Финляндии». «Я был удивлён и польщён, – писал в своих мемуарах Стелен, – что меня конфиденциально познакомили с операцией столь крупного масштаба. Замысел операции был выражен на карте двумя изогнутыми стрелами: первая – из Финляндии, вторая – из Сирии. Заострённые наконечники этих стрел соединялись в районе на восток от Москвы»[473].

Но все эти далеко идущие планы были сорваны Красной Армией. Проведя необходимую подготовку, значительно усиленные советские войска начали 11 февраля 1940 года решительное наступление на Карельском перешейке. Прорвав главную оборонительную полосу, к 21 февраля они вышли ко второй полосе линии Маннергейма, 3 марта оказались на подступах к Выборгу, 7-9 марта прорвались к его окраинам. 9 марта Маннергейм сообщил правительству, что финская армия стоит перед угрозой полного разгрома [474]. Несмотря на уговоры Англии и Франции, заверявших, что их войска уже на подходе, 12 марта 1940 года финская делегация в Москве была вынуждена подписать мирный договор на советских условиях [475].

Поражение Финляндии вызвало во Франции правительственный кризис. На первый взгляд, это кажется довольно странным. Ведь к тому времени возглавляемое Даладье правительство уже успело дважды предать союзную Чехословакию: в сентябре 1938-го и в марте 1939 года. Затем в сентябре 1939 года оно предало союзную Польшу. Никого это особо не возмущало. А тут Финляндия, с которой Францию не связывали никакие договоры и которая по условиям мира сохранила свою независимость, потеряв лишь часть территории. Тем не менее, факт поражения финнов оказался для французской общественности настолько невыносимым, что правительство Даладье было вынуждено уйти в отставку [476]. В чём же причина такой реакции? Всё очень просто. На этот раз победителями стали не добропорядочные немцы-нацисты, а русские варвары-большевики. До какой же степени ненавидит нас пресловутый «цивилизованный мир»! И какими наивными идиотами выглядят те наши соотечественники, кто всерьёз верит, будто русских когда-нибудь «примут в Европу».


Поражение или победа?

Итак, подведём итоги советско-финского конфликта. Как правило, выигранной считается такая война, в результате которой победитель оказывается в лучшем положении, чем был до войны. Что же мы видим с этой точки зрения?

Как мы уже убедились, к концу 1930-х Финляндия представляла собой страну, настроенную к СССР явно недружественно и готовую вступить в альянс с любым из наших врагов. Так что в этом отношении ситуация отнюдь не ухудшилась. С другой стороны, известно, что распоясавшийся хулиган понимает лишь язык грубой силы и начинает уважать того, кто сумел его побить. Не стала исключением и Финляндия. 22 мая 1940 года там было создано Общество мира и дружбы с СССР. Несмотря на преследования финских властей, к моменту его запрещения в декабре того же года оно насчитывало 40 тысяч членов [477]. Подобная массовость свидетельствует, что вступали в Общество не только сторонники коммунистов, но и просто здравомыслящие люди, полагавшие, что с великим соседом лучше поддерживать нормальные отношения.

Согласно Московскому договору СССР получил новые территории, а также военно-морскую базу на полуострове Ханко. Это явный плюс. После начала Великой Отечественной войны финские войска смогли выйти на линию старой государственной границы лишь к сентябрю 1941 года.

Необходимо отметить, что если на переговорах в октябре-ноябре 1939 года Советский Союз просил меньше 3 тысяч кв. км да ещё и в обмен на вдвое большую территорию, то в результате войны приобрёл около 40 тысяч кв. км [478], не отдавая ничего взамен.

Также следует учесть, что на предвоенных переговорах СССР помимо территориальной компенсации предлагал возместить стоимость оставляемой финнами собственности. По подсчётам финской стороны, даже в случае передачи маленького клочка земли, который она соглашалась нам уступить, речь шла о 800 млн марок [479]. Если бы дело дошло до уступки всего Карельского перешейка, счёт пошёл бы уже на многие миллиарды.

Зато теперь, когда 10 марта 1940 года накануне подписания Московского мирного договора Паасикиви завёл речь насчёт компенсации за передаваемую территорию, вспомнив, что Пётр I заплатил Швеции по Ништадтскому миру 2 млн талеров, Молотов мог спокойно ответить: «Пишите письмо Петру Великому. Если он прикажет, то мы заплатим компенсацию»[480].

Более того, СССР потребовал сумму в 95 млн руб. в качестве возмещения за вывезенное с захваченной территории оборудование и порчу имущества. Финляндия также должна была передать СССР 350 морских и речных транспортных средств, 76 локомотивов, 2 тыс. вагонов, значительное число автомобилей [481].

Безусловно, в ходе боевых действий советские Вооружённые силы понесли существенно большие потери, нежели противник. Согласно именным спискам, в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. погибло, умерло и пропало без вести 126 875 военнослужащих Красной Армии [482]. Потери же финских войск составили, по официальным данным, 21 396 убитых и 1434 пропавших без вести [483]. Впрочем, в отечественной литературе нередко встречается и другая цифра финских потерь – 48 243 убитых, 43 тыс. раненых [484]. Первоисточником этой цифры является опубликованный в газете «За рубежом» №48 за 1989 год перевод статьи подполковника генштаба Финляндии Хельге Сеппяля, первоначально напечатанной в финском издании «Мааилма я ме». По поводу финских потерь Сеппяля пишет следующее:

«Финляндия потеряла в “зимней войне” более 23 000 человек убитыми, более 43 000 человек ранеными. При бомбёжках, в том числе торговых кораблей, были убиты 25 243 человека»[485].

Последняя цифра – 25 243 убитых при бомбёжках – вызывает сомнение. Возможно, здесь имеет место газетная опечатка. К сожалению, у меня не было возможности ознакомиться с финским оригиналом статьи Сеппяля.

Как бы то ни было, советские потери в несколько раз превосходят финские. Подобное соотношение не удивительно. Возьмём, например, Русско-японскую войну 1904-1905 гг. Если рассматривать боевые действия в Маньчжурии, потери обеих сторон оказываются примерно одинаковыми. Более того, зачастую русские теряли больше японцев. Однако при штурме крепости Порт-Артур потери японцев намного превысили русские потери. Казалось бы, и здесь, и там сражались те же самые русские и японские солдаты, почему же такая разница? Ответ очевиден: если в Маньчжурии стороны сражались в чистом поле, то в Порт-Артуре наши войска обороняли крепость, пусть даже и недостроенную. Вполне естественно, что штурмующие понесли гораздо более высокие потери. Такая же ситуация сложилась и во время советско-финской войны, когда нашим войскам пришлось штурмовать линию Маннергейма, да ещё в зимних условиях.

В результате советские войска приобрели бесценный боевой опыт, а командование Красной Армии получило повод задуматься о недостатках в подготовке войск и о неотложных мерах по повышению боеспособности армии и флота.

Выступая 19 марта 1940 года в парламенте, Даладье заявил, что для Франции «Московский мирный договор – это трагическое и позорное событие. Для России это великая победа»[486]. Впрочем, не стоит впадать в крайность, как это делают некоторые авторы. Не очень-то великая. Но всё-таки победа.

Из книги "Великая Оболганная война" Игоря Пыхалова

@темы: Военная история, История

---

Утреннее Мифическое чаепитие :_)

Автор рисунка - Елена Ясько

@темы: Живопись, Художники, Личное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра